Сара Ларк - Земля белых облаков
– Ну-ну, миледи, – поддразнил ее Джеральд. – Вы решили сразу же предупредить меня о недостатках английских роз? Неужели за их прекрасной белой кожей и огненными волосами могут скрываться шипы?
Выражение «английская роза», которое применялось для обозначения красавицы с типичной для британских островов внешностью – светлой кожей и рыжими волосами, – было известно и в Новой Зеландии.
Гвинейре, услышавшей подобный вопрос, следовало бы смутиться, но она лишь улыбнулась.
– Во всяком случае, безопаснее приближаться к ним в перчатках, – парировала она и краем глаза заметила в дверях гостиной застывшую с открытым ртом мать.
Леди Силкхэм и ее старшая дочь леди Ридлуорт только что вошли, но успели услышать последнюю часть диалога между Уорденом и Гвинейрой. Очевидно, они обе не знали, что шокировало их больше – наглость Уордена или остроумный ответ Гвинейры.
– Мистер Уорден, моя дочь Диана, миссис Ридлуорт.
Леди Силкхэм сочла лучшим решением сделать вид, будто не заметила этой неловкости. Было ясно, что этот мужчина совершенно не умеет вести себя в приличном обществе, но ведь он пообещал ее мужу выложить кругленькую сумму за отару овец и пару щенков. Сумму, которая немного увеличит приданое Гвинейры и поможет миссис Силкхэм побыстрее выдать ее замуж, пока эта дерзкая девчонка не успела нажить себе дурную славу.
Диана с достоинством поприветствовала заокеанского гостя. Ее усадили справа от Джеральда, о чем последний очень быстро пожалел. Ужинать в компании Ридлуортов было невообразимо скучно. Уорден вставлял в разговор короткие реплики и делал вид, что слушает подробные рассказы Дианы о разведении роз и благоустройстве сада, и продолжал украдкой наблюдать за Гвинейрой. За исключением того, что девушка была дерзка на язык, ее манеры можно было назвать безупречными. Она знала, как следует вести себя в обществе, умела поддержать светскую беседу, хотя и не старалась скрыть, что ужасно скучает в обществе Джефри. На вопросы сестры о ее успехах в изучении французского и самочувствии мадам Фабиан Гвинейра отвечала с самым невинным видом. Сама мадам очень сожалела, что из-за приступа не могла спуститься к ужину и поболтать со своей любимой ученицей Дианой.
Лишь за десертом лорд Ридлуорт вернулся к своему вопросу. Очевидно, его тоже начала раздражать скучная застольная беседа. Диана и ее мать как раз перешли к обсуждению общих знакомых, которых они находили «очаровательными людьми», а их сыновей «прекрасными юношами», вероятно подходившими на роль будущего мужа Гвинейры.
– Вы так и не рассказали, каким образом очутились за океаном, мистер Уорден. Вероятно, вас направили туда с государственным заданием? Может быть, даже в качестве одного из помощников доблестного мистера Гобсона?
Джеральд Уорден с улыбкой покачал головой и позволил лакею снова наполнить его бокал. Вино было прекрасным, но Джеральд старался не увлекаться им. Позже у него еще будет возможность вдоволь насладиться вкусом отменного скотча, которым угощал своих гостей лорд Силкхэм. А если Уорден хочет получить хоть малейший шанс провернуть свой план, лучше сохранять голову ясной. Однако пустой бокал сразу бы бросился в глаза остальным. Поэтому Джеральд кивнул слуге, но сперва потянулся к стакану с водой.
– Я переехал в Новую Зеландию лет на двадцать раньше, чем Гобсон, – ответил он. – В то время, когда на островах было еще неспокойно. Особенно в поселениях китобоев и охотников на тюленей…
– Но ведь вы овцевод, – перебила Уордена Гвинейра. Наконец-то за столом начали говорить о чем-то интересном! – Вы хотите сказать, что охотились на китов?
На губах Джеральда промелькнула мрачная усмешка.
– Но я и вправду занимался китобойным промыслом, миледи. Три года на «Молли Мелоун»…
Рассказывать об этом в подробностях Уорден не собирался, но теперь наморщил лоб.
– Ах, будет вам, Уорден! Вы слишком хорошо разбираетесь в овцах, чтобы я мог поверить в эту историю. Среди китобоев такому не научишься!
– Конечно, – ответил Джеральд, пропустив лесть Силкхэма мимо ушей. – Дело в том, что я родом из Йоркшира. Мой отец был пастухом…
– А вам, наверное, хотелось приключений! – снова раздался звонкий голос Гвинейры. Глаза девушки блестели от возбуждения. – И однажды ночью, когда землю застилал густой туман, вы сбежали из дома, покинули страну и…
Джеральд Уорден снова посмотрел на дочь Силкхэма очарованным взглядом. Эта девушка была именно такой, какую он искал, несмотря на ее избалованность и наивные представления о жизни.
– Видите ли, я был десятым из одиннадцати детей в семье, – продолжил он, не сводя глаз с Гвинейры. – И мне вовсе не хотелось провести всю жизнь, выпасая чужих овец. Отец решил отдать меня в пастухи, как только мне исполнилось тринадцать. Но я вместо этого нанялся юнгой на корабль. Так и увидел полмира. Побережья Африки, Америки, мыс Фарвель… Мы доплыли до самого Норвежского моря, а затем отправились к берегам Новой Зеландии. Там мне понравилось больше всего. Ни змей, ни тигров… – Джеральд подмигнул лорду Ридлуорту. – Почти неосвоенная земля, а климат в точности такой же, как дома. В конце концов, в глубине души мы все стремимся вернуться к своим корням.
– А затем вы начали охотиться на китов и тюленей? – еще раз недоверчиво спросила Гвинейра. – Вместо того чтобы сразу начать разводить овец?
– Овцы не возникают из воздуха. И задаром их тоже не достанешь, юная леди, – с улыбкой ответил Джеральд Уорден и добавил: – О чем мне сегодня в очередной раз пришлось вспомнить. Чтобы иметь возможность купить отару у вашего отца, надо забить не одного кита! А земля хоть и была недорогой, но бесплатно вожди маори ее не отдавали…
– Маори – это аборигены? – с интересом спросила Гвинейра.
Джеральд Уорден кивнул.
– Маори означает «охотник на моа». Моа были огромными птицами, но охотники, по всей видимости, были слишком рьяными… Так или иначе, но моа вымерли. А себя мы, колонисты, обычно называем «киви». Киви – это тоже птица. Очень любопытная, назойливая и подвижная. От киви так просто не отделаешься. Они повсюду, в каждом уголке Новой Зеландии. И даже не спрашивайте меня, кому пришло в голову назвать нас в честь этой птицы!
Собравшиеся за столом рассмеялись, а громче всех лорд Силкхэм и Гвинейра. Леди Силкхэм и Ридлуорты были скорее неприятно удивлены тем, что им приходится сидеть за одним столом с бывшим подпаском и китобоем, пусть даже ему и удалось стать «овечьим бароном».
Леди Силкхэм поспешила закончить трапезу и вместе с дочерьми вернулась в гостиную, хотя Гвинейре совсем не хотелось покидать мужское общество. Наконец-то они заговорили о чем-то интересном, а не об одних и тех же представителях английского общества и неимоверно скучных розах Дианы. Уж лучше бы она вернулась к себе в комнату, где ее ждал недочитанный роман «В руках краснокожего». Индейцы как раз похитили дочь одного из офицеров кавалерии. Но Гвинейре предстояло выпить по меньшей мере две чашки чая в обществе сестры и матери. Вздохнув, она опустилась в кресло.
