Патриция Гэфни - Прекрасная обманщица
… Его имя едва не сорвалось с уст Кэтрин, как только она его увидела. Ей казалось, что от него исходит сияние, как от святого, поэтому Иннеса она почти не замечала. Дожидаясь их появления, она чуть не сошла с ума от беспокойства, но не ощущала настоящего страха, теперь же ее охватил первобытный, животный ужас: а вдруг их всех… нет, вдруг его сейчас схватят и уведут назад в тюрьму. Она пришпорила своего коня, едва успев дождаться, пока Бэрк заберется в седло, настолько ей не терпелось поскорее тронуться в путь. Луна вышла из-за облака, на миг осветив его лицо, и у нее перехватило дух. Что с ним? Неужели он болен? Почему он так странно держится, обхватив себя руками? Нет-нет, должно быть, с ним все в порядке, Иннес сказал бы или сделал бы что-нибудь, если бы что-то было не так! Они выехали на дорогу, ведущую к Перту, и пустились по ней рысью, растянувшись цепочкой: впереди Иннес, за ним Бэрк, Кэтрин замыкала строй. Ей вспомнилось другое томительное и бесконечное путешествие втроем, только тогда она ехала с Бэрком и Юэном Макнабом. Она взмолилась, чтобы на этот раз все закончилось благополучно.
Переживания переполняли ее настолько, что ей с трудом удавалось справиться с лошадью и не слететь с седла по дороге. Их план сработал! Невероятно, просто чудо! Оуэн Кэткарт с большой неохотой согласился ей помочь, но она все-таки сумела его уломать. Он выяснил через своих людей (а они, похоже, были у него повсюду), кому в Данкельде разрешен доступ к приговоренным и кого можно подкупить. Все шло как по маслу, их никто не преследовал. По правде говоря, все получилось даже слишком гладко, от этого ей стало немного не по себе. Воображение рисовало ей солдат в красных мундирах за каждым деревом или кустом, за каждым поворотом дороги. Она скакала, вся сжавшись и прислушиваясь, нет ли за ними погони. В то же время в глубине души пока еще робко пробивалась радостная мысль: если все и дальше будет складываться так же удачно, как сейчас, Бэрк обретет свободу! Кэтрин вновь и вновь благодарила Бога, слезы радости беспрестанно лились из ее глаз, застилая взор.
Иннес натянул поводья, когда они подъехали к прогалине среди деревьев, тянувшихся вдоль дороги.
– Передохнем малость, – тихо бросил он, обернувшись через плечо.
Продвигались они неплохо, но впереди оставалось еще больше половины пути. Лошади стали полукругом.
– Хочешь слезь? – спросил он Бэрка.
Тот лишь покачал головой в ответ – слишком осторожно и медленно, как показалось Кэтрин. Она вновь с тревогой спросила себя, что с ним могло случиться. Ей показалось, что он вглядывается в нее, но он продолжал молчать. Она нарочно повернула свою лошадь так, чтобы луна светила ей в спину, таким образом Бэрк не мог рассмотреть ее лица. И все же ее неотвязно преследовало ощущение, что он знает, кто она. Как он может ее не узнавать, когда сама она ощущает его присутствие каждой клеточкой своего существа? Но время шло, а он по-прежнему не говорил ни слова. Его молчание укрепило ее в решимости тоже воздержаться от объяснений, поэтому в течение десяти минут все сидели молча.
– Ну что, поехали? – спросил наконец Иннес. Никто не стал возражать, и ломающая кости скачка возобновилась.
Они ехали всю ночь. Кэтрин благодарила Бога, пославшего им сухую и удивительно мягкую погоду вместо обычной для конца апреля распутицы. Они проезжали мимо темных сельских домиков, где обитали мелкие фермеры и их работники; собаки провожали их сонным лаем, но ни одна душа их не окликнула и не попыталась остановить. К утру Иннес поехал медленнее, и Кэтрин почувствовала, как ее охватывает нетерпение. Но в жемчужно-сером предрассветном сумраке она разглядела, что Бэрк еще ниже склонился к шее своей лошади. Может, он болен? – в тысячный раз спросила она себя. В ноздри ей ударил соленый запах моря. Значит, они почти у цели! Ее охватила веселая дрожь предвкушения победы. Скоро она его увидит, и он увидит ее. Он поймет, кто его спас, и тогда… Она заставила себя не думать о подобных вещах, не смея в суеверном страхе выразить словами то, чего больше всего на свете жаждало ее сердце. Лучше уж думать о том, как поскорее добраться до полосы дикого берега, где нанятая ею рыбачья шхуна с немногочисленной командой ожидала их, чтобы доставить во Францию.
Они обогнули небольшую рыбацкую деревушку, раскинувшуюся на берегу залива Ферт-оф-Тэй, и перешли на шаг. Кэтрин и Иннес поменялись местами (она знала дорогу), но Бэрк этого даже не заметил. По временам он, сам того не сознавая, впадал в забытье. Благодарение Богу, они хоть перестали идти рысью. Лошадь у него была смирная, продвигаясь шагом, он еще мог надеяться на то, что усидит в седле, хотя ноги у него дрожали, как натянутые струны арфы. Он пытался не отрывать взгляда от всадника, скакавшего впереди, но через минуту вскидывал голову и хватался за гриву лошади, чтобы сохранить равновесие, понимая, что опять на мгновение потерял сознание. Оглядевшись по сторонам, он стал различать предметы в сером рассветном полумраке. Деревья исчезли, должно быть, маленький отряд уже приближался к морю. Ветер доносил его соленый привкус, лошади шли по песчаному грунту. Да, верно, Иннес что-то говорил о корабле. Куда же направится этот корабль? – без особого любопытства подумал Бэрк. И опять его глаза закрылись, а голова упала на грудь.
Сознание вернулось, когда он понял, что они остановились. Его товарищи спешились. Бэрк с трудом вытащил правую ногу из стремени и с неимоверным усилием перекинул ее через круп лошади, но, когда попытался соскочить на землю, руки у него разжались, и он опрокинулся бы на спину, если бы Иннес не поддержал его, подхватив за талию. Пришлось прижаться лбом к шее лошади и подождать, пока не вернутся силы.
Подняв наконец голову, он увидел, что второй монах направляется к нему. Бэрк успел подумать, что это, наверное, настоящий монах, – он так плавно и грациозно двигался в своем длиннополом одеянии. Но в эту минуту порыв ветра откинул капюшон, и он узнал Кэт.
– Ты! – прошептал Бэрк сдавленным скрипучим голосом.
Рыжие волосы обрамляли ее бледное лицо, струясь по плечам золотистым водопадом, а бездонная синева широко раскрытых, испуганных глаз затмевала море. На губах блуждала робкая, неуверенная улыбка. Туча бессвязных, отрывочных мыслей поднялась и закружилась в голове у Бэрка. Ему хотелось причинить ей боль и в то же время прижать к груди. Он сделал шаг ей навстречу, вытянув вперед руки.
– Эй, погоди…
Преградив ему дорогу, Иннес легким, упреждающим жестом толкнул его в грудь. Толчок пришелся по ребрам. Ослепительные звезды вспыхнули в глазах у Бэрка, ему послышался испуганный крик Кэт, но он тотчас же качнулся вперед и грузно осел на землю.
