Джулия Гарвуд - Две розы
Он все еще не мог прийти в себя от найденной им информации, подтверждающей виновность Макферсона. Злость буквально душила его, а нервы были напряжены до предела. Он знал, что одной из причин такого состояния было недосыпание – в течение последней недели ему не удавалось поспать больше трех часов в сутки.
Мысли о Макферсоне не давали Харрисону покоя. Когда он думал, что этот негодяй долгие годы как ни в чем не бывало работал бок о бок с Эллиотом, в душе его закипал праведный гнев.
Усилием воли Макдональд отбросил думы о Макферсоне. Он был слишком возбужден, чтобы немедленно лечь в постель, и решил рассказать жене о том, что ему удалось разыскать.
Та, впрочем, до сих пор не замечала его.
– Я нашел, дорогая! – громко произнес он.
Резко выпрямившись, Мэри Роуз ударилась головой о кровать.
– Слава Богу, а то я думала, что я его потеряла!
Услышав панические нотки в голосе супруги, Харрисон повнимательнее взглянул на нее. По щекам ее струились слезы.
– Боюсь, мы говорим о разных вещах. Я нашел фальшивые записи Макферсона в бухгалтерских книгах. А что потеряла ты?
– Медальон. Он исчез!
– Мы его найдем. Я помогу тебе, дай только передохнуть немножко, – пообещал Харрисон и громко зевнул.
– А что, если его выбросили? Харрисон закрыл глаза.
– Вряд ли, – сказал он. – Иди сюда и поцелуй меня.
Мэри Роуз была поражена его легкомыслием и потрясенно замерла.
– Ты же знаешь, как я дорожу медальоном! Если они его забрали, я никогда им этого не прощу! Никогда!
Голос Мэри Роуз повысился до крика. Харрисон потянулся на стуле, потом утвердил локти на коленях и нахмурился.
– Давай как следует выспимся…
– Сначала надо найти мой медальон.
– Ради Бога, успокойся. Никто его не брал, ты просто не положила его на место и забыла об этом – вот и все.
– Откуда ты знаешь? Ты проводишь в этом доме слишком мало времени, чтобы знать, что здесь творится.
– Это потому, что я занят на работе! – выкрикнул Макдональд. – Я пытаюсь рассказать тебе…
Он сделал небольшую паузу и заговорил о найденных им доказательствах виновности Макферсона, но тотчас понял, что выбрал для этого неподходящий момент. Занятая своими мыслями, Мэри Роуз не слышала ни слова. В конце концов он выругался и промолвил:
– Могла бы быть и повнимательнее!
Мэри Роуз вскочила на ноги, сжала кулаки. Она внезапно почувствовала, что не может больше сдерживаться. По-видимому, в этот миг сказались все долгие месяцы, в течение которых ей приходилось притворяться.
– Повнимательнее?! Ты ждешь от меня участия после всего того, что они вытворяют? Мой отец перехватывает мои письма, а я после этого еще должна относиться с пониманием? Как долго, по-твоему, я должна все это терпеть, Харрисон? Всю жизнь? Когда ты не занят с утра до ночи какими-то одному Богу известными делами, ты бегаешь в поисках доказательств, благодаря которым можно было бы обвинить Макферсона. Вот уже много месяцев ты занимаешься черт знает чем! О, какой позор – я употребила выражение, которое мои родственники считают отвратительным.
– Что значит отвратительным? О чем ты говоришь?
Мэри Роуз отвернулась от мужа и стала смотреть в ночную тьму за окном.
– Они все любят тебя, – произнес он примирительным тоном. Мэри Роуз стремительно развернулась к Харрисону:
– Неправда. Все они любят женщину, которую они создают. Знаешь, что сказала мне тетя Барбара? Что я должна считать себя куском белого холста и дать им возможность создать шедевр. Нет, они не любят меня. Да и как они могут меня любить? Ведь они меня даже не знают. Они в восторге от того, что Виктория вернулась, и все делают вид, что я прожила здесь всю свою жизнь. Ну а ты, Харрисон? Ты любишь меня или создаваемый моими родственниками шедевр?
Харрисон поднялся: если жене хочется с ним поспорить – что ж, он не станет лишать ее этого удовольствия.
– Я люблю тебя! – проревел он.
Ссора стремительно разгоралась. Итог же оказался неутешительным. Мэри Роуз указала Харрисону на дверь. Он ушел, а она бросилась на кровать и плакала до тех пор, пока не заснула. Разбудил ее муж, пришедший извиниться перед ней.
– Прости меня, малышка, прости, – повторял он снова и снова. Мэри Роуз могла простить ему see, что угодно. Она любила его и готова была защищать от всяких напастей и его самого, и их брак.
– Я люблю тебя, – прошептала Мэри Роуз, когда Харрисон уже засыпал.
– И я тебя люблю, Виктория.
«О Боже, – подумала Мэри Роуз, – он тоже назвал меня Викторией».
Через два дня она отправилась домой.
14 августа 1874 года
Дорогая мама Роуз,
Остаток сегодняшнего дня мне придется провести в своей комнате в наказание за то, что я вела себя не так, как подобает леди. Я ударила Томми Боннерсмита в нос, и у него пошла кровь. Но он сам напросился, мама. Кол взял меня с собой в Блю-Белл, и только я вышла из магазина, как Томми подскочил ко мне и поцеловал в губы.
Я не стала говорить Колу, что он сделал. Когда Кол вышел на улицу, он увидел, что Томми сидит на земле, держится за нос и ревет, как маленький. Если бы мой брат узнал, что случилось, он бы убил Томми, а я не хочу, чтобы он опять подстрелил кого-нибудь. У него и так уже плохая репутация.
Мне вовсе не стыдно за свое поведение. Адам с Колом всегда говорят мне, что я не должна позволять мужчинам никаких вольностей. А поступок Томми как раз и был вольностью, верно?
Ты на меня не сердишься?
Твоя любящая дочь
Мэри Роуз
Глава 21
Харрисон вернулся в дом лорда Эллиота в ту самую минуту, когда судно, на борту которого находилась Мэри Роуз, отплыло в Америку. Разумеется, он ничего не знал о ее отъезде. Об этом вообще никому не было известно.
Макдональд вошел в оранжерею, где Эллиот обсуждал финансовые дела со своим помощником.
– Где моя жена? – спросил Харрисон.
Эллиот поднял голову от кипы бумаг и, увидев Макдональда, улыбнулся:
– Она пошла за покупками со своей служанкой.
– Простите, Макферсон, мне надо побеседовать с лордом Эллиотом наедине, – сказал Харрисон, заложив руки за спину и изо всех сил стараясь выглядеть спокойным.
– Почему бы вам не пойти и не распорядиться, чтобы нам приготовили чай, пока я буду разговаривать со своим зятем? – обратился лорд Эллиот к помощнику.
Макферсон кивнул и вышел из комнаты. Харрисон закрыл за ним дверь.
– Сомневаюсь, что нас кто-нибудь подслушивает, Харрисон. Все разошлись по своим делам, а слуги заняты упаковкой вещей. Что-нибудь случилось? Я вижу это по твоим глазам.
– Я пришел не один, сэр. В холле ждут полицейские. Они сейчас арестуют Макферсона. С Божьей помощью они заставят его во всем признаться. Впрочем, в любом случае улик, чтобы обвинить его в растрате, достаточно. Наконец-то сукиного сына посадят за решетку. Именно он был организатором похищения вашей дочери.
