Сара Ларк - Земля белых облаков
– Три примера, молодой человек, тогда я тебя отпущу, – сказал Джордж.
Роберт нехотя согласился, после чего Джордж поставил его на землю. Учительница тут же схватила его за воротник и усадила на ближайшую парковую скамейку.
– Спасибо, – произнесла девушка, стыдливо опустив взгляд. – Я так беспокоилась. Он часто не слушается…
Джордж кивнул в знак понимания и уже хотел уйти, но что-то не отпускало его. Поэтому он нашел скамейку неподалеку от учительницы, которая пыталась успокоить своего воспитанника. Она настаивала, чтобы он хотя бы угадал ответ, если уж не мог правильно решить пример.
– Два плюс три – сколько это будет, Роберт? Мы ведь уже пробовали посчитать на дощечках, не так ли?
– Не знаю. Давай сделаем кораблик! – перебил ее Роберт.
– После того, как ты скажешь ответ. Смотри, Роберт, вот три листика. А здесь еще два. Сколько всего листиков ты видишь?
Мальчику оставалось только сосчитать количество листьев. Но он не слушался и не проявлял никакого интереса. Джордж снова вспомнил Уильяма.
Молодая учительница терпеливо продолжала:
– Просто сосчитай, Роберт.
Мальчик неохотно начал считать.
– Один, два, три, четыре… четыре, мисси.
Учительница вздохнула вместе с малышкой Нэнси.
– Попробуй еще раз, Роберт.
Ребенок был непослушным и глупым. Сочувствие Джорджа к учительнице росло с каждым примером, ответа на который она добивалась с большим трудом. В подобной ситуации было непросто оставаться дружелюбно настроенной, но девушка стоически улыбалась, пока Роберт снова и снова кричал: «Сделай кораблик, сделай кораблик!» Она поддалась на его уговоры лишь после того, когда мальчик правильно решил третий, самый простой пример. Однако чтобы сделать кораблик, у юной учительницы не хватало ни терпения, ни умения. Модель, которая наконец-то понравилась Роберту, оказалась не очень плавучей. Вскоре мальчик снова прибежал к скамейке и прервал начавшееся занятие Нэнси математикой. Девочка была недовольна поведением брата. Она очень хорошо считала и, в отличие от своей учительницы, была прекрасно осведомлена о присутствии постороннего слушателя. Каждый раз, выпаливая очередной ответ, она бросала на Джорджа триумфальный взгляд. Но внимание Джорджа было приковано к девушке. Она задавала вопросы звонким голосом, при этом произнося звук «с» слегка неестественно, как это делали обычно английские дворяне или же дети, шепелявившие в детстве и теперь вынужденные сознательно контролировать свою речь. Джорджу такое произношение казалось очаровательным; он мог слушать девушку бесконечно. Но сейчас Роберт снова не оставлял в покое учительницу и свою сестру. Джордж знал точно, как чувствовала себя девочка. А в глазах учительницы он мог прочитать то же подавленное нетерпение, как когда-то у Хелен.
– Он утонул, мисси! Сделай еще один! – приказным тоном потребовал Роберт.
– Я покажу тебе, как это делается, и ты сможешь сделать его сам, – не выдержав, предложил мальчугану Джордж.
– Вы не обязаны… – Учительница посмотрела на него с выражением беспомощности. – Роберт, ты уже надоел господину, – строго произнесла она.
– Нет, что вы, – возразил Джордж, – как раз наоборот. Мне нравится мастерить кораблики. И я не делал этого уже лет десять. Пора бы мне снова попробовать свои силы, пока я окончательно не забыл.
Пока девушка и Нэнси продолжали считать, время от времени украдкой посматривая на Джорджа, тот быстро соорудил из бумаги кораблик. Он пытался объяснить Роберту, как это делается, но мальчишку интересовал только готовый кораблик.
– Пошли, мы его запустим! – приказал он Джорджу. – К реке!
– Ни в коем случае не идите к реке! – Учительница резко вскочила со скамейки.
Хотя Нэнси смотрела на брата с недовольством, ей тоже хотелось пойти с Робертом к «озеру», если только он не станет подвергать себя опасности. Джордж шел рядом с девочкой и удивлялся ее легкой, грациозной походке. Она не была деревенской простушкой, каких можно было увидеть танцующими в «Уайт Харте». Нэнси была маленькой леди.
– С мальчиком приходится тяжко? – с сочувствием спросил Джордж, обращаясь к учительнице.
Она кивнула.
– А вот Нэнси – хорошая девочка. Возможно, Роберт тоже поменяется с возрастом… – сказала она с надеждой.
– Вы так думаете? – спросил Джордж. – У вас был подобный опыт?
Девушка пожала плечами.
– Нет, это мое первое место работы.
– После учительского института? – поинтересовался Джордж. Для преподавателя с образованием она была невероятно молода.
Девушка смущенно покачала головой.
– Нет, я не училась в институте. Да его и нет в Новой Зеландии – по крайней мере на Южном острове. Но я умею читать и писать, знаю немного французский и отлично владею языком маори. Я прочитала всех классических писателей, хотя и не на латыни. К тому же эти дети еще нескоро пойдут в колледж.
– И, – продолжал расспрашивать ее Джордж, – вы довольны своей работой?
Молодая учительница взглянула на него и нахмурилась. Джордж показал ей место на скамейке у «озера» и обрадовался, когда она согласилась присесть.
– Довольна ли я? Ну, не всегда. Разве оплачиваемая работа может всегда доставлять удовольствие?
Джордж уселся возле нее и решил сделать шаг вперед.
– Если уж мы с вами разговариваем здесь, позвольте представиться. Джордж Гринвуд из «Гринвуд Энтерпрайзис». Наша фирма имеет филиалы в Лондоне, Сиднее и с недавних пор также в Крайстчерче.
Если даже его информация и произвела впечатление на девушку, она осталась невозмутимой. В ответ она спокойно и гордо произнесла свое имя – Элизабет Гоудвинд.
– Гоудвинд? Похоже на датскую фамилию. Но у вас нет скандинавского акцента.
Элизабет покачала головой.
– Нет, я из Лондона. Но моя приемная мать была родом из Швеции. Она удочерила меня.
– Только мать? У вас не было отца? – уточнил Джордж, ругая себя за излишнее любопытство.
– Миссис Гоудвинд была уже в годах, когда я пришла к ней. В качестве компаньонки. Позже она решила оставить мне в наследство дом, а сделать это проще всего было, удочерив меня. Миссис Гоудвинд была лучшим, что случалось в моей жизни… – Девушка с трудом сдерживала слезы.
Джордж отвернулся, чтобы не смущать ее, при этом он следил за детьми. Нэнси собирала цветы, а Роберт делал все, что было в его силах, чтобы и второй кораблик пошел ко дну.
Тем временем Элизабет нашла свой носовой платок и успокоилась.
– Извините меня, пожалуйста. Но с момента ее смерти прошло лишь девять месяцев, и мне все еще больно вспоминать об этом.
