Рикарда Джордан - Изгнанница. Клятва рыцаря
Ханзи все еще рассматривал следы. Он хотел сразу броситься вслед за похитителем, но прежде решил обратиться к своему богатому жизненному опыту — он ведь был сыном разбойника.
— С женщинами, которые сопротивляются, далеко не уедешь, — важно заявил он. — Поэтому мой отец никогда не увозил их силой, а даже если решался, то сбывал их первому попавшемуся своднику…
Между тем к Аврааму снова вернулась способность мыслить.
— Это верное соображение, — задумчиво произнес он. — Разумеется, Мири не станет долго сопротивляться, особенно если он пригрозит ей сделать что-то с Дитмаром. Она будет мужественно скакать с ним, в крайнем случае, он будет вести лошадь. Однако ему понадобится лошадь для нее — его боевой конь долго не выдержит троих, — а это также привлечет к нему внимание.
— Здесь не составит труда украсть лошадь, — заметил Рюдигер и обвел рукой лагерь.
— Но только боевые кони и упряжные лошади не иноходцы, — размышлял Авраам. — А ему обязательно нужен иноходец, иначе Мириам не выдержит в седле и дня. А значит, он направляется в соседнее поселение.
— Или следующее за соседним, — прошептала Герлин. — Лошадей продают везде. Мы… мы никогда не найдем их…
Рюдигер помотал головой. Рассуждения Авраама вселили в него новую надежду.
— Здесь не так уж много поселений, и к тому же за большинство из них идут сражения. Там к любому чужаку будут относиться недоверчиво. На самом деле здесь есть всего один город, чьи ворота все еще открыты.
Ханзи с умным видом кивнул.
— Если моему отцу нужно было спрятаться, мы всегда отправлялись в места, где проходили ярмарки, — сказал он. — А сегодня ярмарка во Фретевале!
Глава 9
— Ну и где та миловидная дама, которой когда-то якобы принадлежало мое сердце? — добродушно осведомился Ричард Львиное Сердце у вошедшего в его палатку Флориса.
Рыцарь успел искупаться, расчесать свои светлые волнистые волосы и надеть чистую тунику. Король и уж тем более его мать Алиенора благосклонно смотрели на рыцаря, а виночерпий преподнес ему кубок с вином. Обстановка не напоминала судилище, Герлин не стоило ничего опасаться. Однако король был прав — она уже давно должна была явиться. Флорис удивился, однако не испытывал беспокойства. Рюдигер из Фалькенберга пообещал проводить сестру до палатки короля, поэтому с ней ничего не могло случиться. Возможно, всадникам понадобилось больше времени, чтобы пересечь празднующий победу военный лагерь. Повсюду горели костры, быки и бараны жарились на вертелах. Крепость Фретеваль распахнула свои ворота, и ни знать, ни торговцы не скупились. Войско их любимого короля Ричарда щедро снабжалось тушами скота, пивом и вином.
— Госпожа Герлин вскоре будет здесь, — уверил короля Флорис. — Она наверняка прихорашивается, чтобы произвести на вас, ваше величество, наилучшее впечатление. Она… немного обеспокоена.
Ричард рассмеялся.
— Думаю, не зря! Похоже, она затеяла игру с двумя королями — вы превосходно обучили своих девочек искусству игры в шахматы, матушка!
Он повернулся к Алиеноре, которая невозмутимо сидела в кресле у огня и вязала, словно не была одной из величайших интриганок своего времени и находилась не в военном лагере, а среди придворных дам в крепости. Она подарила сыну мимолетную улыбку.
— Игра в шахматы всегда поучительна, — заметила она. — Ее изобретатель был семи пядей во лбу и одним из немногих, кто понимал значимость ферзя…
— Возможно, эту игру придумала женщина, — предположил Флорис. — Шахматы ведь пришли к нам с Востока, не так ли?
Алиенора рассмеялась.
— Мне нравится мысль, что идея этой игры пришла в голову какой-то женщине в гареме! И таким образом она обрела свободу, которую иначе не получила бы.
— Есть женщины, которые плетут интриги даже в темнице, — поддразнил Ричард мать. — Но если говорить серьезно, господин Флорис, ваша дама преступает границы приличия. Я велел ей явиться немедленно. И даже если это понятие немного растянуть…
Теперь, похоже, настроение у короля слегка подпортилось.
Флорис поспешил достать документы, которые держал наготове в рукаве туники. Он знал, что Герлин хотела сама передать письма королю, но ему нужно было чем-то занять Ричарда.
— Сударь, я не знаю, куда пропала госпожа Герлин, но я уверен, что ей и в голову не пришло оскорбить вас. Возможно, она… затеяла какую-то игру… Но в целом она печется о вашем благополучии. Только благодаря ей мы смогли спасти архив французского короля. В нем она нашла эти документы. Мы взяли их на сохранение, чтобы никто не смог похитить их, они стали бы страшным оружием, если бы попали в руки того, кому вы не вполне доверяете. — Флорис протянул королю письма. — Возможно, вы захотите сейчас прочесть какое-то из них.
Рыцарь вздохнул с облегчением, когда Ричард взял письма и сел за стол, освещенный восковыми свечами. Он был уверен, что, увлекшись чтением, король не вспомнит о Герлин.
— А вы, господин Флорис… — голос Алиеноры Аквитанской был слаще меда. Ее волосы под простым льняным покрывалом, поверх которого сияла диадема, были уже почти полностью белыми и не такими густыми, как раньше, а несколько непокорных прядей выбились из прически. Лицо госпожи Алиеноры хранило следы былой красоты, хотя и было испещрено морщинками, как старый мрамор. — Не изволите ли присоединиться ко мне и рассказать что-нибудь о моей красавице Герлин? Она была очаровательным ребенком. Я слышала, что ее муж был слишком юным… но она с достоинством приняла свою судьбу, я не ожидала от нее чего-то другого. А теперь она появляется здесь, играет не последнюю роль в противостоянии двух королей — и заставляет сиять глаза юного рыцаря при звуках ее имени! Расскажите же мне, господин Флорис де Трилльон… даже если вы не так уж хорошо играете на лютне, чтобы сочинить об этом песню.
Мириам впала в привычное оцепенение, как всегда в ситуациях, когда другие женщины кричали бы, царапались и кусались. У Мириам не было сил даже помолиться, пока незнакомый рыцарь мчался с ней по лесу — не обращая внимания ни на что. Ветки деревьев беспощадно хлестали ее по лицу, расцарапали щеки и порвали вуаль. Девушка судорожно прижимала к себе Дитмара, чтобы ветки не изранили и его, но малыш беспрерывно вертелся, болтал руками и ногами и криком выражал свое недовольство. Дитмару нравилось ездить верхом, но ему были не по вкусу крепкие объятья, в которые заключила его Мириам, и ему трудно было дышать.
— Разве ты не можешь заставить его замолчать? — крикнул рыцарь девушке.
Мириам молча помотала головой. Наконец они выехали из леса. Рыцарь направил коня на проторенный путь и грубо приказал Мириам:
