Юна-Мари Паркер - Дворцовые тайны
— Пять секунд!
Господи… Напряжение, охватившее Роланда, стало невыносимым. Сердце готово было выпрыгнуть из груди, ладони стали липкими от пота. Ведущая торопливо навесила на лицо «экранную» улыбку, рекламная пауза закончилась, и на камере № 1 зажглась красная лампочка, предупреждающая о том, что они в эфире.
Роланд даже не слышал, что ведущая сказала в первую минуту и как представила телезрителям своих гостей.
— Так все-таки как вы считаете, существует ли еще классовая система? — спросила она профессора, краснолицего здоровяка, который больше смахивал на начальника футбольной команды, чем на ученого-социолога.
Роланд сидел весь натянутый как струна, лихорадочно обдумывая, что сказать, когда ему зададут тот же вопрос. Однако, когда это произошло, агрессивно настроенный Данни Фокс, выпятив грудь, на которой было огромными буквами написано «Классовый борец», влез без очереди, не дав Роланду и рта раскрыть.
— Во всем виновата монархия! — заголосил он. — До тех пор пока у нас на шее будут сидеть короли, мы будем иметь и высшие слои общества, и средние слои общества, и низшие слои общества!
Затем, не дожидаясь, пока ее попросят, слово взяла леди Элизабет Гринстед. Тоненьким дрожащим голоском она пропищала:
— Когда я была девушкой, молодой человек, каждый знал свое место!
— И вы хотите, чтобы так продолжалось и дальше — это положение устраивает вас, не так ли? — усмехнулся Данни Фокс.
— В нашей стране равноправия, пожалуй, побольше, чем… — начал профессор обиженно.
— Что вы вкладываете в слово «равноправие»? Кому нужно это равноправие? — не унималась леди Элизабет.
— Нынешняя система деления на классы несправедлива, вот что я вам скажу! — яростно набросился на нее Данни.
Она приложила ладошку к горлу, словно боясь, что он сорвет с нее нитку жемчуга.
— Молодой человек, я не виновата в том, что родилась аристократкой, а вы нет.
— А я вам и не завидую! — буркнул Данни. — Тоже мне радость!
Спор разгорался вокруг Роланда все сильнее, а он по-прежнему сидел молча, не имея возможности вставить слово. Тут он вспомнил, что весь разговор в эфире должен занять всего семь минут, потом последует прогноз погоды и выпуск новостей. Он понял, что если не поторопится со своим выступлением, то упустит представившийся ему великий шанс, будет отодвинут в тень кучкой невоспитанных экстремистов.
— Землевладельцы всегда предоставляли для пролетариата рабочие места… — ни к кому конкретно не обращаясь, поучала леди Элизабет.
— …представители высших слоев общества сознают свое шаткое положение, и это становится особенно заметно на примере всем хорошо известной круговой поруки, — бухтел профессор.
Данни Фокс меж тем вновь перешел в наступление:
— Если мы избавимся от монархии, высвободятся колоссальные средства налогоплательщиков, которые можно будет целиком направить на развитие здравоохранения! Вам известно, какие у нас в стране очереди на операции?
Сейчас или никогда! Если он промедлит еще немного, поезд уйдет. Бог с ними, с этими классами. Он предложит миллионам телезрителей нечто более занимательное!
— Королевское семейство, — вставил он наконец, — отмечено печатью безумия. Началось все с короля Георга III и до сих пор ничего не изменилось. Большинство женщин королевской крови по крайней мере раз в жизни производили на свет слабоумных детей. Но разумеется, народу об этом не сообщалось, роды не регистрировались, а младенцев сдавали в богадельни и никто и никогда о них потом не слышал. Это проклятие всех потомков Георга III. Недуг передается из поколения в поколение, следовательно, мы вправе сказать, что в генах нашей королевской династии существует роковой изъян.
В тот же вечер, часов около шести, ему домой позвонили.
— Можно попросить мистера Роланда Шоу? — вежливо спросил на том конце трубки какой-то мужчина.
— Роланд Шоу у телефона.
— А… — Наступила пауза, которой звонивший, наверно, выражал свое удовольствие по поводу того, что сразу попал на адресата. — Меня зовут Джон Эштон, — продолжил он затем, — и я хотел узнать, не согласитесь ли вы принять меня по одному конфиденциальному делу? Обещаю, что не отниму у вас много времени, мне хорошо известно, что вы занятой человек. Тем не менее буду вам крайне признателен, если вы согласитесь уделить мне несколько минут.
Роланда предложение заинтриговало. Судя по лексике и тону, звонивший был так же близок к аристократии, как Хьюго Атертон. Роланду даже показалось, что сейчас Джон Эштон скажет ему «старина» или «дружище». Хьюго именно так всегда обращался к своим добрым знакомым. В то же время Роланд впервые слышал это имя.
— Да, разумеется, — машинально ответил он. — А в чем, собственно, дело?
— Это не телефонный разговор, мистер Шоу. Не позволите ли заглянуть к вам прямо сейчас? Дело чрезвычайной важности.
Его оксфордское произношение и вежливость поистине подкупали.
— Хорошо. Заходите на стаканчик чего-нибудь. Вы знаете мой адрес?
— Да, мне его дали, — ответил Джон Эштон. — Благодарю, очень любезно с вашей стороны, что вы согласились. Вы одни? Прекрасно. Я не хотел бы, чтобы наш разговор подслушал посторонний человек.
Роланд сгорал от любопытства. Судя по тону, каким говорил Джон Эштон, дело действительно было серьезное. Неужели он хочет доверить ему какую-нибудь секретную информацию? А может, это руководитель «Стар телевижн», на которого произвело глубокое впечатление утреннее выступление Роланда в передаче «Первым делом», и он решил предложить ему постоянную работу? А может, Джон Эштон из дворца?
У Роланда от возбуждения тряслись руки. Чуть прибрав в комнате и приготовив виски и джин, он переоделся в свой лучший костюм. Он достойно встретит человека из кругов, близких к королевской семье.
13
— Не может быть! — потрясенная Джеки изо всех сил вцепилась в телефонную трубку. На другом конце был Билл Гласе, только что сообщивший ей невероятную новость. — Роланд Шоу мертв? Ты уверен? Ведь он молод… Как это случилось?
— Не знаю, — ответил Билл. Голос у него был заметно повеселевший, как у человека, у которого закончилась в жизни черная полоса. — В субботу утром на квартиру пришла уборщица и обнаружила его тело.
— Как ты-то узнал об этом?
Джеки все не могла поверить, что человека, который причинил столько зла многим людям, больше нет на свете. Невероятное событие и одновременно… весьма удобное решение всех проблем.
— Мне только что звонила леди Атертон и спросила, слышал ли я об этом. Она знала о моих проблемах с Роландом Шоу и решила успокоить меня. Знаешь, какие были ее первые слова?
