Ханна Хауэлл - Если он порочен

Джулиан с удивлением посмотрел на собеседника:

— Но как вы узнали, что он обладает такими секретами?

Лео негромко рассмеялся:

— Кажется, вы забыли, что я служу в министерстве иностранных дел. Так вот, по долгу службы мне часто приходится заниматься тем же самым — то есть раскрывать чужие секреты. И должен вам сообщить, что я кое-что узнал и про вашего дядю. Смею утверждать, что не весь его доход идет из ваших карманов. Мы подозреваем, что он продает секретную информацию американцам, а теперь еще предлагает услуги и французам.

Граф невольно сжал кулаки. Неужели имя запятнано предательством?! Какой позор! В их роду было немало пьянчуг, распутников, пиратов и прочих сомнительных личностей, но предателей не было никогда. Кенвуды всегда отличались преданностью Англии, и никто из них даже помыслить не мог о предательстве — так было на протяжении всей истории рода Кенвудов. Так неужели Артур Кенвуд… Джулиан не мог поверить, что дядя запятнал их родовое имя таким бесчестьем. Пристально взглянув на собеседника, он спросил:

— Вы в этом уверены?

Леопольд коротко кивнул.

— Настолько, насколько можно быть уверенным без твердых доказательств, достаточных для того, чтобы отправить его на виселицу. Да, таких доказательств у нас нет. Но в министерстве считают, что вполне можно повесить за другие преступления. Например — за ваше убийство…

— Я бы предпочел остаться в живых, — проворчал граф.

— Ох, простите… — Лео усмехнулся. — Я имел в виду несколько покушений на вашу жизнь. Этого вполне достаточно, чтобы повесить человека или выслать из страны. Но в министерстве полагают, что он заслуживает виселицы.

— Я тоже так считаю, — сказал Джулиан. — Если Артур останется в живых, я всю жизнь буду опасаться его козней.

— Согласен с вами, — кивнул Лео.

Граф немного помолчал, потом вдруг спросил:

— А может, мой дядя приложил руку и к тому, что мы потеряли Колонии?

— Нет, не думаю. — Лео покачал головой. — Мы бы никогда не победили в той войне, и многие из нас понимали это с самого начала. В той войне все было против нас — и трудности при переброске туда войск, и огромные просторы страны, и стойкость людей, сражавшихся с нами. Некоторые винят в поражении французов, но это преувеличение их роли. Да, они помогали повстанцам, но для победы их помощи было недостаточно. И лично я считаю, что такая точка зрения принижает заслугу колонистов — ведь они сражались за дело, в которое верили. Да, эту войну мы в любом случае проиграли бы. Я считал ее ошибкой с самого начала.

— По правде сказать, я тоже. Но это не означает, что на предательство моего дяди можно закрыть глаза.

— Разумеется, не означает, — сказал Лео и, внимательно посмотрев на графа, добавил: — Если вы опасаетесь скандала, то хочу вас успокоить. Государственная измена вашего дяди не обязательно должна стать достоянием гласности.

— Что ж, пусть и небольшое, но все-таки утешение, — со вздохом ответил Джулиан. — Скажите, многие ли знают, что Артур, возможно, предатель?

— Таких людей всего несколько. И им можно всецело доверять. А если проблема разрешится как-то иначе, то они уничтожат все документы, свидетельствующие о неблаговидных делишках вашего родственника. Так что в любом случае доброе имя Кенвудов не будет запятнано. Ведь ваш отец пользовался всеобщей любовью и уважением, как и ваш дед.

Джулиан молча кивнул и откинулся на подушки. Он чувствовал ужасную усталость, но знал, что на сей раз усталость вызвана вовсе не слабостью — такова была реакция на рассказ о предательстве Артура. Хотя Леопольд и сказал, что доказательств недостаточно для того, чтобы повесить Артура за измену, но ведь люди из министерства даже не обмолвились бы об этом деле, если бы не имели полной уверенности… Следовательно, они просто ждали, когда собранных свидетельств хватит для суда, на котором можно будет доказать виновность Артура Кенвуда.

— Если его обвинят в государственной измене, это станет страшным ударом для его жены, для тети Милдред, — сказал наконец граф. — Дело в том, что она происходит из старинной военной династии. Мало того что она все потеряет… этот скандал наверняка повлияет на будущее дочерей Артура и тети Милдред.

— Именно поэтому люди из министерства не хотят предавать гласности эту историю. Вашу тетушку весьма уважают в обществе, и все прекрасно знают, как много сделали для Англии ее знаменитые предки. Более того, жены некоторых моих начальников входят в число ее подруг. — Леопольд улыбнулся уголками рта. — Могу по секрету сообщить вам следующее: имеется распоряжение, согласно которому ваша тетя и ее дочери ни в коем случае не должны пострадать из-за преступлений ее мужа. Что же касается самого Артура, то с ним в министерстве еще не определились окончательно. К сожалению, мы пока еще не все знаем о его деятельности. И как я уже говорил, нет необходимых доказательств.

— Ваши начальники знают, что я жив?

— Только двое из них. И как это ни печально, мы склонны считать, что у вашего дяди имеются рычаги воздействия и на некоторых из наших людей. Мы стараемся выявить и разоблачить их. Это требуется не только для того, чтобы пресечь деятельность Артура Кенвуда, но и для разоблачения французских шпионов, которые, судя по всему, обосновались в Лондоне. Ходя, конечно, и у нас есть свои агенты во Франции.

Граф нахмурился и пробормотал:

— Как жаль, что мой дядя не использовал свой талант во благо Англии.

Лео невольно рассмеялся:

— Боюсь, что такая служба, как у меня, не часто делает человека богатым.

— А для моего дяди богатство — это все, — со вздохом заметил Джулиан. — Боюсь, что мне придется пролить кровь своего родственника, — добавил он неожиданно.

— Будем надеяться, что это сделает за вас кто-то другой, — ответил Лео. — И если уж выбирать, то лучше его смерть, чем ваша или кого-то из ваших родственников.

Джулиан еще больше помрачнел и процедил сквозь зубы:

— Если честно, то я даже и сейчас с удовольствием бы с ним расправился. Да-да, без всяких доказательств.

Настойчивый стук в дверь прервал их беседу, и Джулиан вздохнул с облегчением; казалось, этот разговор совершенно лишил его сил. Кроме того, он боялся, что узнает от Лео еще что-нибудь о проделках дядюшки.

Взглянув на часы, граф понял, что означал стук в дверь. Настало время очередного визита его сына. И тут Джулиан вдруг почувствовал, что немного нервничает перед встречей с Хлоей. Более того, он сразу же сообразил, что именно его беспокоило. Было совершенно очевидно, что у него возник интерес к кузине Леопольда Уэрлока. Да, возник интерес, хотя он прекрасно понимал, что Хлоя не из тех женщин, с которыми можно флиртовать просто так, от скуки. К тому же он все еще был не свободен, пусть даже и порвал все связи с женой.