Эмма Драммонд - Танцовщица
Тропинка извивалась, так что лучи солнца то пробивались через ветки деревьев, ослепляя их, то светили в спины. Мужчины почти не разговаривали, думая лишь об ужине, ожидавшем их, когда они доберутся до равнины внизу. Единственными звуками были ржание лошадей, скрип колес да окрики погонщиков.
Прохлада усилилась, когда дорога спустилась к подножию холма, куда не достигали лучи солнца. Вивиан непроизвольно поежился, но непрерывно движущийся поток пеших, всадников и фургонов не позволял остановиться и одеться потеплее. Сейчас дорога петляла еще сильнее, так что движение замедлилось, хотя они находились почти у подножия, и до выхода на равнину осталось пройти лишь длинную узкую расщелину. Предвкушая окончание дневного перехода, мужчины перекидывались предложениями сыграть в карты после ужина или попросить кого-нибудь спеть. В голове Вивиана крутились мысли о еде, о предложенной Синклером выпивке и о свободном времени перед сном, когда он сможет подумать о Лейле.
Его блуждающие мысли помешали сразу понять значение того, что заметили глаза. Видимо, то же самое случилось и с другими людьми, потому что они продолжали идти вперед.
Вдоль дороги по обеим ее сторонам стояли мужчины в грубой одежде, широкополых шляпах и поношенных ботинках, держа наперевес ружья. Солдаты, находившиеся в авангарде английских войск, были обезоружены и сгрудились в стороне; конные разведчики, лишенные лошадей, с отчаянием наблюдали, как те, кого они не смогли предупредить об опасности, попадают в ловушку. Не было ни звука, ни выстрела, когда ошеломленные солдаты подчинились команде тысяч ружей, направленных на тропу.
Так могло длиться вечно, если бы кто-то впереди Вивиана не оказался или дураком, или бесшабашным героем. Раздался свист пули, и один из буров упал. Казалось, прорвалась плотина. Ряды молчащих до сего момента ружей наполнили воздух громом. Люди на дороге превратились в колышущуюся, кричащую массу, солдаты и лошади падали под надвигающиеся сзади фургоны, которые не могли остановить свое движение вниз. Еще залп, и тропу перегородили перевернувшиеся фургоны, истерически бьющиеся лошади, чьи уздечки держали уже мертвые хозяева, запутавшиеся в постромках орудия. Шум и растерянность только усилились, когда подошла задняя часть колонны.
Вокруг Вивиана царил хаос, в котором артиллеристы пытались развернуть орудие. Это было практически невозможно, так как лошади просто взбесились от страха. Зная, что он ничем здесь не может помочь, Вивиан развернул Оскара и прорвался через мешанину людей, повозок и животных. Здесь картина была еще хуже. Не понимая, что произошло, но догадавшись об опасности, солдаты развернули пушку, однако ослабевшие лошади не смогли удержать ее на крутом склоне, и она скатилась вниз, врезавшись в другую.
Заметив рядом офицера-пехотинца, Вивиан кинулся к нему. Перекрикивая шум, он как можно короче объяснил ситуацию, добавив, что не пошлет своих уланов на врага без прикрытия со стороны пехоты, чтобы выгнать буров на открытую местность. Вернувшись, он собрал своих людей, сообщив, что они выступят, как только пехотинцы сгонят противника со склона холма. Его люди сомневались, что это удастся. Как можно сражаться в такой неразберихе?
Поэтому выбрали другой способ. Снова поднявшись наверх, они принялись пробираться через заросли алоэ, пытаясь выйти в тыл бурам.
Битва перешла в следующую фазу. Шла ожесточенная борьба, часто переходящая в рукопашную. Мало-помалу буры были вынуждены отступить, освободив проход на равнину и оставив свои столь выгодные позиции. Только тогда, сочтя момент подходящим для атаки кавалерии, Вивиан вывел уланов на открытую равнину, преследуя неприятеля. Как обычно, вид конников деморализовал буров. Некоторые остановились, тут же сдаваясь в плен, но Вивиану, в подчинении которого оказалась лишь половина эскадрона, пришлось отступить, когда враг, захвативший орудия, успел развернуть их и открыть стрельбу.
Вернувшись к своим, Вивиан с радостью обнаружил, что Синклер и Блайз высвободили свое орудие и готовились начать обстрел с левого фланга, в то время как другую пушку оттащили направо и готовили к бою. Рев орудий стал оглушающим, когда началась битва между соперничавшими орудиями, включая и ружейные выстрелы со стороны буров, которым удалось вернуться на некоторые прежние рубежи.
Вивиан смотрел, как маленькие группки шотландских пехотинцев пытались пробраться к позициям снайперов, но каждый раз солдаты гибли, пока их командир не понял, что это напрасные жертвы. Затем буры сконцентрировали усилия на правом фланге англичан.
Солнце садилось, но бой не прекратился. Вражеские снайперы постепенно отстреливали артиллеристов, и вскоре рядом с орудиями остались лишь раненые, героически продолжавшие вести огонь. Подходили новые, но и они падали замертво. Лошади также становились жертвами обстрела, и скоро стало ясно, что необходимо отступать, прежде чем будут разрушены сами пушки.
Вивиан и другие на левом фланге смотрели, как вновь и вновь повторяются попытки увезти орудия. Число трупов все увеличивалось, но все равно находились смельчаки, готовые рискнуть. В конце концов, двум бесстрашным удалось прикрепить постромки лошадей к одному из орудий. Воодушевленная их успехом горстка людей, ведомая юным офицером, кинулась к другой пушке, фактически на руках вывозя ее, когда их лошади оказались убитыми.
Еще до того как они вернулись, появилось свежее подкрепление в виде двух конников, ведущих в поводу еще по одной лошади, и предпринявших попытку спасти третье орудие. Под шквальным огнем они привязали животных. Затем один из мужчин упал, а оставшийся вскочил на переднюю лошадь. Когда он уже поворачивал, рядом разорвался снаряд.
Обезумевшие лошади, скинув оглушенного всадника, кинулись вперед, таща за собой пушку и направляясь в сторону буров. Наблюдая за ними, Вивиан повернулся к Генри Синклеру.
— Как ты думаешь, не провести ли нам гонки, о которых мы когда-то договаривались?
Тот был так поглощен, наблюдая за трагедией, разворачивающейся перед их глазами, что прошло несколько секунд, прежде чем он осознал брошенный ему вызов.
— Самое подходящее время.
Они вскочили в седла и галопом понеслись за убегавшими лошадьми. Оскар легко двигался по равнине, не раздумывая, когда надо было перепрыгивать через воронки. Душа Вивиана была полна страха и возбуждения. Лихорадочный стук сердца странно гармонировал с глухими разрывами снарядов и резким стаккато пуль. Но они продолжали свой путь, чудесным образом выжив среди падающего сверху смертоносного дождя.
Он и его компаньон одновременно повернули, перерезая дорогу испуганным лошадям, тащившим за собой орудие. Они уже приблизились настолько, что Вивиан отчетливо видел покрытые пеной рты и дикие от страха глаза животных. Наибольшую опасность представляло, однако, само орудие, болтающееся из стороны в сторону. Если он попытается подскакать сзади, то любой неожиданный поворот пушки может убить его. Приблизиться более безопасно означало покрыть большое расстояние, потеряв время и утомив Оскара. Но дело того стоило.
