Сью-Эллен Уэлфондер - Влюбленный дьявол
На хорах сидели музыканты, звуки волынок временами заглушали крики и смех собравшихся, а три менестреля в самой гуще толпы громко распевали непристойные песни.
Горы хлеба и бесчисленные серебряные кувшины с пивом и вином уже стояли на столах, а нескончаемая вереница слуг тащила из кухни в зал самые изысканные деликатесы.
Но Линнет не стала отвлекаться на всю эту роскошь. Они подошли к столу, установленному на возвышении, Локлан галантно отодвинул перед ней кресло с высокой спинкой, но Линнет осталась стоять.
– Где Робби?
– В постели, миледи, – последовал ответ. – Он заболел.
– И что его беспокоит? Ты знаешь?
– Да, у него болит живот. Кухарка позволила ему стащить слишком много пирожных с заварным кремом.
– Тогда я пойду к нему, – решительно заявила Линнет и повернулась прочь от стола.
Локлан занервничал, ища глазами кого-то у входа в зал.
– Сэр Дункан будет недоволен, если вас не окажется на месте, когда он войдет в зал.
– Я не притронусь к еде, пока не увижу мальчика. За ним кто-нибудь присматривает?
– Кухарка послала к нему одну из прачек, но сэр Дункан не знает, что Робби заболел. – Локлан снова посмотрел на дверь. – Он легко выходит из себя, поэтому мы стараемся не беспокоить его разговорами о Робби.
Линнет окинула юношу суровым взглядом и гневно произнесла:
– Но ребенок заболел и нуждается в уходе.
Локлан молча кивнул.
– Могу я вас кое о чем попросить?
– Я к вашим услугам. – Юноша низко поклонился.
– Вы помните, где моя комната?
– Конечно, миледи.
– Тогда принесите, пожалуйста, мою кожаную сумку. А потом проводите на кухню.
Локлан пришел в замешательство.
– Там мои целебные травы. Я приготовлю отвар, – объяснила Линнет.
Локлан кивнул, но не двинулся с места.
– Неужели это так трудно?
– Нет. – Юноша покраснел. – Но мой господин будет ждать вас за столом.
– Чем быстрее вы выполните поручение, тем быстрее мы вернемся к столу. Вместе с Робби. Он выпьет отвар и сразу почувствует облегчение.
Локлан заметно побледнел, глаза его округлились, и он поспешил прочь.
Локлан принес сумку с травами и проводил Линнет на кухню. Уже через несколько минут Линнет была в полутемной комнатке Робби с дымящейся чашкой травяного отвара. Локлан молча сопровождал ее, освещая дорогу факелом.
Линнет, однако, предпочла остаться наедине с мальчиком и, войдя в комнату, закрыла за собой дверь, оставив юношу дожидаться в коридоре. Робби мирно дремал, и у Линнет было время ознакомиться с комнатой. Она решила, что здесь слишком прохладно, а обстановка почти такая же суровая, как и в комнате ее мужа. Но там хоть висят гобелены, а здесь стены совершенно голые.
Украшенный вышивкой полог кровати был единственным ярким пятном в комнате. У камина стоял детский стульчик, а возле кровати – маленький стол из темного дуба. На столе лежал букет увядших полевых цветов, а дряхлый пес, свернувшись клубочком, спал у кровати. Как и в прошлый раз, он, приоткрыв один глаз, взглянул на Линнет и снова заснул. Убедившись, что огромный пес не представляет никакой опасности, Линнет подошла к кровати и долго смотрела на спящего мальчика.
Ее приемный сын.
Ребенок напрочь лишен отцовской заботы, так же как и она. Только причина другая.
Сердце Линнет болезненно сжалось. Она погладила малыша по головке.
Мальчик перевернулся на спину и открыл глаза, такие же синие, как и у отца. У Линнет перехватило дыхание.
Девушка тихонько вздохнула и улыбнулась ребенку, не в силах вымолвить ни слова. Он был так похож на отца, что у Линнет мурашки побежали по телу.
Не было ни малейшего сомнения в том, что он сын Дункана. Но если его красавец отец всем своим видом напоминал дьявола, Робби выглядел настоящим ангелом.
Доверчивым, послушным и чистым.
Чувство глубокого сострадания охватило Линнет, непреодолимое желание защитить мальчика от нахлынувших на него бед.
Впервые она порадовалась тому, что приехала в Айлин-Крейг. Не важно, что о ней думает Дункан Маккензи… будет ли с ней спать или нет. Она нужна этому ребенку и сделает для него все, что в ее силах.
Глядя на него, Линнет с трудом сдерживала слезы. Мальчик приподнялся на локте.
– Ты моя новая мама? Кухарка сказала, что ты придешь.
– Да, Робби. Мы с твоим отцом поженились. – Линнет присела на край кровати. – Ты хочешь, чтобы я стала твоей новой мамой?
С минуту он пристально разглядывал ее.
– Да, хочу. Никогда не видел таких красивых волос, как у тебя.
Сердце Линнет сжалось. Комок подступил к горлу. Она не нашла что ответить.
Робби посмотрел на стол и насупился.
– Я собрал эти цветы для тебя, но заболел и не успел тебе их отдать. Теперь они уже не такие красивые. – Он взял со стола увядший букет и положил ей на колени.
– Ну что ты, Робби, они очень красивые. – Голос Линнет дрогнул, и из глаз хлынули слезы. Никто еще не дарил ей цветов.
– Ты плачешь? Я сделал что-то не так?
Линнет погладила пальцами его личико.
– Нет, мой мальчик, я плачу от счастья. Ты такой добрый, спасибо тебе за цветы.
– Ты ведь не уйдешь от меня? – спросил он с тревогой.
– Нет, никогда не уйду.
Она поставила кружку с отваром на столик.
– Выпей это, и животик перестанет болеть.
Через некоторое время Линнет спустилась по лестнице вслед за Локланом, крепко держа за руку Робби. Из головы не шли слова Локлана о том, что ее муж легко выходит из себя.
– Сэру Дункану не понравится, что вы привели Робби, – сказал Локлан очень тихо, так, чтобы не слышал мальчик, и добавил: – А он бывает страшен в гневе.
– У него не будет причины для гнева, – ответила Линнет, как могла, спокойно, хотя сердце ее замирало от страха. Но она готова была на все ради малыша.
– Надеюсь, вы хорошо все обдумали, миледи, – произнес Локлан, резко остановившись у подножия лестницы.
– Не волнуйтесь, – произнесла она, стараясь придать своему тону уверенность. Да, она знала, что делает.
В то же время Линнет хорошо понимала, что дьявол есть дьявол и ждать от него можно чего угодно.
Глава 4
– Ты видел ее волосы? – Дункан откинулся в кресле и внимательно посмотрел на Мармадьюка.
Англичанин промолчал. То ли не услышал, то ли пропустил вопрос мимо ушей, сосредоточив все внимание на Фергусе, старом дворецком, распоряжавшемся целой толпой слуг, снующих по залу.
Каждый слуга нес на плече поднос либо с замысловато оформленной дичью, либо с огромным жареным окороком.
Раздраженный, Дункан пересел на все еще пустующее кресло рядом и саданул друга локтем в ребро. Повысив голос, чтобы его было лучше слышно, он повторил:
