Патриция Хэган - Любовь и честь
Сердце Кит сжалось, когда она увидела выходящего из толпы отца. Его серые глаза сияли. И он не выглядел рассерженным, когда медленно шел навстречу ей. На его губах появилась тень улыбки, и Кит поняла, что он пытается скрыть охватившее его восхищение. Он подошел к ней и подал ей руку.
– Боюсь, моя дорогая дочь, – прошептал он, – твой план неожиданно привел к обратным результатам.
Она удивленно взглянула на него.
Он кивнул в ту сторону, где, глядя на них, стояла Джейд. Ее переполняла гордость.
– Именно об этом она и мечтала – чтобы ты оказалась в центре внимания, стала такой же, какой была она. Кит, ты недооцениваешь свою мать. Она не ханжа. Она от головы до пят леди и никогда не отнесется с презрением к высокой моде. В результате, вместо того чтобы шокировать ее, ты вызвала в ней чувство гордости… И во мне тоже, – добавил он с улыбкой.
Оркестр сбился с такта, как только все перестали танцевать, но теперь снова заиграл веселый вальс.
Колт проводил дочь в центр зала, и они начали танцевать, а толпа с восхищением наблюдала за ними, ибо выглядели они впечатляюще – гордый красивый отец со сногсшибательно красивой дочерью.
– С твоей помощью я сэкономил на твоем первом выходе в свет, – поддразнил он ее.
– Я… думала, что ты рассердишься, – призналась Кит.
Колт рассмеялся:
– Почему я должен был рассердиться? Конечно, – он взглянул на ее наряд, слегка покачав головой, – ты подобрала платье, которое немножко старит тебя. Но, говоря откровенно, когда я узнал, что по магазинам с тобой пошла бабушка, именно такой покупки я и ждал. Да и твоя мама тоже. Между прочим, вам обеим не удалось оставить нас в дураках, когда вы сказали, будто не успели подготовиться вовремя, и настояли, чтобы мы выехали, не ожидая вас.
Кит разочарованно вздохнула:
– Я-то надеялась, что мама настолько разозлится, что навсегда перестанет придираться ко мне.
Колт сочувственно проронил:
– Понимаю. Мама хочет, чтобы ты вернулась в Нью-Йорк. Порой я соглашаюсь с ней. Но я, Кит, вижу, что ты стала совсем взрослой и у тебя сложился свой собственный взгляд на вещи. Я оказался в трудном положении, но хочу, чтобы ты знала: я не сдаюсь и не соглашаюсь на отъезд только ради тебя. Однако не представляю, как долго я выдержу. Ничего тебе не обещаю.
Колт кивнул в сторону нескольких молодых мужчин у стены зала. Они не отрываясь смотрели на Кит, видимо, желая потанцевать с ней.
– Ты уже привлекла внимание всех холостяков Испании. А вдруг именно там стоит один из тех, кто мог бы стать тебе хорошим мужем? Если бы случилось так, то твоя мать не смогла бы возражать, чтобы ты осталась здесь после нашего отъезда.
Кит вздохнула и поморщилась:
– Я не желаю выходить замуж. Просто хочу иметь собственное небольшое ранчо, собственную жизнь, жить так, как мне нравится.
Колт задумчиво посмотрел на нее:
– Ты именно этого хочешь, котенок?
Она неторопливо кивнула.
– Вот с этим я согласиться не могу, – отрезал отец.
Кит никак не отреагировала на его слова, поскольку не собиралась отказываться от своей мечты. Она была рада, что как раз в этот момент танец закончился.
Тревис сменил отца.
– Папа посчитал, что ты сделала нечто экстравагантное? – спросил он. – Однако на маму ты произвела обратный эффект, доставила ей огромное удовольствие. Она говорит, что большей гордости никогда в жизни не испытывала.
– Я, Тревис, не намерена жить в Нью-Йорке, – спокойно сказала ему Кит. – Они, конечно, могут заставить меня уехать в Америку, но рано или поздно я найду способ вернуться сюда.
Он вздохнул:
– Ты упряма, моя маленькая сестренка, и я считаю, мне следует открыть тебе небольшой секрет. Если только ты не обзаведешься богатым мужем, у тебя не будет денег, чтобы остаться здесь… Или получить их благословение, – добавил он мрачно.
Кит тут же сбилась с такта.
– Что это означает? Я располагаю деньгами, которые оставил мне в наследство дедушка, и…
– Твоим опекуном является папа, – сообщил Тревис. – Я слышал, как родители обсуждали, что ты не сможешь воспользоваться этими деньгами без его одобрения. Он никогда не согласится на то, чтобы ты использовала их, оставшись в Испании. Лучше тебе свыкнуться с мыслью, что ты будешь жить в Америке.
Кит упрямо тряхнула головой, демонстрируя, что Тревису не удалось убедить ее. Кроме того, он не сказал ей ничего нового. Она глазами разыскала сияющую Китти, мимо которой они проносились в вихре танца. Она чувствовала себя спокойно, будучи уверена, что у нее есть выбор – независимо от того, догадываются ли об этом родители или нет. Наступит время, и она сделает выбор.
– Знаю, о чем ты думаешь, – прервал ход ее тайных мыслей Тревис. – Считаю, с твоей стороны нехорошо просить об этом бабушку.
Кит раздраженно посмотрела на него:
– Это тебя не касается. Я сама разберусь!
Тревис вздохнул, радуясь, что танец идет к концу, поскольку уже заметил милую блондинку в бирюзовом платье.
В тени пальмы одиноко стоял, наблюдая за происходящим, мужчина. Он тоже радовался, что танец идет к концу, так как лично просил дирижера больше не исполнять вальс. Он хотел станцевать с девушкой с золотисто-рыжими волосами и фиалковыми глазами, в которых угадывались загадка и чувственность. У него было ощущение, что она сумела бы станцевать нечто иное, чем пресный вальс.
Тревис подвел Кит к группе изнывающих от нетерпения молодых людей. Новая мелодия сначала звучала медленно, однако дробь барабанов постепенно учащалась, и ритм приобретал лихорадочный темп.
Гости стали обмениваться любопытными взглядами. Они распознали в мелодии танго, но лишь немногие были способны выполнить его замысловатые па.
Человек с темными грустными глазами увидел, как один из молодых посольских сотрудников вышел вперед, чтобы пригласить танцевать самую восхитительную участницу бала. Он нетерпеливо взял Кит за руку, а когда они начали двигаться, мужчина у пальмы улыбнулся сам себе. Он прав. Она умеет выполнять замысловатые па, а ее партнер их не знает – танцует неловко, неуклюже.
Мужчина вышел из тени. Он был высок, хорошо сложен. Его широкие плечи плотно облегал костюм из черного бархата. Густые, цвета воронова крыла волосы были зачесаны со лба назад, и непокорные локоны лежали завитками на воротнике. Необыкновенно длинные ресницы обрамляли глаза цвета кофе, которые, казалось, ничего не упускали из виду. Ямочка у левого угла рта иногда переходила в насмешливую улыбку. Едва заметный шрам под правым глазом делал его еще более привлекательным.
Он пересек танцевальный зал и подошел к Кит, которая старалась приспособиться к неуклюжим движениям своего партнера. Когда он приблизился к ним, партнер Кит, обескураженный непрошеным вторжением, попросту перестал танцевать и остановился с вопросительным выражением на лице.
