Странный Брэворош - Сергей Николаевич Полторак
может.
–
Что же
делать?! –
запаниковала мамка.
–
Продуманный
вопрос,
Марийка.
Продуманный.
В
Москву
тебе
ехать сложно. Столица, сама понимаешь. Там тебя с Глебушкой не
ждут. Там такие дела решаются, не до тебя будет. В Ленинград тебе
ехать
надо,
Марийка.
Там
народ
интелихентный.
Врачи
там
–
выс-
ший сорт, академик на академике. Они точно помогут. А не помогут,
домой
вернешься,
куда
деваться?
–
Так
на
что
я
поеду,
Мыкола
Григорич,
–
охнула
мамка.
–
У
меня
ж
денег,
сами
знаете.
–
Продуманный вопрос, говорю тебе, продуманный. Слушай
сюда.
Год
этот
–
год
хороший
для
сельского
хозяйства.
Яблок
уро-
дилось, сама знаешь, всем колхозом за сто раз не съесть. На них, на яблоки эти, будь они неладны, – ни людей, ни поросят не хватит. Думали в колхозе вино из них давить и государству сдавать, так бочками не запаслись. Кто ж знал, что так с урожаем ладно вы- йдет? Неурожай – плохо, а урожай – еще хуже! А государство по головке не погладит. Государство тебе – не мамка, а строгий на- чальник. Руководитель, можно сказать. Одним словом, заседало вчера правление колхоза и приняло мудрое решение: колхозные ясли надо закрыть!
–
Как это
и
при
чем
тут
яблоки?
– изумилась
мамка.
–
Нету в тебе, Марийка, прости, господи, диалектики! – при-
стыдил
мамку
голова
сельсовета.
–
Простого
не
понимаешь.
Мамка сконфуженно опустила голову.
–
Разъясняю, – голос головы стал еще поставленней, – уро-
жай в колхозе неожиданно огромный, рабочих рук не хватает. Все
работники яслей, включая деда Дэдула, переводятся на военное
положение – в смысле на уборку урожая. С детьми в яслях некому
сидеть.
Дети
–
цветы
жизни,
а
тут
уже
не
цветы,
а
готовый
урожай
пропадает,
понимаешь?
–
Понимаю,
–
поспешно
закивала
мамка,
–
но
как
же
детки?
–
Будут развиваться в автономном режиме – пусть мамки их с
собой
на
делянки
берут,
к
труду
приучают.
При
проклятом
царизме,
знаешь,
как
было?
А
мы
чем
хуже?!
Но
и
это
еще
не
все.
Главное
не
сказал!
Правление
нашего
колхоза
приняло
решение
зафрахтовать
у
государства
три
железнодорожных
вагона
и
прямым
ходом,
так
сказать,
без
посредников,
отвезти
в
Ленинград
аж
три
вагона
яблок!
Мыкола
Григорич
посмотрел
на
мамку
взглядом
маршала
Жу-
кова,
только
что
подписавшего
Акт
о
безоговорочной
капитуляции
Германии.
–
Тебе,
Марийка,
колхоз
доверяет
сопровождение
яблок
до
са-
мого города-героя Ленинграда! Получишь все сопроводительные
документы, доставишь все три вагона в Ленинград. С яблоками у них
дела
плохи,
а
у
нас
–
сама
знаешь.
Так
что,
всем
хорошо:
и
колхозу,
и
городу
Ленина
и
тебе
лично!
–
А
мне-то
почему?
–
засомневалась
мамка.
–
А вот почему, голова твоя два уха! Яблоки самолично продашь
на колхозном рынке, а деньги честь по чести перешлешь в колхоз
переводом.
За
это
колхоз
наградит
тебя
премией
в
нужном
размере.
–
Да какие уж там размеры, Мыкола Григорич?! Я ж торговать
не
умею.
