Эндрю О’Коннор - Армстронги. Загадка династии

– К тому же, насколько я припоминаю, у графини Голуэйской безупречные манеры поведения за столом, – с улыбкой перебила его Маргарет и одобрительно кивнула Кэролин.

Арабелла, сидевшая на другом конце стола, была полностью поглощена разговором с Гаррисоном.

– Ну и как тебе? – спросил он. – Каков будет твой вердикт? Оправдал ли Армстронг-хаус твои ожидания? Как тебе мои близкие?

– Все здесь именно так, как ты описывал. И родственники твои тоже соответствуют твоим рассказам. Все они просто очаровательные, – сказала Арабелла.

Гаррисон гордо заулыбался:

– Уже очень скоро у нас с тобой тоже будет замечательный дом и прекрасная семья.

Она восторженно потянулась к нему и погладила его руку.

Внезапно лицо Гаррисона опечалилось.

– Хотя я не очень уверен насчет замечательного дома, с моей зарплатой мы просто не сможем себе этого позволить.

– Отец говорит, что ты продолжаешь стремительно подниматься по служебной лестнице.

– И все же… В настоящее время это нам с тобой никак не поможет. Я поговорил со своим отцом, и он сказал, что мы с тобой можем жить в нашем дублинском доме на Меррион-сквер столько, сколько захотим.

Арабелла беззаботно рассмеялась, словно подтрунивая над ним.

– Что в этом смешного? – смущенно спросил он.

– Да ты смешной! Какой же ты у меня глупенький! Ты что, не понимаешь, что мои родители дают за мной немалое приданое? Его будет вполне достаточно, чтобы купить в Дублине дом нашей с тобой мечты.

Гаррисон явно был в шоке.

– Нет, я не думал об этом, конечно же нет! Мне и в голову такие вещи не приходили!

Арабелла подарила ему любящую улыбку.

– Я знаю. И в этом одна из причин, почему я тебя так сильно люблю.

Тут она посмотрела на другой конец стола и заметила, что за ними, откинувшись на спинку стула, внимательно наблюдает Чарльз. От этого пристального взгляда ей стало не по себе. Затем он улыбнулся ей. Она кивнула ему и быстро отвела глаза в сторону.

Вообще она находила семью Армстронгов совершенно очаровательной. Лоренс и Маргарет были добрыми и гостеприимными хозяевами, хотя Маргарет и была несколько нервной. Все дети были открытыми и дружелюбными, хотя Джеймс был неуправляем, а в Эмили чувствовался бунтарский дух. Тревогу вызывал у нее только Чарльз. Гаррисон высоко ценил своего брата, говорил, что тот обаятельный, веселый и умный. И в этом Арабелла была с ним согласна. Однако было в этом человеке что-то еще. Она чувствовала, что обаяние его своекорыстно, веселость может быть опасной, а ум направлен только на собственный интерес. Она считала, что Чарльз слишком высокого мнения о своем обаянии, внешности и уме. Она относилась к нему настороженно. Она не сомневалась, что он пытался флиртовать с ней, и находила это обстоятельство очень тревожным. Гаррисон сказал ей, что Чарльз планирует в самое ближайшее время вернуться в Лондон. Арабелла была рада этому, поскольку считала, что чем меньше она будет иметь с ним дело, тем будет лучше.

Внезапно Лоренс постучал вилкой по своему хрустальному бокалу, призывая всех к тишине, и встал.

– Дорогие наши близкие и друзья, этот уик-энд в Армстронг-хаусе был совершенно прекрасным. И у меня есть отличная новость, которой я хотел бы поделиться с вами. На этой неделе Гаррисон попросил у сэра Джорджа руки его дочери. Сэр Джордж и леди Кэролин Тэттинжер ответили на это своим согласием, и я с огромной радостью сообщаю вам о помолвке моего сына Гаррисона с очаровательной мисс Арабеллой Тэттинжер.

За столом послышались восторженные возгласы и аплодисменты, а лакеи мгновенно налили всем шампанского. Гаррисон и Арабелла нежно улыбались друг другу, держась за руки.

– Я хочу, чтобы вы поддержали мой тост! – сказал Лоренс, когда все встали. – За Гаррисона и Арабеллу!

– За Гаррисона и Арабеллу! – подхватил хор голосов.

Арабелла благодарно кивала обращенным к ней улыбающимся лицам, и лишь Чарльз продолжал следить за ней холодным неподвижным взглядом.

В воскресенье Тэттинжеры с Гаррисоном стояли у парадного входа Армстронг-хауса и прощались.

– Спасибо вам за прекрасно проведенное время. Надеюсь, что очень скоро мы с вами увидимся, – сказала Кэролин, на прощанье целуя Маргарет и Лоренса.

– Что ж, скоро увидимся, – сказал Гаррисон Чарльзу, который пошел проводить их с Арабеллой до кареты.

– Конечно. – Затем Чарльз с улыбкой повернулся к Арабелле, взял ее руку и поцеловал. – До встречи?

Арабелла кивнула. Гаррисон помог ей сесть в экипаж, потом отошел в сторону, пропуская сэра Джорджа и леди Кэролин, которые присоединились к дочери, после чего поднялся сам.

– Благополучного вам путешествия, – сказал Чарльз, закрывая за ним дверь кареты.

Он немного постоял на переднем дворе, глядя, как экипаж тронулся с места и поехал по длинной подъездной аллее. Затем он обернулся, посмотрел на дом и, тяжело поднявшись по ступенькам крыльца, вошел в двери.

– Чарльз! – окликнула его Маргарет из гостиной.

Он прошел через холл и вошел в гостиную, где сидели его родители. Лица их были очень серьезными.

Чарльз пересек комнату и у сервировочного столика с напитками налил себе виски.

– Слава богу, все закончилось, – сказал Лоренс. – И теперь мы можем заняться делами насущными.

– Чарльз, отец рассказал мне о твоих планах жить в Лондоне, – сказала Маргарет.

– Чарльз, это просто недопустимо! – с жаром сказал Лоренс. – Этот дом и это поместье станут твоими, и ты должен взять на себя ответственность за это!

Чарльз обернулся и увидел на лицах родителей душевное страдание.

– Прости, мама, но тут, похоже, возникло какое-то недоразумение. Я не планирую возвращаться в Лондон.

– Так ты все-таки остаешься в Армстронг-хаусе? – спросил сбитый с толку Лоренс.

– Разумеется. Где же мне еще быть? – улыбнулся он им.

Маргарет и Лоренс переглянулись с видимым облегчением.

Вокруг усадьбы Армстронгов было разбросано множество поселений, но ближе всего к дому находилась так называемая «образцовая деревня», которую построил еще отец Лоренса, Эдвард, тогда же, когда он возводил Армстронг-хаус. Это была живописная деревушка с каменными домами, окружавшими площадь с небольшой часовой башней в центре нее и церковью, расположившейся на почетном месте.

В тот день на площади бурлила жизнь: проводился конкурс на лучшую выращенную репу, которая красовалась на выставленных лотках и столиках. Чарльз, бродивший между рядами, рассматривая экспонат за экспонатом, приостановился перед особенно крупным экземпляром.

Жена фермера подняла репу и протянула ее ему.

– Не хотите ли подержать ее в руках, сэр? – с улыбкой спросила она.