Тина Габриэлл - Возлюбленные-соперники

Нет, конечно. Насколько она поняла, у этого человека опыта не было вообще.

Она скрестила руки на груди.

— Вы привезли уже четырех своих людей. А у меня есть только Харриет. Я отказываюсь использовать слуг, целиком находящихся под вашим влиянием.

Герцог беззаботно отмахнулся.

— Не возражаю. Насколько я понял, вы запланировали на сегодня беседы с несколькими претендентами. Оставляю их на ваше усмотрение.

Белла не могла не удивиться его сговорчивости.

— Спасибо, ваша милость.

— Джеймс. Вы не забыли? — Он собрался уйти, но в дверях остановился и оглянулся. — Кстати, вы не поужинаете со мной сегодня вечером?

Он действительно старается очаровать ее. Не выйдет, дорогой.

— В доме нет кухарки.

— Так наймите.

У Джеймса не было времени подумать, примет Белла его приглашение или нет. Стоило ему выйти за порог гостиной, как его перехватил Коутс и сообщил, что прибыли его друзья барристеры и ожидают в библиотеке.

Шагая по холлу, Джеймс слышал их веселые голоса. Он пригласил друзей приехать в Уиндмур-Мэнор еще до отъезда в Хартфордшир. Тогда он ошибочно предполагал, что приобретение небольшого поместья пройдет гладко, и потому с нетерпением ожидал возможности провести время с друзьями вдали от дел и городской суеты. Он не ожидал, что ему придется потратить несколько дней на отлавливание продавца по всему Хартфордширу. Впрочем, последующих событий он тоже не мог предвидеть.

Джеймс открыл дверь в библиотеку, и два его старых друга и коллеги, Энтони Стивенс и Брент Стоун, встали, чтобы поприветствовать его.

— Привет, Девлин, — улыбнулся Энтони. — Или теперь мы должны называть тебя «ваша светлость»?

Джеймс молча закатил глаза. Друзья всегда обращались к нему по фамилии — Девлин, — и он не желал ничего менять.

— Даже не шутите так. Плохо уже то, что я был вынужден оставить работу. — Джеймс не кривил душой. Он никак не мог выполнять обязанности, связанные с унаследованным герцогским титулом, заседать в палате лордов и продолжать работу барристера. — А где Джек?

Джек Хардинг четвертый и самый успешный из друзей-барристеров, единственный из всех был женат. Пять лет назад он потерял голову от любви и женился на красавице Эвелин Дарлингтон, дочери их наставника.

— Джек остался с Эви. У него вот-вот начнется процесс, и они планируют приехать, как только он освободится.

— Они впервые оставят маленького Филиппа, чтобы отправиться в путешествие вдвоем. Подозреваю, это маленькое проказливое чудовище не даст скучать своей новой няне, — сказал Брент.

Джеймс засмеялся.

— Тогда давайте выпьем за ваш приезд. — Он подошел к буфету, налил три стакана виски и раздал друзьям. — Я рад, что вы здесь. Мне нужен совет.

Энтони и Брент опустили стаканы.

— Что случилось? — хором спросили они.

Джеймс сделал большой глоток, прежде чем ответить:

— Я приехал сюда и обнаружил, что дом занят. Некая вдова с острым языком утверждает, что приобрела это поместье на три дня раньше, чем я, у того же хозяина — сэра Редмонда Ривза.

— Ты видел ее свидетельство? — спросил Энтони.

Джеймс кивнул:

— Да, и насколько я могу судить, оно не поддельное.

— Мне это не нравится, — сказал Брент. — Будучи барристером, я, конечно, слышал о подобных случаях. Воры и мошенники всякого рода совершенно обнаглели. Некоторые умудряются продать свою собственность нескольким покупателями за очень короткий промежуток времени и скрыться раньше, чем люди успевают опомниться и призвать их к ответу.

— Я тоже подумал об этом, — сухо проговорил Джеймс.

— Ты зарегистрировал свое свидетельство? — спросил Энтони.

— Да. Она — нет.

Энтони пожал плечами:

— Тогда с точки зрения закона поместье твое.

— Подожди, — вмешался Брент. — Ты говоришь, она приобрела его раньше?

— Да, на три дня.

— И она первой его заняла? — спросил Брент.

— Да.

— Тогда все не так однозначно. Ты же помнишь старое изречение: владеешь — значит, имеешь. Будь я ее барристером, я бы представил ее присяжным милой одинокой вдовой и, полагаю, смог бы добиться решения в ее пользу. Здесь все зависит от мнения судьи и жюри. Иными словами, есть вероятность, хотя и не слишком большая, что в суде ты проиграешь, — заключил Брент.

Энтони сердито нахмурился.

— Ты на стороне дамы?

— Я всего лишь высказываю свое мнение, как служитель закона, — спокойно ответствовал Брент. — А вы оба склонны относиться к женщинам предвзято.

— Что знаешь о женщинах ты, закоренелый холостяк? — усмехнулся Энтони.

Брент раздраженно сжал губы.

— Работа сделала из тебя циника, Энтони. Настанет день, когда женщина одержит над тобой верх.

— Пошел к черту! — рыкнул Энтони.

Джеймс тяжело вздохнул. Брент и Энтони были давними и добрыми друзьями, но это не мешало им при любом удобном случае изводить друг друга.

— Вы бранитесь, как две старые сороки. Может быть, хотя бы в день приезда обойдетесь без потасовки?

Джеймс снова наполнил стаканы и с улыбкой посмотрел на друзей.

Энтони был высоким, мускулистым, широкоплечим мужчиной. Все свободное время он проводил у Джентльмена Джексона. Он был опытным боксером, причем массивная фигура не мешала ему проявлять чудеса ловкости на ринге, и Джеймсу неоднократно доводилось видеть, как Энтони одерживает победы над закаленными бойцами уже в первом раунде.

Что же касается утверждения Брента о том, что Энтони становится циничным и не вполне объективным, когда дело касается женщин, это было чистой правдой. Энтони специализировался на семейном праве, и ему нередко удавалось добиться того, за что другие барристеры даже не брались, — чрезвычайно желательного развода. Поскольку для этого требовался соответствующий парламентский акт, развод был почти невозможен, хотя семейные ссоры были обычным явлением в высшем обществе.

Но Энтони сумел получить развод для трех очень богатых и титулованных джентльменов, доказав измену их жен. Он приобрел известность после первого же дела, стал одним из самых богатых барристеров города, но у его успеха была и оборотная сторона. Он стал резким, циничным и даже слышать не хотел об истинных чувствах и любви.

Брент Стоун был сделан из другого теста. Его рыжеватые волосы и голубые глаза всегда привлекали женщин. Но Брент не проявлял к ним интереса. В работе он специализировался на получении патентных грамот для богатых и нередко эксцентричных изобретателей. Брент редко бывал в суде и проводил долгие часы в конторе, составляя патентные заявки. Джеймсу это занятие казалось невыносимо скучным, но Бренту нравилось.