Диана Гэблдон - Чужеземец
— Я подумал, сэр, что мы поплывем вниз, к замку Эркхарт. Может, перекусим там немного, а потом тронемся дальше.
Гид, сурового вида небольшой человечек в потрепанной хлопчатобумажной рубашке и саржевых брюках, аккуратно задвинул корзинку для пикника под сиденье и протянул мне мозолистую руку, чтобы помочь взобраться в лодку.
День стоял дивный, расцветающие крутые берега расплывались в озерной ряби. Наш гид, несмотря на суровую внешность, оказался человеком очень сведущим и разговорчивым.
— Посмотрите, это замок Эркхарт. — Он показал на живописные каменные руины над озером. — Или то, что от него осталось. Его прокляли ведьмы Глена, и на него обрушились беды, одна за другой.
Он поведал нам историю Мери Грант, дочери лэрда замка Эркхарт, и ее возлюбленного, Дональда Донна, поэта, сына Макдональда из Бохантина. Ее отец запретил им встречаться, потому что ему не нравилась привычка Дональда воровать любой встреченный им скот (древняя и почтенная профессия горцев, заверил нас гид), но они все равно встречались. Отец узнал об этом, Дональда заманили на ложное свидание и арестовали. Приговоренный к смертной казни, он умолял, чтобы его обезглавили, как джентльмена, а не повесили, как обычного уголовника. Просьбу уважили, и молодого человека повели на плаху, а он все повторял: «Дьявол выдернет лэрда Гранта из его башмаков, а Дональд Донн не будет повешен». И не был, а в легенде говорится, что, когда его голова покатилась с плахи, то заговорила, сказав: «Мери, забери мою голову».
Я вздрогнула, и Фрэнк обнял меня.
— Остался кусочек его стихотворения, — тихо шепнул мне он. — Дональда Донна. В нем говорится:
«Завтра я буду на холме, без головы. Неужели у вас нет ни капли сочувствия к моей несчастной деве, к моей Мэри, к моей светловласой, с такими нежными глазами?»
Я ласково сжала ему руку.
История следовала за историей: предательства, убийства, насилия, и мне казалось, что озеро заслужило свою зловещую репутацию.
— А как насчет чудовища? — спросила я, перегнувшись через борт и вглядываясь в мрачные глубины. Эти воды казались весьма подходящим местом для подобного создания.
Гид пожал плечами и сплюнул в воду.
— Ну, это очень странное озеро, это уж точно. Есть истории о том, что нечто древнее и злое когда-то жило в его водах. Ему приносили жертвы — коров, а иной раз даже младенцев, бросали их в воду в ивовых корзинках. — Он снова сплюнул. — А некоторые говорят, что у озера вовсе нет дна, а в самом центре дыра глубже, чем что-либо во всей Шотландии. С другой стороны, — тут прищуренные глазки гида сощурились еще сильнее, — несколько лет назад приезжала сюда семья из Ланкашира, так они примчались в полицейский участок в форте Августа, и кричали вовсю, что, дескать, видели чудище, которое вылезло из воды и спряталось в папоротниках. Говорили, мол, жуткое создание, покрыто рыжей шерстью, с ужасными рогами, и жевало, мол, что-то, а изо рта, дескать, так и капала кровища. — Он поднял руку, предупреждая мое испуганное восклицание. — Ну, а констебль потом прямо сказал, что за исключением капающей крови, они очень точно описали, — тут он помолчал для пущего эффекта, — отличную горную корову, жевавшую в папоротнике свою жвачку.
Мы проплыли половину озера и пристали к берегу для позднего ланча. Там пересели в машину и поехали обратно через Глен, не встретив по дороге ничего более зловещего, чем лисицу на дороге — маленького зверька, державшего что-то в зубах. Она ужасно испугалась, когда мы вывернули из-за поворота, кинулась к обочине и помчалась вверх, к берегу, быстрая, как тень.
Было действительно очень поздно, когда мы, наконец, спотыкаясь, шли по дорожке к дому миссис Бэйрд, Фрэнк искал ключ, и мы весело смеялись, вспоминая прошедший день.
Так что я вспомнила про миниатюрное святилище Крэйг на Дун только тогда, когда мы готовились ко сну. Усталости Фрэнка как не бывало.
— В самом деле? И ты знаешь, где это? Как чудесно, Клэр! — Он засиял и начал рыться в своем чемодане.
— Что ты ищешь?
— Будильник, — ответил Фрэнк, вытаскивая его.
— Чего ради? — удивленно спросила я.
— Я хочу попасть туда вовремя, чтобы увидеть их.
— Кого?
— Ведьм.
— Ведьм? Кто тебе сказал, что там есть ведьмы?
— Священник, — ответил Фрэнк, откровенно наслаждаясь шуткой. — Одна из них — его экономка.
Я вспомнила величественную миссис Грэхэм и саркастически фыркнула.
— Это смешно!
— Ну, не совсем ведьмы, конечно. В Шотландии сотни лет существовали ведьмы, и их сжигали даже в восемнадцатом веке, ну, а эта компания считает себя друидами или чем-то в этом роде. Не думаю, что там настоящий шабаш — в смысле, они не поклоняются дьяволу. Но священник сказал, что еще существует небольшая группка, которая по-прежнему блюдет ритуалы старых Дней Солнца. Сам он, конечно, из-за своего положения не может проявлять к этому особого интереса, но он слишком любопытный человек, чтобы вовсе игнорировать такие сборища. Он не знает, где именно проходят такие церемонии, но раз поблизости имеется каменный круг, они должны происходить именно там. — И Фрэнк в предвкушении потер руки. — Какая удача!
* * *Проснуться до рассвета один раз забавно. Два дня подряд — походит на мазохизм.
Кроме того, на этот раз не было ни теплой машины, ни одеял, ни термосов с кофе. Я сонно ковыляла вслед за Фрэнком на вершину холма, спотыкаясь о корни и ушибая пальцы ног о камни. Было холодно и туманно, и я поглубже засунула руки в карманы кардигана.
Еще один, последний рывок — и вот перед нами святилище, камни едва видны в угрюмом предрассветном свете. Фрэнк восхищенно замер, а я, задыхаясь, села на камень.
— Восхитительно, — пробормотал он и беззвучно шагнул к внешнему кольцу. Похожая на тень фигура растворилась среди теней, отбрасываемых камнями. Они и вправду были восхитительными, но при этом чертовски жуткими. Если те, кто создавал этот круг, намеревались произвести впечатление, им это удалось.
Фрэнк скоро вернулся.
— Еще никого, — неожиданно прошептал он у меня за спиной, заставив меня подскочить. — Пойдем, я нашел место, откуда можно за ними наблюдать.
Теперь на востоке стало светлее — горизонт лишь слегка окрасился светло-серым, но этого хватило, чтобы я перестала спотыкаться, шагая за Фрэнком к прогалине, которую он отыскал среди ольховых кустов у тропинки. Полянка была крошечной, нам едва хватило места, чтобы встать там плечом к плечу, зато хорошо была видна тропинка и внутренняя часть каменного круга в каких-нибудь двадцати футах от нас. Я уже не в первый раз задумалась о том, чем же занимался Фрэнк во время войны — слишком уж много он знал о том, как можно беззвучно передвигаться в темноте.
