Сьюзен Грейс - Леди-судьба
– Скажи, ты всегда целуешься с мужчинами, не закрывая глаз?
– Не знаю, – честно призналась Кэтрин и добавила простодушно: – Я еще ни с кем не целовалась.
– Не может быть! – удивился Джастин. – Впрочем, может быть, братья отпугивают твоих поклонников?
– Да не было у меня никогда никаких поклонников.
Она отвечала так легко и просто, что Джастин строго посмотрел Кэтрин в глаза, желая убедиться в ее искренности, а затем спросил, чувствуя себя совершенно растерянным:
– Неужели тебе не нравятся мужчины, Кэтрин? Очень жаль, если так. Красивые девушки вроде тебя должны выходить замуж, рожать детей, заниматься своей семьей, своим домом… Может быть, ты боишься мужчин?
– Никого я не боюсь. Просто не собираюсь выходить замуж в ближайшие годы.
– Годы? – переспросил Джастин. – А не боишься, что скоро тебя начнут называть старой девой?
– Забавно! Рановато об этом думать, когда тебе только что исполнилось четырнадцать…
Джастин приоткрыл рот и вытаращил глаза.
– К-как ты сказала? Четырнадцать? Нет, не может быть. Скажи, что ты пошутила.
– Какие шутки? – покачала головой Кэтрин. – Это правда, мне четырнадцать лет и шесть месяцев. И, пожалуйста, не сердитесь на меня.
– Что ты, что ты! – поспешил ответить Джастин, поднимая раскрытые ладони вверх. – Я вовсе не сержусь. Просто очень удивлен. – Он наклонился и поцеловал Кэтрин в кончик носа. – Впрочем, может быть, когда ты подрастешь, тебе захочется съездить в Англию, чтобы повидаться с одним стариком…
– Вы вовсе не старик! – перебила его Кэтрин.
– Сейчас я чувствую на своих плечах груз каждого из моих двадцати шести лет.
– Что за ерунда, Джастин Прескотт! Конечно, когда одному четырнадцать, а второму двадцать шесть, разница заметнее, но когда жене девятнадцать, а мужу тридцать один – это вполне нормально. Вы будете ждать меня? Обещаю, я буду расти как можно быстрей!
Лицо Кэтрин, посеребренное лунным светом, было таким прекрасным, что Джастин забыл обо всех своих огорчениях. Он взял в ладонь руку Кэтрин и сказал, учтиво склоняясь, чтобы поцеловать ее:
– Моя драгоценная Леди Кошка, если спустя пять лет вас все еще будут интересовать старики, знайте, что один из них будет ждать вас всегда.
– Какой вы милый, Джастин! Не сомневайтесь, я разыщу вас.
Копируя интонацию Кэтрин, Джастин сказал ей в ответ:
– А вы, дорогая Леди Кошка, такая мудрая – совершенно не по годам.
ГЛАВА 4
– Ну, наконец-то вы вернулись, – недовольно проворчал Шон, увидев входящих в его каюту Кэтрин и Джастина. – Так и помереть можно от тоски, и никто не заметит.
– Перестань ворчать, па, – сказала Кэтрин, подходя ближе и наклоняясь, чтобы поцеловать отца в небритую щеку. – Когда мы уходили, ты, между прочим, дремал.
– Кто бы знал, как мне надоело дремать, лежать, – снова заворчал Шон, – с ума сойти можно!
– Завтра утром вы можете попытаться выйти на палубу, – порадовал его Джастин. – Но плечо у вас повреждено очень сильно. Я уже показал Леди Кошке упражнения, которые помогут вернуть руке подвижность и силу.
Шон посмотрел на дочь и скептически поднял бровь.
– Леди Кошка, вот как? Интересно, когда это ты успела обзавестись таким звучным именем, дитя мое?
– Так меня назвал Джастин, и мне сразу понравилось. Если ты у нас – Ирландский Ястреб, то почему мне не быть Леди Кошкой? – И Кэтрин с улыбкой посмотрела на Джастина.
