Персия Вулли - Гвиневера. Дитя северной весны

Эттарда робко улыбалась, но ее глаза сверкали от возбуждения, и она пристроилась к Винни, как ягненок, вновь встретившийся с матерью после стрижки.

Когда мы вошли в зал, Артур стоял на ступеньках, тщательно что-то записывая на табличке.

— Ну вот, — объявил он, укладывая иглу в пенал и закрывая его деревянной крышкой. Около лестницы толклись с полдюжины детей в надежде, что им удастся сбегать куда-нибудь по поручению верховного короля, и он вручил табличку одному из них:

— Отнеси ее кузнецу в кузницу у ворот.

Артур проследил, как мальчишка умчался прочь, и, увидев нас, радостно улыбнулся.

— Разве кузнецы в Логрисе умеют читать? — спросила я. Мне показалось странным, что человек, владеющий одним из самых нужных ремесел, снизошел до того, что выучился работе писца.

— Этот умеет, — подтвердил Артур. — Он хочет стать духовным лицом, и потому выучил латынь. Такое знание очень кстати, — добавил он, и Винни одобрительно закивала. Отличное настроение еще не оставило моего жениха, и, поклонившись ей, он спросил:

— Как чувствует себя почтенная матрона из Йорка?

Моя наставница заулыбалась, показав ямочки на щеках, и почтительно склонилась перед ним со словами, что все замечательно, особенно сейчас, когда наше путешествие закончено.

Эттарда стояла рядом, изумленно тараща глаза, когда ее представили верховному королю. Артур приветливо улыбнулся ей и сказал что-то про цветник, благоухающий при его дворе, а я поинтересовалась, не давал ли ему Бедивер уроки дипломатии. Девушка жадно следила за нашими добродушными поддразниваниями, потому что подобная манера общения, видимо, очень отличалась от той, к которой она привыкла в монастыре.

— Скорее всего, мы будем обедать с рыцарями, — объявил Артур, когда к нам подошли Кэй, Бедивер и еще несколько других. — У поваров полно забот из-за пира, который состоится через два дня. Кроме того, — добавил он, спускаясь по лестнице и быстро ведя нас через площадь, — мы весьма скоро будем вынуждены сидеть в этом душном зале, так что давайте пока побудем на свежем воздухе.

Бедивер старался держаться поближе к Бригит, а Кэй и какой-то незнакомый старик пошли с нами.

— Это сэр Эктор, мой приемный отец, — мимоходом сказал Артур, не сбавляя шага. Ни у меня, ни у старика не было возможности поклониться, поэтому мы просто улыбнулись друг другу.

Сэр Эктор был гораздо старше среднего возраста, его каштановые волосы почти вылезли, за исключением бахромы вокруг лысины. Когда он улыбался, по лицу разбегались мелкие морщинки, и мне подумалось, что он был добрым и любящим отцом.

Он ослепительно улыбнулся мне доброй улыбкой человека, довольного успехами сына.

— Ты не представляешь, как Артуру пришлось сопротивляться, чтобы ему позволили самому найти невесту, — сказал он. — Его мать и я беспокоились, что ему навяжут жену… — От волнения он запнулся, а потом пожал плечами. — Ну, не важно. Все кончилось хорошо, и Друзилла была бы рада, что он выбрал девушку из Кумбрии.

Я поблагодарила его и сказала, что он, должно быть, гордится всеми тремя мальчиками. Сэр Эктор улыбнулся и согласно кивнул.

— Хорошо, когда вся семья собирается вместе по такому прекрасному случаю, — тихо ответил он. — Я не знаком с королем Лодегрансом, знаю только, что он человек почтенный, но, по-моему, здесь его нет.

Я объяснила, что моему отцу уже тяжело путешествовать, и он участливо кивнул.

— Ну, моя дорогая, я полагаю, ты поедешь в Регед, когда нужно будет показать ему первого внука, не правда ли? Не забудь тогда заехать к нам. — Он улыбнулся той же широкой улыбкой, что и Артур.

— Да будет благословенно это ожидание!

Обед вокруг костра превратился в разгульную шумную трапезу с грубоватым добродушным весельем воинов, собравшихся отпраздновать грядущую женитьбу своего короля! В стороне ото всех стоял Агрикола, и я окликнула его.

Владелец виллы приехал без свиты, поэтому рыцари короля временно приняли его к себе, и я удивилась, как столь изысканный мужчина находит силы проводить ночи с шумливыми молодыми воинами.

— Артур отвел мне в доме комнату рядом с комнатами сэра Эктора, — ответил Агрикола, когда я спросила его об этом.

— И мое пребывание здесь стало очень приятным. А как прошла остальная часть твоего путешествия, госпожа?

— Замечательно! — улыбнулась я.

— Я рад, — ответил он, накрывая мою руку своей. — Если я чем-нибудь могу быть тебе полезен здесь, на юге, прошу, обращайся ко мне без колебаний.

Я посмотрела ему в лицо, чувствуя, что он надежен так же, как Пеллинор.

— О, — внезапно вспомнила я. — Есть одна просьба. Я пообещала своей наставнице найти ей кольцо взамен того, что она потеряла… римское кольцо с печаткой. Она была ужасно расстроена, и я сказала ей, что мы найдем другое, похожее. Не знаешь, где бы его поискать? — Агрикола поджал губы и с минуту обдумывал мой вопрос.

— В Винчестере есть семья ювелиров, у которых обычно покупала моя жена… — Его красивое лицо расплылось в улыбке. — Я спрошу у них и подумаю, что можно сделать, госпожа, — пообещал он.

К нам подходил Артур, ведя с собой тучного человека с лошадиным лицом, разодетого и обвешанного откровенно безвкусными драгоценностями. Рядом с ним шли два воина, которые показались мне знакомыми, но я не сразу вспомнила мою первую встречу с королевскими сватами. Динадан остался таким же жилистым и насмешливым, но рыцарь с пиктским именем значительно располнел и больше не был тем долговязым простаком, запомнившимся мне со времени их приезда.

Я улыбнулась Тристану и подумала, как сильно все мы изменились за два года.

— Позволь мне представить его высочество, короля Марка Корнуэльского, — спокойно сказал Артур, когда толстый мужчина остановился напротив меня и неуклюже опустился на одно колено. Я изо всех сил старалась скрыть отвращение, поняв, что за этого человека могла бы выйти замуж.

Казалось, он не знал чувства меры, когда дело касалось любого его желания, и я подумала, что он действительно необыкновенно похотлив, на что лукаво намекала Игрейна.

Его сопровождающие помогли ему подняться, и Марк широко улыбнулся, показав черные и гнилые зубы.

— Тебе очень повезло, сэр, — сказал он Артуру, медленно поглаживая пухлым пальцем нижнюю губу и оценивающе разглядывая меня. — Не представляю, как мои послы проглядели такой бриллиант.

— Боюсь, что из-за моей языческой веры я была бы не пригодна для твоего двора, — торопливо сказала я, надеясь, что это заставит его изменить отношение ко мне.

— Ну… возможно, мы что-нибудь придумали бы, — предположил Марк, и я воздержалась от дальнейших высказываний. Не было смысла сердить нашего союзника, и я не хотела навлекать неприятности на его воина.