Рождество в Центральном парке - Джоанна Шуп
Однако это был не обычный званый ужин. Это было деловое предприятие, и всё, что касалось "Хавермейер Паблишинг" сегодня вечером, даже сама миссис Уокер, касалось и его.
Приблизившись ко второй двери, он услышал... тяжёлое дыхание. Затем шорох одежды. Что, во имя всего святого...?
Он замедлил шаг и выглянул из-за дверного косяка на лестничную площадку. Дюк вздрогнул от неожиданности. Наверху лестницы стоял Генри Уокер... и целовал горничную. Уокер прижимал девушку к стене, впившись в её рот губами, а его руки жадно блуждали по её телу в униформе.
Вот мерзавец.
Дюка пронзил внезапный и яростный, как молния, гнев, он весь затрясся, борясь с желанием заехать Уокеру по лицу. К сожалению, не было ничего необычного в том, что хозяин дома развлекается со служанкой, но Дюка чертовски разозлило, что Уокер относится именно к таким хозяевам. Роуз заслуживала лучшего.
Неужели Уокер может так неуважительно относиться к жене в её же собственном доме, да ещё и в такой вечер?
Как бы ему ни хотелось избить Уокера до полусмерти, Дюк отступил. У него нет права вмешиваться. Он направился обратно в столовую, от увиденного голова пошла кругом.
– Выяснили что-нибудь? – спросил Камерон, когда Дюк снова занял своё место.
– Нет. – Дюк был не из тех, кто сплетничает, а это личное дело мужа и жены.
Возможно, она тоже заводит любовников.
От одной лишь этой мысли им завладела похоть, его бросило одновременно в жар и в холод. Теперь ему открывались новые возможности. Дюк был очарован Роуз, но подавил интерес из уважения к её мужу. Оказалось, муж не заслуживал уважения, и подавлять интерес больше нет смысла.
"Забыл? Замужние женщины не стоят таких хлопот".
Что правда, то правда. Это был один из множества уроков, которые Дюк выучил за свою взрослую жизнь. В ранней молодости он некоторое время крутил интрижку с замужней женщиной. Потом об этом узнал её муж и попытался выманить у Дюка шантажом десять тысяч долларов. Расследование выявило множество измен со стороны мужа, но, как и большинство мужчин, его не волновали собственные грехи.
В дальнейшем выяснилось, что он украл средства у нескольких ведущих инвесторов с Уолл-стрит, о чём Дюк с радостью опубликовал материал в "Вестнике". И больше с шантажом он не сталкивался.
После того случая Дюк зарёкся заводить романы с замужними женщинами и поклялся оставаться верным своей собственной жене, если таковая когда-нибудь появится. Иначе зачем утруждать себя обетами в церкви?
Мужчина стоит ровно столько, сколько стоит его слово.
Что думала о браке Роуз? В своих колонках она восхваляла женскую долю. Никого не вдохновляла на бунт и не призывала женщин присоединиться к движению за избирательные права. Напротив, Роуз призывала своих читательниц аккуратно и практично вести домашнее хозяйство, радовать мужей вкусной едой и воспитанием детей.
Знала ли она или хотя бы подозревала об измене мужа? Возможно, Роуз заводила сама любовников, в конце концов, многие замужние женщины так и поступали. Но Дюк прочитал все её колонки, даже те, где она давала любовные советы. Он не мог себе представить, чтобы миссис Уокер одобрила бы такие взаимоотношения между супругами. Она казалась романтичной натурой.
Хотя нужно признаться: встретившись с ней лично, он с трудом сопоставил её с женщиной, которая писала колонку. Роуз была волевой и независимой. Откровенной. Готовой ударить дремучего Камерона тупым предметом по голове.
Дюк восхищался обозревательницей миссис Уокер, но испытывал и другие чувства, плотские, к пылкой и неистовой Роуз.
Заводить с ней роман – ужасная идея. Он никогда не смешивал бизнес с личными отношениями. И всё же не мог не представлять себе её ясные голубые глаза, затуманенные желанием. Бледную кожу раскрасневшуюся от удовольствия, стройные руки и ноги, которые обвивают его тело... Дюка поразила сила его желания.
"Достаточно. Вспомни о своих целях на сегодня".
Уокеры вернулись как раз в тот момент, когда гости покончили со вторым блюдом.
– Всё в порядке? – спросил он вполголоса, когда она устроилась на своём месте.
– О, да. Беспокоиться не о чем, – ответила Роуз достаточно громко, чтобы услышали все. – Просто небольшая оплошность с фарфором.
– В наши дни невозможно найти хорошую прислугу. – Камерон с сожалением покачал головой. – Всё из-за доступных рабочих мест для среднего класса. Хороших слуг соблазняют ложным обещанием независимости.
Дюк нахмурился. В комментарии сквозил намёк на особые социальные права и привилегии, которые он успел возненавидеть в нью-йоркском обществе.
– Почему вы считаете обещание ложным? – Роуз задала вопрос вполне невинным тоном, но наклонилась вперёд, как фехтовальщик, ожидавший следующего выпада противника.
– Им вкладывают в головы разные идеи, – ответил Камерон, махнув рукой. – Скажите, что может быть лучше, чем работать в господском доме? У слуг есть крыша над головой, еда. Им предоставляют одежду. Работа в частном доме даёт чувство безопасности, которого нет на других местах работы.
Роуз прищурилась и пристально посмотрела на Камерона.
– Вы хоть представляете, насколько тяжела работа лакея или горничной? Вы видели их скрюченные пальцы или знаете, какие боли они испытывают? Жизнь слуг изнурительна и безрадостна, в конце дня их ожидает только усталость. По крайней мере, работая в конторе или магазине, вы сохраняете некоторое подобие свободы: когда рабочий день окончен, вы смело идёте домой.
Когда появились лакеи со следующим блюдом, воцарилось неловкое молчание. Дюк поднял бокал и осушил его содержимое, обдумывая ответ Роуз. Она довольно хорошо осведомлена о тяготах работы домашней прислуги, а её взгляды в отношении статуса слуг весьма прогрессивны. Что бы она подумала, если бы узнала, что её муж спит с одной из горничных?
Мистер Уокер рассмеялся над комментарием одного из гостей на другом конце стола. Дюк стиснул челюсти. Мерзкий изменщик.
Он повернулся к Роуз.
– Планируете ли вы с мистером Уокером отправиться в путешествие на праздники? Быть может, навестите родственников?
В течение нескольких секунд она в недоумении не сводила с него взгляд, прежде чем ответить:
– О, нет. Мы останемся дома. Полагаю, мне нравится, когда меня окружают знакомые вещи. А вы, мистер Хавермейер? Планируете путешествие?
– Нет. Дела не дают времени на передышку.
– Даже в праздники? – Она свела брови. – Бросьте, даже издательские магнаты, несомненно, заслуживают передышку в это время года.
– Хавермейеры работают для того, чтобы старшие редакторы могли провести праздники с семьёй, – объяснил один из членов правления. – Это семейная традиция Хавермейеров.
Объяснение