Шон усмехнулся.
– Да, кстати, Прескотт, – сказал он, – я распорядился о том, чтобы вас высадили на берег. Если не ошибаюсь, вы собирались в Бристоль. Разумеется, в силу моей репутации «Колыбель Кэт» не сможет войти в бристольскую гавань, как и в любой другой английский порт. Мы высадим вас вместе со всеми вашими пожитками в маленькой бухте возле Бристоля. Оттуда вы без труда доберетесь до места.
– Отлично, капитан, благодарю вас, – ответил Джастин и пожал левую, здоровую руку Шона.
– За что? Это я благодарен вам за все, что вы для меня сделали, доктор Прескотт. Если вам когда-нибудь понадобится моя помощь, дайте мне знать через Хэла, хозяина таверны «Смеющийся пес» в Бристоле. Он знает, как связаться со мной. – Шон усмехнулся, взглянув на напряженное лицо Кэтрин, и добавил: – Через Хэла при желании вы можете послать нам письмо. Мне кажется, что Кэтрин будет очень интересно узнать о том, как вы устроились в своем новом доме.
– Да, сэр, – Джастин отвечал Шону, не сводя при этом глаз с Кэтрин. – Я обязательно напишу.
Ястреб внимательно посмотрел на стоящую перед ним парочку и произнес, почесывая заросший жесткой щетиной подбородок:
– Пэдрик сказал, что в той бухте мы будем на заре, так что советую вам, доктор, пойти собрать вещи и поспать немного. Завтра у вас будет трудный день. Доброй ночи, Прескотт.
– Доброй ночи и вам, сэр, – ответил Джастин, направляясь к двери в сопровождении Кэтрин, – и еще раз спасибо вам за все.
– Одну минутку, – окликнул их Шон. – Кэт, мне нужно кое-что сказать тебе.
Кэтрин остановилась, растерянно глядя вслед уходящему Джастину.
– Но, па, может быть, нам лучше поговорить утром?
– Кэтрин О'Бэньон, подойди ко мне сию же минуту.
Шон, не отрываясь, следил за тем, как Кэтрин возвращается к постели, как вскидывает подбородок, садясь на стул, и как грациозно выпрямляет спину.
«Моя дочь выросла, – думал, глядя на нее, Шон. – Она выросла, а я даже не заметил, когда это случилось. Теперь она уже не ребенок. Теперь она очень юная, но женщина, и прехорошенькая, надо сказать!»
Кэтрин и впрямь была удивительно хороша – светловолосая, гибкая, со стройной, но уже округлившейся по-женски фигурой.
«Слепой осел! – мысленно обругал себя Шон. – Как же я мог всего этого не заметить?»
– Ты даже представить себе не можешь, как я сердит на тебя, девочка, – начал Шон. – Мало того, что ты пробралась на борт «зайцем», мало того, что ты лгала всем нам, ты еще и подвергала свою жизнь опасности. Ты – упрямая, взбалмошная и неуправляемая девчонка. Впрочем, во многом я сам виноват. Это я всегда баловал тебя, шел у тебя на поводу. Даже когда я собирался сказать «нет», ты вынуждала меня ответить «да».
Шон откинулся назад, на высоко взбитые подушки, и продолжил:
– Я никогда не забуду тот день, когда увидел тебя фехтующей в сарае. Ты была тогда так хороша в бою, что я решил дать тебе шанс – и совершил очередную глупость. Мне кажется, что с меня довольно. Да и простишь ли ты меня, если я ошибусь в следующий раз?
– Что ты там говорил о своей неправоте, па? – недоверчиво переспросила отца Кэтрин.
– Да, я был не прав, и готов признать это. Когда тебе захотелось пойти в плавание, мне нужно было разрешить тебе это. Если я не хотел брать тебя на борт, то только из-за страха за тебя. Здесь, в море, каждого из нас подстерегает столько опасностей… Мне не хотелось впутывать тебя в это дело.