Кэтлин Вудивисс - Зимняя роза
Выехав из Карлайла, они через несколько миль оказались на дороге, идущей через маленькую деревеньку под названием Рей. Оказавшись вне города, Банди погнал упряжку быстрее, но к тому времени, когда опустилась ночь, до дому еще оставалось несколько миль.
Дорога петляла между разрушенными предгорьями и по узким прибрежным равнинам, которые тянулись до Сэкстон-холла. По обеим сторонам древней дороги с величавым изяществом высились темные очертания огромных дубов. Скалы стеною окружали маленькие фермерские хозяйства, в которых домик можно было распознать лишь по тусклому отблеску свечи или фонаря; время от времени карета с грохотом проносилась по обтесанным вручную плитам, уложенным еще римскими легионерами.
Прошло какое-то время, и на бархатной глади ночного неба, словно усыпанного бриллиантами, одинокий застенчивый месяц начал игру в салки с несущимися облаками. Фонари кареты отбрасывали пляшущие тени по обе стороны дороги, и временами казалось, что экипаж преследует странная неуловимая стая. Они промчались мимо густого подлеска, находившегося на небольшом расстоянии от дороги, и в этот момент к грохоту колес присоединился грохот множества копыт. Банди нервно посмотрел через плечо и увидел, как из подлеска за ними ринулась группа всадников в темных одеждах. Он резко постучал кнутовищем по крыше кареты, а затем щелкнул длинной стороной кнута над спинами лошадей, понуждая их перейти на аллюр, намного превышающий скорость обычной езды. Несмотря на роскошный вид, ландо было легким и приспособленным для быстрой езды, и четверка могучих животных, впряжённых в него, без труда справлялась со своим шагом. Каждое животное знало свое место, и подобраны они были друг к другу со знанием дела. Кони увеличили шаг, и скакавшим позади всадникам едва удавалось сохранять дистанцию. Несколько выстрелов, сделанных наудачу, не достигли и близко своей цели, после чего преследователи сосредоточились на погоне, неистово подстегивая лошадей, чтобы увеличить скорость.
Наездники еще долго будут спорить о преимуществах тех, кто едет верхом, и тех, кто сидит в повозке, запряженной лошадьми, однако исход этих скачек был вполне предсказуем — четверка мускулистых животных в своей блестящей сбруе развили поистине бешеную скорость. Люди, скакавшие за экипажем, были полны решимости настичь и остановить его, но ландо неизменно оставалось впереди.
Дорога делала широкий поворот, за которым карета могла скрыться, и преследователи ускорили погоню, не желая, чтобы жертва, свернув в сторону, исчезла. Они с грохотом поскакали за поворот и в то же мгновение, ошеломленные, сбились с шага. Экипаж по-прежнему мчался в отдалении, но между ними и каретой оказался стоящий высоко в стременах одинокий всадник, голова которого была скрыта под капюшоном, а плащ вольно раздувался ночным ветром. Конь под ним сверкал, как черный лунный камень, а его грива и хвост развевались подобно смоляным хоругвям. Недоумение преследователей сменилось свирепой решимостью нагнать и этого человека, они не собирались отказываться от своего намерения и пришпорили коней. Призрак поднял руку — в ней оказался большой ствол пистолета, нацеленный на всадников. Вспышка, гром, и с коротким воплем боли один из нападающих был выбит из седла и рухнул наземь. Привидение подняло вторую руку, в ней тоже оказалось оружие. Еще одна вспышка, снова гром, и еще один согнулся в седле. Конь сделал под ним пару шагов, всадник тихо сполз с него и покатился под копыта мчавшихся следом.
Одинокий всадник вставил пистолеты в кобуры седла и с пронзительным криком поднял ввысь кровожадно сверкнувшую саблю. Он пришпорил своего жеребца и бросился в самый центр нападавших, заставив их рассеяться в стремительном бегстве от его со свистом мелькающей среди них сабли. Прежде чем разбойники опомнились, один из них рухнул на землю со смертельной раной от плеча до бедра. Клинок вновь сверкнул в лунном свете и моментально скрылся в груди еще одного преследователя.
В темноте ночи бандиты не могли видеть лица призрака. Им вспомнились жуткие картины взрывающейся пещеры, горящих палаток, из которых они выбегали, и видение такого же черного лоснящегося коня, высоко поднимающегося на дыбы и отзывающегося на крик хозяина пронзительным ржанием. Их плохо обученные лошади спотыкались и артачились, пока жеребец вертелся среди них, хрипя и лягаясь сверкающими подковами. Внезапно раздался крик человека, у которого орошенный кровью клинок рассек руку до кости. Из пораженной руки выпали поводья, и лошадь понеслась, подскакивая и перепрыгивая через обломки скал, пока не врезалась в низкую каменную стенку. Поднявшись от ужаса на дыбы, животное сбросило своего седока на камни. В этот момент дух смерти пришпорил своего демонического коня и направил его в сторону трех разбойников, однако они развернули лошадей и, страшась, что месть настигнет и их, обратились в бегство.
Раненый за каменной насыпью сжался и попытался отползти в сторону, когда призрачный образ понесся по направлению к нему. Он, рыдая, взмолился о пощаде, и ночной всадник в мгновение остановил коня, внимательно вглядываясь в несчастного. Подобно падающей вниз птице, ночной ястреб спрыгнул на землю, и широко распахнувшийся плащ сложился, будто крылья, вокруг его тела. Он наклонился, по-прежнему скрывая лицо под высоким капюшоном, и схватил раненого за ворот рубашки. Оторвав начисто полоску ткани одним движением, он, к недоумению раненого, обвязал его руку и, постаравшись стянуть ее потуже, остановил кровотечение. Распрямившись, призрак вытащил саблю и воткнул ее острием в дерн.
— Ты можешь остаться в живых. — Голос был резок и полон гнева. — Жалкая участь для такого презренного труса, как ты, но и она будет зависеть от того, что ты скажешь мне в следующие несколько минут.
Разбойник в тревоге взглянул на него. Карета остановилась на дороге на некотором отдалении от них, однако кучер не проявлял желания вернуться и предусмотрительно держался на расстоянии.
— У вас есть лагерь? — требовательно спросил ночной всадник.
— Да, небольшой.
Человек отвечал с дрожью в голосе. В любое мгновение клинок мог подняться в воздух и, сверкнув, отнять у него жизнь, как у Тимми Сиэрса.
— Больших-то теперь нету. Мы дело закончили, и только атаману известно, где хранятся припасы. И добыча, — с готовностью выкладывал он. — Говорят, мы ничего не получим, пока не поймаем вас.
Его сведения на этом исчерпывались, он вжался в скалу, ожидая решения своей судьбы.
— Если у тебя есть желание, ты можешь поспешить к своему атаману, — произнес голос с жуткой усмешкой, — но, насколько я слышал, за неудачу подобные тебе чаще всего платят жизнью. Я дарю тебе жизнь. Если ты потратишь ее впустую, это дело твое. Мой же совет — поймай лошадь, скачи прямиком в Южный Уэльс и моли Бога, чтобы шпионы атамана не разыскали тебя.