–
Не боги, как говорится, Марийка, горшки обжигают! В Ле-
нинграде тебя встретит сам заместитель начальника «Ленплодо-
вощторга» товарищ Матвей Иосифович Цукерман. Наш земляк –
из
Златополя.
После
войны
как
перебрался
в
Ленинград,
так
там
и
живет. Каждый год в Златополь в отпуск приезжает. Вот и в этом
году приехал – ахнул: такой урожай пропадает! На днях был он в
нашем колхозе. Посоветовались мы и решили насчет яблок. Все
организаторские заботы он берет на себя. Человек он надежный,
порядочный,
не
подведет,
не
обманет,
не
беспокойся.
Но самое главное, – Мыкола Григорич поправил свои окуляры, – возьми с собой Глебушку. У товарища Цукермана в медицинских кругах – очень хорошие возможности. Они толк в витаминах, как никто понимают, а он их этими витаминами снабжает. Понимаешь взаимосвязь и взаимовыручку?
–
Понимаю,
Мыкола
Григорич,
понимаю.
Но
хата
моя
как
же?
И Люська, и куры, и Пират с Барсиком…
–
За
хату
не
беспокойся,
приглядим.
Живность
твою
временно
возьму к себе. А куры – что куры. Ты их с собой в дорогу нагото-
вишь
–
путь
неблизкий,
дней
пять
будете
ехать.
Да
и
в
Ленинграде
что-то кушать надо. Не святым же духом вам питаться. Яблоками
не наешься, да и поперек
горла уже эти яблоки.
Голова сельсовета ушел, а мамка еще долго смотрела в сторону калитки. Даже Глебушке было ясно, что жизнь их опять переворачи- валась на другой бок. Что там будет в их новой жизни – совершенно непонятно. Но и так жить, ничего не меняя, ничего и не изменишь. Ему же, Глебушке, казалось, что еще немного усилий – и путь к ко- мандованию полком станет прямым, как мост через Большую Высь.
11.
Сборы в Ленинград были долгими, суматошными и бестолко- выми. Мамка ежедневно пешком моталась от правления колхоза до станции, где к отправке готовились вагоны с яблоками. Нужные бумаги были оформлены быстро, а вот с вагонами было много не- утыков: то доски в полах вагонов оказывались гнилыми, то замки на засовах отсутствовали, то решётки на окнах для обеспечения вентиляции и безопасности вагонов были сломаны. Позаботиться
пришлось и о сооружении нар и оборудовании печки-буржуйки. Тут выручил безотказный плотник Хома Митрич. Он прямо в ва- гоне, где предстояло ехать Глебушке с мамкой, соорудил широкие и невысокие нары, в противоположном углу, в закоулке, умудрился смастерить почти элегантный нужник со съемной частью половой доски для естественных целей. А возле дверей вагона прибил к полу доску-тормозок, чтобы фиксировать Глебушкину коляску. И петельку специальную устроил, чтобы удерживала коляску вместе с Глебушкой.
Хома Митрич все предусмотрел! Даже маленький курятничек организовал прямо в вагоне, объясняя мамке:
–
Ты,
Маня,
кур
живыми
вези.
Так
сохраннее
будет.
Ты
их
сюда
посади, да и бери по одной для бульонов там ваших. Ребёнку бульон
в дороге
лучше
всего
на
пользу.
Мамка благодарно кивала, прикидывая, что трех кур ей с за- пасом хватит. А остальных можно соседям раздать в благодарность за поддержку.
–
Поедете, что те королевишна с прынцем! – убежденно говорил
плотник
Марийке.
Все
удобства
–
в
лучшем
виде.
Хлопчику
скучно
ж будет ехать взаперти. Пусть на колясочке сидит себе у дверей, да
любуется
видами,
как
в
кино
в
клубе.
Он же, Хома Митрич, сделал в вагонах специальные бурты для перевозки яблок: чтоб не подавились при движении состава.
–
Поезд-то машина глупая, хоть и большая. Прет так, что павид-
лу привезешь в Ленинград, а
