Кэндис Кэмп - Вершина счастья
— Ты ведьма, женщина, — пробормотал он. — Ни одной куртизанке не удалось бы сделать то, что ты только что сотворила со мной.
— Вот и хорошо. Значит, не будешь и пробовать. — Она потерлась щекой о его влажную грудь.
Какими чудесными, какими знакомыми были эти запах, ощущения и вкус!
— Я говорил тебе, что являюсь хозяином в доме и подчиню тебя своей воле… А вышло все наоборот — это ты обуздала меня. Нет! Ты меня… укротила.
— Вряд ли.
— Укротила, — твердо повторил он. — Ты превратила меня в дрожащую безмозглую массу плоти. Я всего лишь студень под твоими прикосновениями.
Она хихикнула.
— Ты не похож на студень. Скорее — мне это напоминало… камень.
— Дерзкая девчонка.
Девлин легонько укусил ее за плечо. Рот опустился, коротко касаясь губ Мередит. Ее уста казались солоноватыми, и он догадался, что это соль его кожи.
— Ты доказала свою власть надо мной, — хрипло прошептал Джереми. — Поэтому, как хороший подданный, я буду боготворить тебя.
Он потянул ее вверх так, чтобы они оказались лицом к лицу. Его руки блуждали по ней, вновь открывая выпуклости, впадины и равнины тела. Потом Девлин обхватил ее груди и пробормотал:
— Ты хоть представляешь, как мои руки томились по всему этому?
Большие пальцы обводили вершины грудей До тех пор, пока они не напряглись, а затем продолжали исследовать каждый дюйм ее тела, лаская даже подошвы ног.
— Мне кажется, — нетвердым голосом произнесла Мередит, — ты хороший подданный, потому что прекрасно почитаешь свою властительницу.
— Я только начал, — хрипло отозвался Девлин. — Ты доставила мне наслаждение… Теперь я намерз серьезно заняться тобой. Он целовал ее шею и уши, то и дело возвращаясь, чтобы вкусить медовой сладости рта. Губы Мередит припухли от прежних сильных поцелуев, и Джереми нежно покусывал их. Затем он двинулся к затылку, массируя зубами чувствительную женскую кожу. Она неудержимо затрепетала, когда Девлин втянул в рот нежную плоть у позвоночника, одновременно накрывая грудь ладонями и возбуждая соски до отвердения. Потом он попросил Мередит встать.
— Помни, подданному полагается стоять на коленях перед своим повелителем.
— А у повелителя есть выбор?
— Только не у этого, — рыкнул он.
— Но тогда твои губы окажутся на… э… весьма необычном уровне.
— Именно этого я и добиваюсь.
— О! О, Джереми!
— Раздвинь ноги. Да, да… Вот так… О, лакомый кусочек…
Мередит застонала и затопталась на месте. — Джереми, пожалуйста…
— Пожалуйста, что? — пробормотал он невнятно, лаская ее языком. Его пальцы впились в ягодицы Мередит. — Остановиться?
— Нет! — Она слегка потянулась к нему, погрузив пальцы в волосы. — Пожалуйста, не останавливайся.
Но он вернулся не сразу. Вначале Джереми провел пальцем по внутренней стороне бедер, затем язык — наконец-то! — возвратился к горячему средоточию страсти. Ноги Мередит дрожали от желания, нарастающего в ней, так что ему пришлось поддерживать ее. Девлин мастерски подводил Мередит к краю, затем отступал до тех пор, пока она чуть не всхлипывала от сдерживаемого возбуждения. Наконец он коснулся еще выше — и радость взорвалась внутри нее, волной прокатившись по всему телу. Мередит безвольно обмякла в его руках.
— О, нет, — мягко усмехнулся Джереми, — я еще не закончил с тобой. Смотри, что ты со мной сделала.
Он подвел ее руку к своей твердой плоти. Мередит улыбнулась и легла спиной на пол. Соломенный половик слегка царапался, создавая эротический контраст с его мягким, дразнящим ртом.
Девлин принялся блуждать по возбужденной женской коже, мягко и нежно вновь поднимая к вершинам наслаждения.
Когда Мередит снова заерзала и застонала, Джереми скользнул в нее. Она удовлетворенно вздохнула, ей удалось вернуться к целостному состоянию, обрести свою вторую половину. Волна невыразимого счастья омыла ее с ног до головы. Где-то глубоко внутри возник трепет наслаждения, и они вместе растворились в блаженном единении, которого так долго были лишены.
Мередит потянулась и повертела головой на подушке, испытывая полнейший покой и умиротворенность. Как давно она не просыпалась такой счастливой и удовлетворенной. Она повернулась, чтобы взглянуть на золотую голову, покоящуюся рядом с ней. Джереми лежал, отвернувшись от нее, подложив руку под щеку. Улыбнувшись про себя, Мередит залюбовалась его широкой спиной и спутанными прядями. Девлин хотел ее. Теперь она была в этом уверена. Никто бы не смог так притворяться. И он никогда не пытался убить ее. Она поняла это в одно мгновение, когда Джереми оторвался от нее, ругая себя за то, что чуть не изнасиловал ее. Он не причинил бы ей вреда, даже осуществляя свои супружеские права силой. Едва ли такое поведение характерно для человека, способного на убийство.
Словно почувствовав взгляд жены, Девлин повернулся и немного приоткрыл один глаз. Увидев ее, он улыбнулся и протянул руки, чтобы заключить Мередит в кольцо своих объятий. Она с готовностью подчинилась.
Джереми потянулся и зевнул так широко, что хрустнула челюсть.
— М-м-м… Ты меня измотала. — Я его измотала! — фыркнула Мередит с притворным негодованием.
— Этим утром у меня нет возможности залеживаться.
— Ну и хорошо, — вполне серьезно согласилась она. — Ты переутомился, потому что долго и упорно работал.
— Меня утомила не работа. Ночью я лежал без сна, размышляя о тебе.
Мередит ничего не сказала, и некоторое время они лежали в молчании. Наконец Девлин произнес:
— Дорогая, я… Ты должна верить мне. Я никогда не пытался причинить тебе хоть какой-нибудь вред.
— Я знаю.
— Что? Но прошлой ночью ты обвиняла меня в покушении на убийство и сказала о письме, которое отдала Галену.
— О, я все выдумала.
— Что-что?
— Про письмо, я имею в виду. — Мередит села, покинув кольцо его рук. — Я бы ни за что не открылась Галену… Просто не смогла бы. Если бы он узнал о моих подозрениях, то стал бы убеждать уйти от тебя.
— Это уж точно.
— В общем, я не смогла подвергнуть тебя его презрению.
— Даже несмотря на то, что верила в свою версию об убийстве?
Она пожала плечами.
— Надеюсь, я преданная жена. К тому же особой уверенности не существовало. Все свидетельствовало об обратном, но я не хотела верить.
— Но мне никогда и в голову не приходило… Как ты могла так легко заключить, что это я стрелял в тебя? — Дело не только в выстрелах. А змея в сапоге? К тому же ты единственный, кому была выгодна моя смерть.
— Послушай, Мередит, тебе никогда не приходилось подумать немного в другом ключе? Вдруг это покушения не на твою жизнь?
— Что ты хочешь этим сказать?
