Бертрис Смолл - Дикарка Жасмин
— Никогда не слышал подобного нахальства! Если все англичане, приехавшие в Ирландию, похожи на этих, неудивительно, что ирландцы нас не любят.
— Нелегко быть порабощенным народом, — ответила Жасмин, — но сносить подобное обращение завоевателей невыносимо. Я не хочу, Рован, чтобы и на наших землях с людьми вели себя так же.
— А ты так и не сможешь, — успокоил ее муж. — Я прекрасно знаю тебя и твое доброе сердце. Ты будешь стараться изо всех сил, но учти, миледи, как бы хорошо ты к ним ни относилась, найдутся и такие, которые не откликнутся на твою доброту и останутся врагами. Не удивляйся и будь с ними твердой, потому что только тогда они тебя поймут. Это будет нелегко: многие, подобно Фини, считают, что женщина не способна управлять поместьем. Но я знаю, что ты сможешь.
Карета прибыла вскоре после того, как они отправились спать. Жасмин и Рован слышали, как в гардеробную их спальни прокралась Торамалли, где ее устроили на ночлег.
— Торамалли! — окликнула ее Жасмин. — Ты ела?
— Да, хотя это существо с лицом вроде квашни, которая зовется хозяйкой этого дома, не собиралась нас так поздно кормить, пока я ей не сказала, что госпожа очень рассердится, если узнает, как дурно с нами обошлись.
— Я уж начинала за тебя беспокоиться.
— Нам повезло — мы добрались сюда живыми. — Глаза Торамалли были злыми. — Фини оказался совершенно беспомощным, так что в конце концов нашему конюху пришлось взять вожжи, а я вынуждена была ехать с этим глупцом, который как жаба надувался от самомнения.
Позвольте, миледи, кучеру завтра управлять каретой, даже если сами поскачете верхом, а то я убью этого Фини.
Рован прыснул из-под одеяла. Он никогда не слышал, чтобы Торамалли говорила с таким чувством о ком-нибудь еще, кроме своей госпожи. Он улыбнулся служанке.
— Завтра мы заставим его бежать за каретой вместе с кобылами.
Торамалли хихикнула и, поклонившись господину, отправилась в кровать.
— Неплохо бы и в самом деле заставить его пробежаться, — услышала она, притворяя за собой дверь.
— Она тебя обожает, — сказала Жасмин мужу.
— Так же сильно, как ее госпожа? — рассмеялся Рован.
— Никто не может, — твердо заявила Жасмин, — любить тебя так сильно, как я, дорогой мой муж и господин Джеймс Рован Линдли.
— Тогда покажи, как ты меня любишь, — игриво попросил маркиз. — Я вижу, пружины у этой кровати не испытывали лет десять, если они когда-нибудь вообще были в работе.
— Ты что, милорд, не наскакался еще сегодня? — спросила Жасмин, а сама уже таяла от его ласк.
— На тебе я готов скакать вечно, — ухмыльнулся муж.
— Ну что ж, я готова на легкую рысь по парку, — согласилась она. — Но помни, что рассветы в Ирландии наступают быстро. Так по крайней мере утверждает мастер Магвайр. О, Рован, да!
Он расшнуровал ее рубашку и прижался губами к соску, рот описывал круги, заставлявшие ее изнывать. От его восхитительных прикосновений Жасмин стонала, растрепала рукой его рыжеватые волосы, провела по шее и почувствовала, как вместе с нарастающим возбуждением поднимаются волоски на его коже. Изогнувшись, она прижалась к мужу, и его руки принялись ласкать ее тело.
— Восхитительная, — простонал он и, подняв голову, встретился с ней взглядом. — Ты просто восхитительна, любимая. — Он прижался лицом к слегка округлому животу, целовал и слегка покусывал кожу, а рука тянулась к крепкой груди.
— Ты что, плохо ужинал? — подтрунивала Жасмин.
— На третье не было сладкого. А без сладкого я не могу уснуть. Впрочем, подойдет любая сладость!
— Мужлан! — Она звонко чмокнула его и вдруг вскрикнула:
— О, Рован! — Он одним толчком вошел в нее, и она поразилась неожиданности атаки. — О, любовь моя!
Он мягко двигался, страстно целуя, и Жасмин счастливо вздохнула, расслабилась, позволяя уносить себя чувству, которое вызывал его каждый мощный толчок. Памятуя о ее предупреждении о скором рассвете, он быстро довел ее до экстаза и испытал экстаз вместе с ней. Потом они, обнявшись, уснули.
Вскоре после рассвета они оставили дом лорда Апплтона. К глубокому удовлетворению Торамалли, место кучера занял Рори Магвайр. А мастер Фини вскочил на собственную лошадь. Жасмин возблагодарила его предусмотрительность.
— Посмотри, как он рвет поводьями губы бедного животного, — обратилась она к мужу. — Нет, он явно не наездник.
Услышав ее слова, Рори Магвайр ухмыльнулся про себя. Фини сам по себе был жалким человечишкой, но на лошади представлял и вовсе комичное зрелище. Рори хлестнул лошадей, зная, что милорд и миледи легко догонят карету.
— К ужину, красавицы, мы будем дома. Там вам приготовлена чистая сухая конюшня и полные ясли овса.
Весь день шел дождь. Ливень превратил дорогу в раскисшую грязь, но Рори Магвайр оказался опытным кучером и каждый раз выводил лошадей на твердое место. Наконец он остановил огромную дорожную карету и подождал, когда к ней приблизятся верховые:
— Магвайр-Форд за ближайшим холмом, миледи. Там немного всего: крохотная деревенька и что-то вроде небольшого замка, но трава здесь хорошо растет. Уверяю, вашим лошадям будет здесь хорошо.
— Магвайр! Не бери на себя слишком много! — закричал мастер Фини. — Тебя наняли управлять каретой. А рассказывать его светлости о Магвайр-Форде буду я.
— А вы здесь родились, мастер Фини? — спросила Жасмин. Маленький человечек раздражал ее своей суетой.
— Я? Боже упаси, ваша светлость! Даже если бы я здесь родился, никогда бы не признался в этом — бедное, убогое место. Нет, нет, я родился и вырос в Белфасте — приятном цивилизованном городе.
— Но если, мастер Фини, вы родились и выросли в Белфасте, то, скажите на милость, как вы можете рассказать мне что-нибудь о Магвайр-Форде, к которому относитесь с явным презрением? Предубеждение редко позволяет правильно о чем-нибудь судить. Или, может быть, я вас не поняла? — спросила чиновника Жасмин.
Рори Магвайр еле сдержал смех, а коротышку-чиновника от ярости чуть не хватил удар, но он не решился произнести ни слова. «Думаю, ты недолго у нас задержишься», — предрек ему про себя ирландец.
— Миледи, я тщательно проинспектировал угодья и недвижимость, уверяю вас, и готов сообщить вам все, что необходимо, — настаивал мастер Фини. — Я знаю свои обязанности. Никто еще не жаловался на Имона Фини.
— Поехали, — бесстрастно произнес маркиз. — Мне не терпится увидеть Магвайр-Форд. И моей жене тоже.
На вершине следующего холма они остановились вновь. Внизу расстилалось красивое озеро — голубое и манящее в лучах склоняющегося к закату солнца.
— Верхний Лох-Эрн, — объяснил им Рори Магвайр. — Лох лежит в Ферманахе по всей его длине. Из него вытекает река с тем же названием и впадает в залив Донегол.
