Жюльетта Бенцони - Изгнанник (LExilé)
Кстати, официальным поводом для его путешествия стали необходимость вооружения морских судов и интересы в банке Жан-Жака Лекульте, который и настоял на том, чтобы его друг остановился в ставшей уже модной гостинице, где жили и дипломаты, и иностранные финансисты.
— Снимите номер, наймите экипаж и лакея. Это позволит объективно оценить размеры вашего состояния. Мой собрат Лабушер, с которым мы с вами оба вели дела, должен на днях приехать из Амстердама. Он остановится в том же отеле, и вы сможете встретиться.
— Терпеть не могу делать что-то напоказ, — проворчал Гийом, прибывший в Париж на почтовых лошадях. Сахиба он оставил у одного из своих друзей, нотариуса, у которого было хорошее поместье на окраине города. — Тем более перед теми, кто и так меня прекрасно знает.
— Разумеется, но там будет не только он. Есть и те, кого привлекает процветание страны, и им стоит продемонстрировать ваше состояние. Особенно если вы, как написали мне в последнем письме, намерены снова направиться к островам Индийского океана, в Африку или даже в Индию. Я смогу дать вам несколько советов, чтобы наполнить ваши трюмы перед отплытием.
— Охотно, но...
— И потом, — добавил банкир с кривой усмешкой, — если у вашего путешествия будет иная цель, кроме встречи со мной, неплохо, если полиция не проявит сомнений по вашему поводу.
— Полиция? Я считал, что Бонапарт, став пожизненным Консулом, упразднил это министерство...
— И превратил опасного Фуше в мирного сенатора от Экса, что позволило честным гражданам, каковыми мы с вами являемся, вздохнуть свободнее? Вы не совсем ошибаетесь, но и не совсем правы. Не стоит повторять ошибку одного из моих корреспондентов, роялистского агента, который написал мне: «Вопрос Фуше снят». Что же, я могу вас заверить, что этот вопрос остается. Действительно, у нас была вездесущая полиция, которая просачивалась всюду. Но теперь у нас их три. Одна, мало докучающая, отправляет текущие дела в особняк Жуинье, где, благодаря новому сенатору, уже не осталось важных досье. Вторая полиция, практически глухая и слепая, учреждена Верховным судьей Ренье, человеком ни на что не способным, им Бонапарт заменил Фуше... И есть еще одна полиция, тайная, скрытая, невидимая, но куда более активная, чем можно было бы подумать. Франция и особенно Париж буквально нашпигован шпионами Фуше.
— Что вы, это невозможно! Как мог бы Фуше, лишенный власти, всех их содержать?
— Проще простого. «Отблагодарив» его, Бонапарт бесплатно передал Фуше остатки фонда полиции, а это два миллиона четыреста тысяч франков. Будьте уверены, наш лис использует их очень разумно. И потом, его люди умеют ждать почти так же терпеливо, как и он сам.
Они знают, что, отправив министра в отставку, консул совершил громадную глупость. Рано или поздно, когда он устанет служить мишенью для всех рыцарей кинжала, обрадованных уходом их заклятого врага и возобновлением военных действий против Англии, Бонапарт вернет Фуше. Особенно если он не откажется от своего намерения сменить свой титул пожизненного Консула на титул императора!
— Императора? Вы полагаете, что он зайдет так далеко?
Лекульте кивнул, и на его крупном лице появилась широкая, немного лукавая улыбка:
— Остался всего один шаг до передачи трона по наследству. Будьте уверены, Бонапарт сделает его, как только поймет, что восстановление монархии не слишком сильно возмутит французов.
— Это бессмысленно! Прошло всего десять лет после того, как казнили короля, королеву и половину знати! Французы должны сойти с ума!
— У французов всегда присутствует доля безумия. И еще огромная любовь к переменам. Из-за своего непостоянства французы, пожалуй, самый трудный народ для управления. Бонапарт вернул им богатство, гордость и вкус к жизни: да здравствует Бонапарт! А вам, друг мой, я бы настоятельно посоветовал почаще выбираться из вашей провинции и быть в курсе дел! Приходите ко мне завтра на ужин. Раз уж вы отказываетесь воспользоваться моим гостеприимством, отправляйтесь в гостиницу «Курляндия»! И не забывайте держать глаза и уши открытыми!
Тремэн отправился в отель и устроился там с комфортом. Один из лакеев гостиницы должен был постоянно его обслуживать. Потом Гийом пренебрег советами банкира и самостоятельно отправился на улицу Рампар.
Вернувшись на площадь Согласия, он приказал подать ему еду в маленькую гостиную и сервировать стол перед распахнутым окном, откуда открывался вид на залитую солнцем площадь. В эти последние дни августа установилась мягкая и теплая погода. Площадь окружали каштаны Елисейских полей, мост, который вел прямо к старинному особняку герцогов Бурбонских и садам Тюильри с Залом для игры в мяч и Оранжереей. Несмотря на все его заботы, Гийом позволил себе небольшую прогулку: приятно было видеть на парижских улицах дам в светлых платьях и мужчин в легких костюмах. По Сене плыли баржи и шаланды, с ее берегов доносились радостные крики купальщиков. Тремэн чувствовал, что ему необходимо собраться с мыслями. Он не хотел печалиться из-за утренней неудачи, потому что встреча с Кормье все равно дала результат. Раз адвокат решил в такой спешке переехать, значит, Морель успел у него побывать до приезда Гийома, которого на несколько часов задержала в пути сломавшаяся ось. И это значило, что Луи Шарль где-то в Париже и адвокат желает, чтобы его отделяло от такого опасного персонажа как можно большее расстояние.
Впрочем, странно было констатировать, в какой страх, граничащий с ужасом, повергало одно только упоминание о странствующем короле его бывших верноподданных. Не считая бальи, который был слишком близок к смерти, чтобы об этом беспокоиться. Все остальные явно хотели остаться в живых. Героические времена давно миновали...
Но с госпожой Аткинс, храбрость которой в доказательствах не нуждалась, все может сложиться иначе. Если она, конечно, не вернулась в Англию. Если же ее отправили жить под присмотром полиции в какой-нибудь провинциальный город, Гийом был настроен поехать и туда. Это был шанс, которым он собирался воспользоваться. Если ему снова не повезет, тогда, возможно, он отправится в Овернь, чтобы расспросить обо всем де Батца.
Решив, что лучше дождаться времени ужина, чтобы отправиться на разведку, он провел день в китайских банях на бульваре Итальянцев. Там, в здании, напоминавшем пагоду, можно было вымыться, чтобы снять все следы усталости после долгого путешествия. Услуги стоили не дешево, но они того стоили. Даже в самых комфортабельных гостиницах ванные комнаты все еще были редкостью. Потом Гийом отправился с визитом к госпоже Лекульте, которая принимала гостей каждый день в пять часов за чаем, на английский манер. Наконец он вернулся в «Курляндию», отпустил кучера до следующего утра, переоделся, дождался сумерек и вышел из гостиницы спокойным шагом человека, намеревающегося поужинать в модном ресторане. На углу улицы Согласия — бывшей Королевской! — он остановил фиакр и дал кучеру адрес на улице Турнон, который он узнал от Феодосии.
