Мишель Умллингем - Графиня по воле случая
Эмили прикрыла глаза и попыталась взять себя в руки. Тело оживало под его прикосновениями, и она ненавидела его за это. Она жаждала его объятий.
– Если тебе нужна женщина, можешь отправляться к своей любовнице, – сказала она ровным голосом.
– Я ведь уже сказал тебе. У меня нет любовницы! Мы с Патрицией расстались еще прошлой осенью. Да и зачем мне любовница, если есть жена?
Она заколебалась, не зная, можно ли ему верить. Но даже если он уехал тогда не к любовнице, она больше не разделит с ним постель!
– Я не буду тебе женой! Разве что возьмешь меня силой.
Серые глаза обрели стальной оттенок.
– Я никогда не стал бы принуждать женщину! Стивен протянул руку и пальцем провел по выступающему кончику ее груди. Сосок под холодной мокрой тканью мгновенно напрягся и отвердел. Он немного поиграл с ним, и в самой глубине женского существа Эмили поднялась горячая волна.
Ее вновь охватили воспоминания о той ночи, ночи их любви. Руки Эмили легли на плечи Стивена, все ее существо потянулось к нему.
Но он вдруг резко отстранился.
– Доброй ночи. – Стивен развернулся и вышел из комнаты.
Эмили осталась одна. Ей хотелось плакать от разочарования, но она прекрасно понимала, что он поступил так намеренно. Он хотел возбудить ее чувства и заставить ее умолять о продолжении.
Но она сделана из более прочного материала, чем граф может себе вообразить. Она никогда не забудет, как он бросил в беде ее и Дэниела.
Никогда больше она не подпустит его к себе!
Всю следующую неделю Стивен избегал Эмили. Спали они в разных комнатах, и он старался не оставаться с ней наедине надолго.
Но затем прибыли доказательства заключения брака. Стивен перечитал письмо по меньшей мере семь раз и все-таки не смог поверить. Женат. Это правда, неопровержимая правда, каждое сказанное ею слово.
В то утро отец пригласил его к позднему завтраку, и Стивен прихватил письмо с собой, в Ротберн-Хаус. Он сидел за столом, без всякого аппетита откусывал тост с джемом и пытался разобраться в путанице мыслей.
Они с Эмили обвенчались в середине февраля в нескольких милях за деревней Грента-Грин. Его посланник подтвердил, что лично видел запись о браке. Несколько дней назад Эмили уже показывала ему свою копию свидетельства. Все в полном порядке.
Полученная информация порождала еще больше вопросов. Почему он на ней женился? Хотел защитить? Или хотел поступить наперекор отцу?
Она его возбуждает, в этом не может быть сомнений. Но как он ни пытался, воспоминания о ней оставались очень туманными. В голову приходили только события десятилетней давности.
Вот Эмили лезет на дерево и хохочет, видя, что он свалился с ветки. Ее светлые волосы рассыпались по плечам, сухие листочки запутались в них...
В столовую вошел его младший брат. Братья были одинаково сложены и вообще похожи, но волосы Квентина отливали легкой рыжиной.
– Не ожидал увидеть тебя здесь, – сказал Квентин вместо приветствия. – Мама говорила, что ты вернулся.
– Отец пригласил меня на завтрак. Думаю, он собирается прочесть мне очередную лекцию. Он полагает, что с шести лет я совсем не повзрослел.
– У тебя теперь есть другое жилье...
– Другими словами, у тебя нет денег.
– Ни гроша!
Когда Стивен с братом виделись в последний раз, Квентина как раз отсылали в Шропшир, в одно из имений семьи. Дай бог памяти, когда же это было?
В январе. Квентин уехал в конце января. Еще одна деталь головоломки встала на место.
– Когда отец разрешил тебе вернуться? – поинтересовался Стивен. Необдуманные траты Квентина всегда служили предметом разногласий в семье, и маркиз отослал своего сына подальше от искушений.
– Два дня назад. – Квентин положил себе в тарелку яйца пашот с грибами и добавил солидный кусок ветчины. – Сейчас ты у нас черная овца.
– Похоже. Я так понимаю, ты ничего не слышал о моей женитьбе?
– Ни слова. Но скоро об этом будет знать весь Лондон.
Стивен ковырялся в тарелке, не в силах ни на чем сосредоточиться.
– А что Ханна? По-прежнему в школе? – Он не виделся со своей шестнадцатилетней сестрой с прошлой зимы.
– Да. Мама уже подыскивает для нее подходящую партию.
Мысль о том, что к его невинной сестренке прикоснется мужчина, потрясла Стивена.
– Что ты, Ханна еще слишком мала! У нее ведь еще не было даже первого сезона в обществе!
– У нашей матушки великие планы, разве ты не знаешь? Она все еще расстроена тем, что ты не позволил ей устроить свой брак. – Стивен поморщился. – Что, неужели твоя жена настолько ужасна? – Заметив недоумение Стивена, он добавил: – Очень уж мрачно ты выглядишь!
«Мрачно» – это мягко сказано. Его разочарование и злость просто не поддавались описанию.
– Да нет, с Эмили все в порядке. – Если, конечно, забыть о том, что он сам не знает, почему женился на ней.
– Ты был здесь в ту ночь, когда я... – он чуть было не сказал «пропал», но поправился: – уехал? Или ты был еще в Тропшире?
– Я был здесь. Матушка вытащила меня обратно в Лондон на несколько дней. По-моему, она думала, что ты собираешься объявить о помолвке с мисс Херефорд, и потребовала моего присутствия.
При этих словах Стивен довольно ухмыльнулся.
– Но планы отца ты загубил, это точно. Вчера вечером за обедом, когда мама упомянула твою женитьбу, я подумал, что без нюхательной соли не обойдется.
То, что Стивен ни разу не выказал ни малейшего интереса к мисс Херефорд, не имело никакого значения. А бедную женщину было жаль.
– Расскажи-ка мне поподробнее, что произошло на балу у леди Карстерс? – спросил Стивен, возвращаясь к предыдущей теме разговора.
– Ты так говоришь, что можно подумать, сам не помнишь. – Взгляд Квентина стал внимательным.
– Так и есть, не помню. – Стивен налил себе свежего чая, добавил сливок. – Последние несколько месяцев у меня сейчас как в тумане. Я знаю, что происходило в январе, и помню все после того, как проснулся несколько недель назад в Фолкирке. Все, что в промежутке – февраль, март, апрель, даже часть мая, – как будто потерялось.
Квентин потер подбородок и кивнул.
– Я помогу чем смогу. Что ты хочешь знать?
– Все.
– Ты искал брата своей жены, лорда Холлингфорда. – Лицо Квентина посерьезнело. – Это последнее, что мы о тебе слышали. Отец разослал людей по всем поместьям, но тебя нигде не было. Мать боялась, что с тобой произошло что-то ужасное.
Ну, нечто ужасное действительно произошло. Шрамы на груди не были плодами воспаленного воображения. И неизвестно, результатом чего.
– Кто-то пытался убить меня, – признался он. – И я не знаю почему.
