Кэтрин Коултер - Неутомимая охотница
— Да ну? И что это значит, Флок?
— Это означает, — объяснил дворецкий, сокрушенно рассматривая выжженные проплешины на красивой белой скатерти, — что со мной мисс Хелен в полнейшей безопасности. По моему мнению, коротышка — тот, кто не доходит до носа мисс Хелен. А я дохожу. Почти.
Хелен тоже принялась размахивать руками.
— По-моему, ты сказал ему, Флок, что я замужем, и его страсть тут же остыла.
— Он заявил, что если вы замужем не за французом, то понятия не имеете, что такое настоящая любовь.
Лорд Бичем с улыбкой поднял крышку с обгоревшего мяса.
— Мисс Мейберри, взгляните на шедевр французской кухни. Мировой пожар… Ну и название!
— Боюсь, что больше не смогу спокойно смотреть на говяжье филе, — засмеялась Хелен. На ее носу и щеках красовались мазки сажи. Лорд Бичем осторожно стер их кончиками пальцев, уткнулся в ее волосы, пропахшие дымом, и тихо сказал:
— Я не только дохожу вам до носа, но даже вижу ленты, вплетенные в ваши чудесные локоны. Флок почтительно кашлянул:
— Думаю, мисс Хелен, вам следует вернуться в гостиную. Я принесу туда все, что осталось съедобного. Но сначала спущусь вниз на кухню, где месье Жером, должно быть, мечется в ожидании, и сообщу несчастному лягушатнику, к чему привел его сюрприз.
— И принесите еще шампанского, — потребовал лорд Прит. — Согласитесь, что это один из самых мрачных моментов в моей жизни.
Глава 5
Лорд Бичем вытянулся на кровати, наблюдая, как тонкий огонек единственной свечи тянется вверх, создавая на потолке причудливую игру теней. Странно, но перед глазами все время всплывал образ Хелен Мейберри в красном шерстяном шарфе, завязанном узлом на груди. Он едва сдерживал смех, временами едва не задыхаясь.
Она весь вечер не снимала этот дурацкий шарф, концы которого свисали чуть не до бедер. Им все-таки удалось поужинать картофелем, копчеными устрицами, приготовленными тремя способами, и зелеными бобами с соусом. Лорд Прит со вздохом пояснил, что чертов француз всегда велит подавать Хелен устрицы, считая, что именно они способны возбудить ее плотские желания. Разумеется, у Хелен есть плотские желания, но ему не нравится думать о своей единственной дорогой дочери в этом свете.
— Бедный Жером! — подхватила Хелен. — Флок утверждает, что он написал во Францию всем своим родственникам, умоляя выслать рецепты новых устричных блюд. Сомневаюсь, однако, что он скоро получит ответы, и надеюсь, что к тому времени мы успеем покинуть Лондон.
Лорд Бичем снова едва не рассмеялся, но вовремя овладел собой.
— Вероятно, он нуждается в суровом наказании, — заметил он, едва сумев проглотить кусочек булочки с почерневшим от дыма маслом.
— Как! — удивился лорд Прит. — Вы разбираетесь в наказаниях, мальчик мой?
— Конечно, сэр, как всякий англичанин. На этом разговор закончился, поскольку в дверях появился Флок, сообщивший, что его сиятельству пора на прогулку. Лорд Прит пожал руку Бичему, пожелал доброй ночи Хелен, поправил на ней красный шарф и, насвистывая, вышел из комнаты. При этом он едва не задел головой косяк.
— Флок с отцом любят побродить перед сном минут двадцать, если нет дождя. Уже поздно, и Флок боится, что не выспится как следует. Он считает, что должен отдыхать не менее девяти часов, — пояснила Хелен, провожая гостя к выходу.
И теперь Бичем лежит в постели один и смотрит, как она то появляется, то исчезает в призрачных отблесках… На ней все еще повязан красный шарф, и он по-прежнему мечтает запустить пальцы в вырез платья цвета слоновой кости, чтобы коснуться теплой плоти.
— Она задаст мне головокружительную гонку, — сказал он вслух, послал воображаемой Хелен воздушный поцелуй и с улыбкой задул свечу, наблюдая, как прихотливо вьется струйка дыма.
Лорд Бичем знал женщин. В стратегии любви ему не было равных. И охотник он замечательный.
Он постарается не видеть мисс Мейберри следующие три дня, не меньше.
Наступил четверг. Небольшой парк напротив городского дома лорда Бичема на Гросвенор-сквер утопал в цветах: солнечно-желтых нарциссах, светло-лиловой сирени, кремовых и красных азалиях и многих других, неизвестных Спенсеру. День выдался чудесный, и Бичем решил, что достаточно долго корпел над счетами поместья. Попросив своего секретаря Плайни Бландера [3] — весьма неудачная фамилия, которую бедняга всеми силами старался опровергнуть, трудясь за троих, — оставить его одного, он заявил в свое оправдание, что совсем побледнел и зачах взаперти и поэтому решил проехаться верхом.
Однако Плайни вовсе не желал, чтобы хозяин прохлаждался: только сегодня он притащил ему толстую пачку счетов и корреспонденции, долженствующую доказать его трудолюбие. Ах, если бы только его сиятельство отложил на час-другой свою совершенно никчемную прогулку в парке!
— Вы совсем не бледны, милорд, — заверил он. — Взгляните на счета, присланные из Пейлдаунс! Счетов от торговцев не так уж много, все остальное — по большей части жалобы.
— Что еще за жалобы, Бландер?
— Видите ли, милорд, ваша тетя Мейбл боится истратить лишний пенни и отказывается купить новые простыни даже после того, как лорд Хилтон ногой проткнул одну насквозь, когда гостил у нас в прошлом месяце.
— Подготовьте вежливое письмо моей тете Мейбл, в котором объясните, что уже купили новое полотно и посылаете ей.
— Но, милорд, я совершенно не разбираюсь в полотне.
— А для чего, по-вашему. Господь создал экономок, Бландер? Потолкуйте с миссис Гласе, а теперь дайте мне немного покоя. Завтра утром снова начнете свои пытки, но не раньше десяти, ясно?
— Да, милорд, но это меня крайне огорчает.
— Велите Берни оседлать Лютера, Бландер. Бегите в конюшню — кстати, вам загар тоже не помешал бы — и передайте, что я немедленно уезжаю. Глаза у меня косят, пальцы онемели, мозг так раскалился, что отказывается работать. А теперь убирайтесь.
Плайни Бландер тяжело вздохнул и поспешил исполнить приказ хозяина. Лорд Бичем впервые заметил, что секретарь невысок. До такой степени, что наверняка влюбился бы в мисс Мейберри с первого взгляда, подобно остальным коротышкам.
Лорд Бичем выхватил стек и куртку у временно исполнявшего обязанности дворецкого лакея Клода, поскольку мистер Криттейкер, служивший дворецким в Хизерингтон-Хаусе еще до рождения лорда Бичема, мирно скончался в своей прекрасной комнатке на третьем этаже в присутствии всех домочадцев. Миссис Гласе стояла с левой стороны кровати, держа умирающего за руку. Лорд Бичем возвышался справа. Остальные слуги выстроились по рангу у изножья. Последними словами мистера Криттейкера были:
