Мэри Рэдклифф - Тайна Ретта Батлера
Но когда называли лучших из лучших, никогда не упускали случая упомянуть Каролину Паркинсон. Слава о ее победах гремела по всему побережью.
В то время ей было шестнадцать лет. Рассказывали шепотом о миллионах, которые бросались к ее ногам, о дуэлях и о стихах, слагаемых поэтами в ее честь.
Но Каролина обладала не только красотой, она была умна и образованна. Лучшие люди того времени находили удовольствие в беседе с ней.
В самом Чарльстоне, в этом глухом краю, Каролина появлялась не часто. Жизнь ее проходила в постоянных путешествиях. Ее отец, богач Джеймс Паркинсон, безвыездно жил с женой в огромном доме, а Каролина разъезжала со своими друзьями, гостила в богатых поместьях.
Отцу доставляло удовольствие рассказывать своим друзьям, как она сорит деньгами, тратя их на наряды и драгоценности.
Джеймс Паркинсон с женой жили счастливо, озаренные лучами блестящей славы Каролины.
Жизнь девушки была сплошным праздником и триумфом. Атмосфера вокруг нее всегда была насыщена любовью. Любовь была нужна ей как воздух, любовь была для нее хлебом насущным.
Сама она влюблялась часто, даже слишком часто, но никогда огонь страсти не был столь силен, чтобы в пламени его можно было бы выковать цепи, соединяющие навечно.
А когда у девушки спрашивали, почему она еще не вышла замуж, она весело хохотала и говорила:
— Я жду его, своего всесильного героя. До сих пор еще никто ради меня не взял приступом ни одного города, не покорил ни одной вершины. Все, кто приходит ко мне, обычно были кротки и смиренны, без страсти во взоре, без смятения в сердце. А я жду того героя, который заставит меня забыть себя самое. Я хочу испытать такое сильное чувство, чтобы мне самой трепетать перед ним. До сих пор мне знакома такая любовь только по книгам.
Присутствие Каролины Паркинсон всегда оживляло беседу, вино становилось еще слаще и крепче. Ее пламенная душа вдохновляла музыкантов, и танец был стремительнее там, где проносилась ее изящная фигурка. Она блистала в живых картинах, она придавала остроту спектаклям, а ее дивные губы…
Вот о ее губах говорили много. Мужчины восхищались их пунцовым цветом, очертанием ее рта и немного вздернутым носиком.
Рэтт Батлер, конечно же, был наслышан о прелестях Каролины Паркинсон. Он даже пару раз пытался завести с ней разговор, но Каролина вела себя по отношению к нему довольно надменно.
И поэтому Рэтт старался не показывать своим друзьям, что Каролина ему не безразлична. В глубине души он знал, что сможет добиться своего, если только захочет.
Но раньше времени Рэтт никогда не хвалился.
И вот удобный случай представился.
Бал, устроенный его отцом.
Каролина Паркинсон сияет в их доме.
Чарльз Батлер был немного старомоден и не любил отступать от своих привычек. Он решил устроить на балу небольшой спектакль, живые картинки, как называл их сам почтенный джентльмен. Молодежь поддержала его, на конюшне были изготовлены декорации.
Неизвестно почему, но Чарльз Батлер пожелал поставить сцены из «Дон Жуана». По-видимому на этом настояла молодежь, ведь им нравились подобные спектакли. Старый джентльмен только покачал головой и согласился:
— Если вам нравится, то делайте. Я не против.
И вот в театре, устроенном в самом большом зале его дома, сидело около пятидесяти человек гостей и все смотрели, как на сцене по темному ночному небу Испании плывет золотая луна.
Дон Жуана взялся изображать Рэтт. Скорее всего потому, что этот герой был близок ему по духу.
Женщину, соблазняемую Дон Жуаном согласилась изобразить Каролина Паркинсон.
… Дон Жуан, крадучись, пробирался по улицам Севильи и остановился под увитым плющом балконом.
Он был переодет монахом, но из-под монашеского одеяния выглядывало золотое шитье и блестящий клинок шпаги.
Переодетый монах пел:
Я не лобзаю уст прекрасных.Искристый виноградный сокв бокалах тонких не вкушаю.И ни призывы взглядов страстных,ни яркий пламень нежных щек,что взор мой нехотя зажег,покой души не нарушает.Молю, сеньора, на балконене появляйтесь предо мной,блеск красоты меня смущает.Я поклоняюсь лишь мадонне.На мне монаха плащ простойи ковш с холодною водойменя в печали утешает…
Когда Рэтт, изображавший Дон Жуана умолк, на балконе появилась Каролина Паркинсон, одетая в черный бархат и кружева.
… Она перегнулась через решетку балкона и запела сдержанно и немного насмешливо:
Зачем вы здесь в полночный час?Уж не молитвы возносить,святой отец, сюда пришли вы?..
Потом Каролина внезапно изменила тон и продолжала уже с неподдельным чувством:
О, нет! Беги! Увидят нас,ведь шпаги под плащом не скрытьи звона шпор не заглушитьпсалмам твоим благочестивым…
И лишь прозвучали эти слова, Рэтт-монах сбросил свое монашеское одеяние и оказалось, что под балконом стоит младший Батлер в костюме испанского гранда, расшитом шелком и золотом. Не слушая предостережений красавицы, он влез по столбу на балкон, перескочил через ограду и согласно сценарию упал на колени к ногам прекрасной Каролины…
Тут чуть не произошло непоправимое. Балкон, наспех сколоченный плотником, зашатался и чуть не рухнул.
Рэтт, ухватившись одной рукой за перила, а второй за стену, не дал упасть Каролине, хотя та с неприкрытым испугом взвизгнула.
Но все обошлось, и в зале раздались аплодисменты и хохот, ведь южане не привыкли скрывать свои чувства. И если их что-то веселило, то они хохотали от души.
Наконец, справившись с замешательством, Каролина, благосклонно улыбаясь, протянула Рэтту руку для поцелуя. И в то время, когда молодые люди, не отрываясь, смотрели друг на друга взорами, полными страсти, занавес медленно опустился…
Перед Каролиной стоял на коленях уже не Дон Жуан, а Рэтт Батлер. Его тонкие губы под темными усиками улыбались, а в выразительном взгляде искрились озорство и ум.
Этот взгляд умолял, но в то же время требовал своего. Рэтт был гибок, силен, полон огня и очарования.
Пока занавес поднимался и опускался, молодые люди продолжали оставаться все в том же положении.
Глаза Рэтта Батлера приковывали к себе Каролину Паркинсон. Они продолжали умолять и в то же время требовать.
Наконец аплодисменты смолкли, занавес замер опущенным. Никто, как казалось тогда Каролине и Рэтту не смотрел на них.
Тогда Каролина сама нагнулась и поцеловала Рэтта. Она сама не понимала, как это случилось, но она не могла не поцеловать молодого человека. А он, крепко обхватив ее, не отпускал, и она целовала еще и еще.
