Ширл Хенке - Любовь к мятежнику
Лейтенант Натаниель Гудли первым выскочил из леса. Он увидел белую женщину, явно принадлежащую к знати, которая присела возле лежащего белого мужчины в грубой одежде колониста. Индеец также стоял на коленях рядом с ними.
Быстро спешившись, Гудли прицелился в дикаря, но женщина оказалась прямо на линии огня. Гудли выругался и опустил оружие, затем достал свой штык и приладил его к стволу, приготовившись броситься на дикаря.
Мадлен закричала, чтобы глупый солдат остановился, что крик друг, но он, казалось, не слышал ее. Она, не раздумывая, схватилась за ствол его винтовки и прильнула к ней, как пиявка, чтобы ее глупый владелец не убил Гладкого Камня.
— Пожалуйста, госпожа. Я знаю, что у вас истерика, но…
В этот момент подскочил Гулливер. Он бросился на Гудли, который одновременно удивился и взвыл от бели. Собака крепко стиснула челюсти на его бриджах, прихватив вместе с ними и порядочный кусок левой ягодицы. Ни Мадлен, ни Гулливер не отпускали своей хватки. Мадлен, наконец, оттолкнула Гудли, а Гулливер разомкнул зубы. Лейтенант повалился, катаясь по земле с неприлично выставленной наружу голой ягодицей, истекающей кровью.
К этому времени еще несколько мужчин, одетых в аккуратную зеленую униформу королевских рейнджеров, с шумом выскочили на поляну у ручья. Мадлен схватила ружье лейтенанта и выстрелила в воздух, чтобы привлечь внимание всех своих предполагаемых спасителей, которые высыпали из леса, как летучие мыши из пещеры.
— Не стреляйте в индейца! — пронзительно закричала она.
Майор Карузерс, известный в гражданской жизни как седьмой барон Рушкрофт, никогда, за все десять лет, проведенных в армии, не встречался с такой ситуацией. Колонисты, виги или тори, были чертовски вспыльчивы даже в лучшие времена, а сейчас времена были явно не из лучших. Он хорошо знал, что нельзя действовать опрометчиво. Сделав знак своим людям не стрелять, он окинул взглядом всю сцену.
Очень молодой крик неподвижно стоял возле распростертого тела белого мужчины грубой наружности. Женщина, очевидно, напала на его лейтенанта, да вдобавок натравила на него свою собаку. И теперь еще несколько крикских воинов выходили на поляну с противоположной стороны. Да, он определенно не будет действовать опрометчиво.
Он подъехал к тому месту, где Гудли катался по земле, и бросил взгляд на огромного коричневого пса, который теперь сидел с добродушным видом и играл куском бриджей лейтенанта, лежащим у его ног. Карузерс спешился с чрезвычайной осторожностью и отрывисто сказал Гудли:
— Черт возьми, парень, сейчас же прекрати эти дьявольские завывания.
Он взглянул на женщину, которая уже опустила ружье и очаровательно ему улыбнулась.
— Я прошу прощения за поведение Гулливера. Он лишь хотел защитить меня, — сказала она, любовно потрепав собаку за загривок. — Видите ли, этот крикский паренек спас меня от нападения того негодяя. — Она указала на тело мертвого Тарранта.
Черт возьми, а девчонка была настоящей красавицей. Конечно, не такая, каких он знавал в Лондоне, но со своими темными волосами и странного янтарного цвета глазами, она была чертовски привлекательна. Он тоже улыбнулся и галантно поклонился:
— Майор Монтгомери Карузерс к вашим услугам, госпожа.
Он с беспокойством оглядел мертвого мужчину и индейского юношу.
Мадлен открыла было рот, чтобы объяснить ситуацию, но в этот момент еще двое всадников ворвались на поляну. Она издала тихий стон, как только узнала высокого черноволосого мужчину на вороном жеребце. «Черт бы побрал Квинтина Блэкхорна!» Гудли, лежавший на земле, снова застонал от боли. Это, конечно, не понравится ее жениху, но она должна оказать помощь бедняге, который пытался быть ее спасителем. Она опустилась на колени и сказала:
— Пожалуйста, повернитесь и позвольте мне остановить кровотечение.
— Госпожа, вам не следует этого делать. Мои люди отвезут его к нашему хирургу, — запротестовал майор.
— Ничего страшного, майор. Я часто помогала своей тете ухаживать за больными и ранеными.
Мадлен отняла руку молодого человека от его кровоточащей ягодицы и осмотрела довольно глубокую рваную рану, оставленную зубами Гулливера. Она слышала скрип сапог Квинтина по каменистой земле, когда он шел к ней, но не спешила повернуться.
Квинтин услышал голос и сразу же узнал его. Это была Мадлен Дево, но откуда взялись эти изумительные каштаново-красные волосы? Они рассыпались у нее по плечам, словно расплескавшееся пряное вино.
— Но, госпожа, это занятие не для леди! — Продолжал протестовать майор Карузерс, не обращая внимания на приближающегося Квинтина.
— Так это не леди, майор… — прервал Квинтин.
Она подняла голову и встретила его взгляд. Квинтин почувствовал себя так, словно его ударили ниже пояса. Не осталось и следа от той чумазой девчушки, с головы до ног закутанной в грубую мешковатую одежду, с потупленным взором и лицом, измазанным сажей. Ясные, янтарно-золотистые глаза гневно смотрели на него из-под изящно очерченных бровей. Ее подбородок был вызывающе вздернут, но гнев лишь усиливал поразительную красоту ее лица.
— Майор Карузерс, позвольте мне представить моего жениха, Квинтина Блэкхорна из Саванны. — Она снова повернулась к лейтенанту, игнорируя угрожающе молчавшую над ней фигуру. — Будучи в Южной Каролине, мистер Блэкхорн едва ли мог похвастаться хорошими манерами, — продолжила Мадлен. — Вижу, что возвращение домой в Джорджию не способствовало их улучшению.
— Ваши манеры тоже сильно пострадали со времени нашей первой встречи, моя дорогая, — сказал Квинтин сквозь стиснутые зубы. Он наклонился и отнял ее окровавленные руки от задницы стонущего лейтенанта.
Мадлен вырвала у него свои руки.
— Я могу помочь ему. Ведь это моя собака укусила его. Все произошло по недоразумению. Лейтенант пытался быть добр ко мне.
— Ошибка, которую я не намерен совершить, — ответил Квинтин, поворачиваясь к Карузерсу. — Майор, пошлите за вашим хирургом. Я позабочусь о своей будущей жене.
Девон сидел верхом на лошади и наблюдал за этой троицей с широкой ухмылкой на лице. Некрасива? Кротка? Его кузен, должно быть, потерял зрение в удивительно раннем возрасте, не говоря уже о его слухе, если острый язычок Мадлен Дево хоть что-то значил.
Когда Карузерс сделал знак двум своим людям помочь Гудли, Девон вмешался:
— Прошу прощения за смелость, но позвольте мне посоветоваться с нашими хозяевами, что тут можно сделать. — Он спешился и обменялся несколькими фразами на диалекте мускогов с Бешеным Индюком.
— Мой друг предлагает нам гостеприимство своего лагеря, где достаточно пищи и имеется возможность помочь раненому лейтенанту. Уже почти стемнело, а ездить ночью небезопасно. Сегодня луны не будет.
