Эпоха невинности. Итан Фром - Эдит Уортон
– Если ты собиралась нанимать работницу, надо было мне заранее сказать, – произнес он сквозь зубы.
– Интересно, как это я могла тебе заранее сказать? Откуда я знала, что мне скажет доктор Бак?
– Доктор Бак, доктор Бак! – злобно хмыкнул Итан. – Может, твой доктор Бак заодно сказал тебе, откуда мне взять денег платить ей жалованье?
Его слова тут же потонули в яростном крике Зены:
– Нет, этого он не сказал! Потому что я бы посовестилась ему говорить, что ты жалеешь мне денег на лечение! А я здоровье свое погубила из-за твоей же матери.
– Ты… погубила здоровье из-за матери?!
– Вот именно! Недаром мои родные в один голос говорили, что ты обязан на мне жениться – хотя бы из благодарности!
– Зена!
Их лица скрывала темнота, но тем отчаяннее они метали друг в друга стрелы взаимной ненависти, и поединок их мыслей был похож на схватку двух ядовитых змей. Итан опомнился первым, осознав весь ужас этой сцены и свою собственную постыдную роль. Как два врага, сцепившиеся в темноте, они наносили удары вслепую – продолжать было жестоко и бессмысленно.
Он протянул руку к полке над камином, нашарил спички и зажег свечу. Пламя разгоралось медленно и неохотно, но мало-помалу на фоне уже не серого, а черного квадрата окна проступило хмурое лицо Зены.
За все семь безрадостных лет их совместной жизни они впервые поссорились в открытую, и Итану стало жаль, что, опустившись до уровня перебранки, он безвозвратно утратил какое-то важное преимущество. Между тем практическая сторона дела еще ожидала решения.
– Зена, ты ведь знаешь, что денег на прислугу у меня нет. Нанять твою девушку я не могу. Придется ей отказать.
– А доктор сказал, что если я буду надрываться, как раньше, то я себя угроблю. Он прямо удивился, как это я до сих пор жива.
– Надрываться! – Итан задохнулся, но тут же одернул себя. – Ладно, ты больше в доме пальцем ни к чему не притронешься. Я все буду делать сам…
– Ты и так ферму совсем забросил, – перебила Зена, и поскольку это была чистая правда, он сразу не нашелся что ответить, а она ехидно закончила: – Отправь меня сразу в богадельню – и дело с концом… Небось мне не первой там век доживать из вашего семейства!
Эта колкость больно задела его, но он решил пропустить ее мимо ушей.
– У меня нет денег. Выходит, и говорить не о чем.
В сражении наступила минутная передышка – противники проверяли оружие. Потом Зена ровным голосом сказала:
– Ты вроде должен был получить с Эндрю Хейла пятьдесят долларов за доски.
– Хейл платит всегда через три месяца, – отозвался Итан и тут же вспомнил, под каким предлогом он отказался вчера провожать Зену на станцию. Он нахмурился и покраснел.
– Да ты же сам вчера сказал, что договорился получить с него наличными. И поэтому не можешь отвезти меня к поезду.
По части лицемерия Итан был совершенно неопытен. Впервые в жизни его уличили во лжи, и вывернуться он не умел, как ни старался.
– Там вышло недоразумение, – в конце концов выдавил он из себя.
– Значит, денег у тебя нет?
– Нет.
– И он тебе заплатить не обещает?
– Нет.
– Вот видишь! Я же не могла про это знать, когда договаривалась с девушкой, – так или не так?
– Так. – Он помолчал, чтобы не сорваться опять. – Зато сейчас ты знаешь. Стало быть, ничего не попишешь. Не забывай – ты замужем за бедняком, Зена; но все, что я в силах для тебя сделать, я сделаю.
Какое-то время она сидела неподвижно, как бы в раздумье, положив руки на подлокотники кресла и устремив невидящий взгляд в пространство.
– Ну что ж, проживем как-нибудь, – сказала она неожиданно миролюбивым тоном.
Эта перемена настроения окрылила Итана.
– Конечно, проживем! И я буду больше по дому помогать, да и Мэтти…
Пока он говорил, Зена, по-видимому, производила в уме какие-то сложные расчеты и теперь подытожила их вслух:
– Мэтти больше кормить не придется, так что одной тратой уж всяко будет меньше…
Итан, который полагал спор оконченным, собирался уже сойти вниз, но, услышав последнюю реплику жены, застыл как вкопанный. Полно, да верно ли он расслышал?
– То есть как – не придется кормить?.. – начал он.
Зена рассмеялась. Это был какой-то странный, незнакомый звук – Итан никогда прежде не слышал ее смеха.
– А ты что, думал – я двух прислуг собираюсь держать? То-то ты так переполошился!
Он все еще не мог взять в толк, что она такое говорит. С самого начала разговора он старался не упоминать имя Мэтти, безотчетно опасаясь чего-то, – он и сам не мог бы сказать чего: то ли жалоб и недовольства, то ли туч туманных намеков насчет ее возможного замужества. Однако он и подумать не мог, что Зена заведет речь о том, чтобы избавиться от Мэтти. Даже и сейчас эта мысль просто не укладывалась у него в голове.
– Я что-то не понимаю, – сказал он. – Какая же Мэтти Силвер прислуга? Она твоя родственница.
– Дармоедка она, вот кто! Сперва ее папаша чуть всю нашу родню не разорил, а теперь она присосалась, как пиявка. Я год ее кормила, хватит: пусть теперь другие помучаются!
Во время этой визгливой тирады Итан услышал осторожный стук в дверь, которую он притворил, вернувшись в комнату.
– Итан! Зена! – раздался веселый голос Мэтти. – Вы знаете, который час? Ужин давным-давно готов!
В комнате наступило минутное молчание, потом Зена крикнула от окна:
– Я ужинать не буду!
– Ах, как жалко! А ты не заболела? Может, наверх чего-нибудь принести?
С трудом Итан взял себя в руки и приоткрыл дверь.
– Ступай вниз, Мэтт. Зена просто устала с дороги. А я сейчас спущусь.
– Ладно! – отозвалась она, и с лестницы донесся дробный перестук ее каблучков. Он захлопнул дверь и вернулся в спальню. Зена сидела в прежней позе, все с тем же неумолимым лицом, и его охватило отчаяние от собственной беспомощности.
– Неужели ты это сделаешь, Зена?
– Что «это»? – прошипела она, не разжимая губ.
– Ну… отошлешь Мэтти?
– Подрядилась я, что ли, всю жизнь с ней нянчиться?
Он собрался с духом и заговорил, все больше и больше распаляясь:
– Послушай, Зена, она ведь сирота. Без друзей, без денег. Нельзя же прямо так взять и выставить ее из дому, словно воровку какую-нибудь. Она как могла старалась тебе угодить, а теперь куда
