Конни Мейсон - Пленница Быстрого Ветра
Раздосадованный расспросами, Быстрый Ветер предостерегающе поднял руку:
— Тихо! Неужто все белые женщины так любопытны? Чейенка никогда не станет интересоваться прошлым другого человека. Я чейен, и это все, что тебе нужно знать.
— Но ты не похож…
— Ты смелая женщина, Ханна Маклин. Я мог бы убить тебя без малейших угрызений совести. Мне приходилось убивать и раньше, и я, не колеблясь, сделаю это снова.
Быстрый Ветер, однако, не сказал, что ни разу в жизни не убил он и не обидел ни женщину, ни ребенка. Убивать лошадей под нападающими на индейцев солдатами — это одно, а участвовать в набегах на поселенцев — совсем другое. Его собственная сестра и ее муж Зак Мерсер были поселенцами, обосновавшимися неподалеку от Денвера.
Ханна вздрогнула от страха, выслушав его речь. Она не сомневалась, что Быстрый Ветер способен на любое злодейство из тех, что приписывают индейцам. Его слова снова заставили ее всерьез задуматься о побеге. Опустив ресницы, чтобы скрыть свои раздумья, она отчаянно пыталась что-либо придумать. Было ясно, как божий день, что ей нужно побольше разузнать обо всем.
— Когда мы приедем в твою деревню? — спросила Ханна после того, как Быстрый Ветер насадил кроликов на вертел и пристроил их над огнем.
— Если не выйдет никакой задержки, то завтра доберемся до стоянки Красного Облака.
— Кто это — Красное Облако?
— Великий вождь индейцев сиу.
Ханна замолчала, понимая, что вытянуть из Быстрого Ветра что-либо еще вряд ли ей удастся. Индеец украдкой посмотрел на нее. Женщина слишком любопытна, решил он. Ему нужно или убить ее, или отпустить, но, к сожалению, он мог сделать ни того, ни другого. Убивать женщину ему не хотелось, а отпустить было равносильно смертному приговору, она ведь совершенно ничего не знала о жизни в прерии и лесах. Кроме того, Ханну мог поймать человек, которому будет в удовольствие пытать белую женщину и убить, использовав ее тело для удовлетворения своей кровожадной похоти.
Быстрый Ветер попробовал кроликов, решил, что они готовы, и разделил одного из них на части, отдав Ханне ее долю. Она с жадностью схватила кусок мяса и с удовольствием впилась в него зубами. Жир тек по подбородку, но она ни на мгновение не переставала есть и вытерла рот, лишь когда был проглочен последний кусочек. Девушка с таким вожделением смотрела на оставшуюся половину кролика, что Быстрый Ветер отдал ей и эту часть. Он думал оставить мясо на завтрашнее утро, но неутолимый аппетит Ханны заставил его передумать. Он с глубоким презрением подумал о хозяине девушки, который, очевидно, морил ее голодом и заставлял работать до изнеможения. Не понять ему белых людей. Почему они плохо обращаются с теми, кто принадлежит им?
Встав на колени возле воды, Ханна вымыла лицо и руки и стала искать место для ночлега. Быстрый Ветер положил одеяло под деревом и отошел к реке. Зайдя в воду по пояс, он быстро окунулся, постоял, как золотая статуя, и, не обращая внимания на Ханну, отошел к ближайшим ивам. Когда он вернулся, Ханна сидела на бревне рядом с костром.
— Ложись, — раздраженно сказал он, кивком указывая на то место, где лежало одеяло.
Ханна не обратила на приказ никакого внимания.
— Я устал и хочу спать.
— Ну и спи себе, — безразлично отозвалась Ханна.
Глаза Быстрого Ветра угрожающе блеснули.
— Не серди меня, женщина. Я не доверяю тебе. Ложись! — по его голосу чувствовалось, что никаких возражений он не потерпит.
Медленно поднявшись, Ханна подошла к одеялу и легла.
— Что ты собираешься делать?
Быстрый Ветер связал запястья Ханны, а конец веревки обмотал вокруг своей талии, оставив два фута веревки ненатянутыми, чтобы девушка могла поворачиваться во сне. Из-за малой длины веревки их тела будут находиться слишком близко, чтобы он смог спать спокойно, но другого выхода не было. Рубаха из оленьей шкуры доходила девушке лишь до колен, под нею ничего не было, и мысль об этом лишала Быстрого Ветра покоя, а при взгляде на изящные ноги юноша забывал, что когда-то считал Ханну костлявой и некрасивой.
Ханне вовсе не хотелось лежать в такой близости от Быстрого Ветра. Ее прохладную кожу овевало исходившее от него тепло. Свою наготу индеец прикрыл лишь узкими кожаными штанами, оставленными ему одним из его друзей сиу. Кожаная рубаха была на девушке, а другой одежды у Быстрого Ветра не было. Но он, казалось, не чувствовал вечерней прохлады. Индеец заставил Ханну лечь, устроившись рядом с ним. Отодвинувшись от него, насколько позволяла длина веревки, Ханна не могла расслабиться, пока не услышала размеренное дыхание и не поняла, что он спит.
Быстрый Ветер проснулся среди ночи, с удивлением обнаружив, что Ханна прижалась к нему. Ночью ей стало холодно, и она прильнула спиной к его телу, чтобы согреться. Руки Быстрого Ветра бессознательно обняли ее во сне. Его ладонь сжимала маленькую крепкую грудь, пальцы замерли на вытянутом соске. Две изящные ножки интимно покоились на сильных ногах, а приятной округлости ягодицы плотно прижимались к его животу. Шелковистые волосы щекотали нос, и юноша отвел их в сторону, удивившись, какие они мягкие и тонкие. Несколько дней тому назад эта шевелюра была такой грязной, что он бы не стал прикасаться с ней, опасаясь вшей.
Рука Быстрого Ветра соскользнула с груди девушки на бедро. Почувствовав под ладонью обнаженное тело, он засунул руку под кайму с бахромой и приподнял рубаху в поисках теплоты, затаившейся на внутренней поверхности ее бедер. Гладкость и теплота кожи поразили Быстрого Ветра, и он застонал, как от боли. Если бы кто-то сказал ему месяц назад, что он с такой тоской будет стремиться к белой женщине, он бы только рассмеялся. Никогда прежде ему в голову не пришло бы, что белая женщина станет однажды для него желанной.
Рука юноши скользнула выше, словно притягиваемая манящим теплом, разливавшимся по телу при воспоминании о сияющей гордой короне ее потаенного местечка. Утомленная за день девушка лишь только что-то пробурчала себе под нос, но не проснулась, когда его палец проник в нежную ложбинку между ее ногами. Влага струилась из сладостных глубин, и Быстрый Ветер задумался, сколько же мужчин наслаждались этим порочным телом. Однако, порочна женщина или нет, непреодолимое желание присоединиться к рядам бесчисленных неизвестных ему мужчин, которые овладевали ею, таилось в глубине его души.
Почувствовав себя как-то неудобно, Ханна неожиданно проснулась, с удивлением обнаружив, что Быстрый Ветер наклонился над ней и делает что-то непотребное, отчего она испытывает покалывание и жжение.
— Что ты делаешь? Не смей трогать меня! — жар стыда окутывал ее, исходя волнами от низа живота.
