Патриция Райс - Вулкан любви

Тень, которую он заметил, мелькнула как раз за углом складского помещения у дальней стороны открытой кухни. Двигаясь очень осторожно, Слоан через узкие щели кухонного коридора всматривался в мокрый от дождя двор. Вряд ли кто-то задержится под проливным дождем, решил он, пересек кухню и подошел к двери, вслушиваясь в звуки с другой стороны.

Неожиданно послышался легкий скрежет металла о камень. Снаружи определенно кто-то был.

Слоан вынул из-за голенища нож. В перевязанной руке он держал револьвер. На этот раз он никому не позволит застигнуть себя врасплох.

Ударом ноги он распахнул дверь, мгновенно определил цель и, резко метнув нож, пригвоздил к стене рубашку человека, рванувшегося прочь.

Прижимая руки к стене, Джек закричал:

– Не стреляйте! Не стреляйте! Я не сделал ничего плохого! Честное слово!

Но увидев небольшую яму в земляном полу, которая быстро заполнялась водой, Слоан рассвирепел. Он посмотрел на испуганного двенадцатилетнего мальчишку и указал на землю:

– Ты называешь это «ничего плохого»? Что, черт побери, ты тут делаешь?

Джек стиснул зубы. Слоан подошел ближе.

– Лучше бы ты мне ответил, мальчик, иначе вернешься к своей маме без уха. – То, что его нож торчал в стене рядом с Джеком, дела не меняло. Загар парнишки отчетливо побледнел.

– Она мне не мама. Она моя тетя. А если вы что-нибудь со мной сделаете, придет Саманта и вам не поздоровится. И не думайте, она придет.

– И не думай, я дождусь ее. – Сознавая, что глубокая царапина у губы придает его улыбке зловещий вид, он улыбнулся.

Джек схватился за ручку ножа, готовый вырваться. Слоан прижал сапогом подол его рубашки, удерживая мальчишку у стены, выдернул нож и сжал его.

– Или ты скажешь мне, что тут делал, или выберешь ухо, которое тебе не жалко потерять.

– Копал, сэр. – Джек испуганно сглотнул слюну при виде ножа.

– Вижу. – Слоан хранил невозмутимость. Мальчишка упадет в обморок, если пугать его дальше. – Зачем копал?

В глазах мальчика опять вспыхнул бунт – и тут же погас, когда нож, шевельнувшись, приблизился к нему.

– Они сказали, что тут у вас спрятаны ведра с золотом. В этом месте земля была мягкой.

Слоан едва удержался от хохота. Мальчишка думал разбогатеть, раскапывая «мягкую» землю. Весьма характерно для этих олухов, которые приезжают в Калифорнию искать счастья. Парень еще мал. Он научится.

– Если бы у меня были ведра с золотом, я не стал бы хранить их там, где каждый местный остолоп мог бы до них добраться. Или я похож на дурака? Никакого золота здесь нет. Золото, о котором можно говорить, находится глубоко в этих горах, и тебе пришлось бы вывернуть их наизнанку, чтобы найти его. Вот почему золотоискатели ушли дальше. – Он опустил ногу и освободил мальчика. – А теперь засыпь эту яму и утрамбуй ее, пока землю не смыло.

– У вас рудник. Я слышал, они говорили. – Джек, освободившись, опять смотрел с вызовом.

– Это ртутная шахта. Надо было слушать внимательнее и не убегать раньше времени. А теперь займись-ка делом. – Слоан кивнул на лопату.

Джек нахмурился, но сделал, как велено. Да и выбора у него не было: Слоан не отошел, пока он не закончил.

– Что он сделал?! – все женщины разом повернулись к Джеку, вымокшему до нитки и перепачканному с ног до головы. Джек опоздал к ленчу, но причины имел основательные.

– Он пришпилил меня ножом к стене! Великолепным ножом – огромным, старинным, страшным, с костяной ручкой… Голову даю на отсечение, на нем еще осталась кровь!

Саманта вспомнила этот нож. Действительно, с костяной ручкой, но не такой уж большой – как раз чтобы держать за голенищем сапога. И все же не было никаких причин пугать такого малыша, не говоря уже об опасности, которой подвергалась его жизнь, если бы бросок оказался неудачным.

– Но что же ты там делал? – испытующе спросила она.

Джек что-то буркнул и потянулся за тарелкой к Гарриет.

Держа полотенце в одной руке, а другой схватив его за ворот, Саманта повторила вопрос:

– Так что ты там делал?

Он посмотрел на нее вызывающе:

– Золото искал.

Она с отвращением подала ему полотенце и вышла за дверь.

– Саманта Нили, не ходи! Я уверена, что у мистера Толботта были свои причины! – крикнула ей вслед Элис.

«Конечно, были», – пробормотала Саманта себе под нос, взяла винтовку и набросила макинтош, прикрыв голову. Он ненавидит детей так же, как и женщин. Он, должно быть, всех ненавидит. Что ж, когда она покончит со всем этим, он может ненавидеть кого угодно, но Нили он, черт побери, оставит в покое.

Улица превратилась в нескончаемые водные потоки, стекающие с гор. Саманта посмотрела на грязь, как если бы ее сотворили, чтобы досадить ей лично. Вздохнув, она шагнула в дождь и направилась к отелю.

Она пересекла большой прямоугольник пожухлой травы, который, собственно, и был площадью, и уже хотела было спуститься по размытой ливнем дорожке к отелю и фактории, как дверь холла вдруг отворилась. Оттуда буквально вылетел какой-то человек, заскользил по влажным ступеням и шлепнулся в самую грязь.

– Бери лошадь и убирайся отсюда немедленно! – Знакомая высоченная фигура заполняла дверной проем: руки в боки, взгляд сверху вниз.

– Я заплачу вам, как только найду это серебро! – Человек приподнялся на локтях и взмолился: – Я же платил вам прежде, разве не так?

– Доннер, если твоя глупая башка до сих пор не осилила этой простой мысли, то уже никогда не осилит: сначала заработай деньги, а потом их трать! А теперь убирайся отсюда и найди настоящую работу. – Слоан уже собрался закрыть дверь, как вдруг увидел, что чья-то фигурка в широком макинтоше выступила из дождя и помогла Доннеру подняться на ноги. Глаза под капюшоном горели так, будто он был самим сатаной. Толботт задержался на мгновение и услышал ее голос:

– Вы не имеете права вышвыривать человека на улицу в такой день. Он схватит пневмонию. Что ж вы за… животное?! – Она едва сдерживалась.

Слоан сунул руки в карманы.

– Похоже, ночью пойдет снег. Я оказал ему любезность, предложив убраться заранее.

– Будто в вашем проклятом отеле полно постояльцев, которые платят! – угрюмо сказал Доннер, вставая и пытаясь очистить грязь. – Вам же ничего не стоит позволить мне остаться.

– Видеть твою безобразную рожу – и то противно, – отозвался Слоан. – Чтобы до снегопада здесь, на горе, тебя не было! Очаруй какую-нибудь дурочку внизу, в долине, – пусть примет тебя.

– Вы мне ответите за это, Толботт. – И, пожав протянутую руку Саманты, молодой человек шагнул к конюшне.

Забрызганная грязью и промокшая до колен – там плащ не прикрывал ноги, – Саманта удержала его руку.