Джо Беверли - Грешная и святая
– Боюсь, что нет. – Он отрезал еще кусок ветчины.
– Вы не можете держать меня здесь как пленницу!
Он только поднял брови и засунул кусок ветчины в рот.
Крессида вскипела и бросила взгляд на тяжелый серебряный чайник с шоколадом. Но тут же заставила себя успокоиться. Она не добьется своей цели, ударив его. Только одно имеет значение, напомнила она себе, только одно – осуществление ее плана. Девушка снова села.
– Мое имя – Крессида Мэндевилл, ваша светлость. Мой отец – Артур Мэндевилл. – Она надеялась, что это имя знакомо герцогу, но напрасно. Неудивительно. Даже в Лондоне Мэндевиллы и герцог Сент-Рейвен вращались в разных кругах. – Он двадцать три года прожил в Индии и недавно вернулся домой.
– Набоб?
– Да.
– Вы тоже жили с отцом в Индии?
– Я родилась там, но моя мать не переносила местный климат, поэтому мы обе вернулись домой, когда мне не было и года.
– Ваш отец навещал вас?
– Нет.
Брови поползли вверх.
– Интересное воссоединение.
Это, подумала Крессида, было еще мягко сказано, хотя ее мать спокойно отнеслась к такому решению отца.
Герцог продолжал есть, но теперь девушка полностью завладела его вниманием. Она же была рада рассказать правду хоть кому-нибудь.
– Имея богатство и дворянский титул, мой отец хотел занять достойное место в обществе. Он купил маленькое поместье Стокли-Мэнор и снял дом в Лондоне, где бы мы могли начать жизнь, полную удовольствий и развлечений.
– Моя дорогая мисс Мэндевилл, я уверен, что вы ничего не знаете о развлечениях.
Она встретилась с его насмешливым взглядом.
– А после прошлой ночи, ваша светлость?
Улыбка тронула его губы.
– Возможно, кое-что вы теперь узнали.
Его распухшие от удара губы не стали менее привлекательными, а улыбка сделалась озорной…
– Продолжайте ваш рассказ, мисс Мэндевилл. Хотя я могу и сам угадать. Ваш отец стал игроком и проиграл Стокли-Мэнор Крофтону.
Она уставилась на него.
– Вы знаете об этом?
– Такие истории часты. Сколько потерял ваш отец?
Крессида опустила глаза и увидела, что ее кулаки крепко сжаты. Она разжала их и снова посмотрела герцогу в глаза.
– Думаю, ему недоставало острых ощущений в Индии. Возможно, он получал их, играя, но, кажется, так и не овладел искусством игры.
– Он потерял все?
Комок в горле почти лишил ее дара речи.
– Насколько нам известно, все, за исключением личных вещей, моих и моей матери.
Сент-Рейвен откинулся на спинку стула, попивая кофе.
– Ваш отец, конечно, знает о состоянии своих дел?
– У него случился удар. Он теперь лишился речи и слуха. Моя мать ухаживает за ним, но он угасает.
Он склонил голову.
– Мои соболезнования. Но я должен заметить, что, хотя это и грустно, Стокли и все, что там находится, принадлежит Крофтону.
Крессида не хотела говорить о семейной тайне, но она не видела другого выхода.
– Дело в том, ваша светлость…
– Сент-Рейвен, пожалуйста.
Она проигнорировала его слова.
– Дело в том, что у моего отца был тайник с драгоценностями. Он научился этому в Индии – умный человек всегда обращал часть денег в драгоценности на случай, если придется бежать. Отец рассказал мне об этом и даже показал, где спрятаны драгоценности. Я понимаю, что с точки зрения юридической эти драгоценности – часть Стокли, но не считаю, что они в самом деле должны достаться лорду Крофтону. Он понятия не имеет о них, и я уверена, что, если бы отец мог, он бы забрал их до того, как новый владелец завладеет домом.
Герцог поставил чашку на стол и снова наполнил ее.
– Увлекательно! Я понимаю соблазн вернуть ценности, но действительно ли из-за них стоит жертвовать собой?
– С их помощью жизнь нашей семьи устроится. Возможно, мой отец так и не поправится, но даже если это случится, сможет ли он заработать какие-то деньги? Моя мать хочет вернуться в Мэтлок. У нас дом там, он, к счастью, принадлежит матери. Однако без денег невозможно жить даже очень скромно, а мы уже почти все продали, что было можно.
Она коснулась ожерелья у себя на шее – скромная ниточка мелких жемчужин.
– Мама всегда была против дорогих подарков отца и против экстравагантных украшений.
– Вот видите, выходит, экстравагантность и красивая жизнь куда лучше. Но не мог ли ваш отец продать драгоценности, чтобы оплатить карточные долги?
Словно тисками он выдавливал из нее правду.
– Не думаю. Я проверила записи моего отца. Там видно все, в том числе его проигрыши…
– А что говорит ваша мать?
Крессида вздохнула.
– Возращение моего отца стало для нее большой радостью. Она очень любит его, но никогда не интересовалась его делами. Теперь же мама думает только о его выздоровлении.
– Значит, вы действуете в одиночку. Хотя теперь уже нет. У вас есть рыцарь.
Она настороженно посмотрела на него:
– Ваша светлость, я непременно должна вернуть эти драгоценности.
– Конечно.
– Любой ценой.
– Не думаю.
– Вы не имеете права приказывать мне!
Он устало поднял руку, протестуя.
– Всему свое время. Надо хорошо все обдумать. Если ваш отец берег эти драгоценности на крайний случай, то почему они были в деревне, а не в Лондоне?
Отличный вопрос! Несмотря на свою эксцентричность, герцог обладал острым умом.
– Я думаю, произошла ошибка. У моего отца было много индийских вещиц – к сожалению, большая часть их осталась в Стокли. Среди них была серия статуэток из слоновой кости, скорее всего драгоценности были в одной из них. Просто он взял в Лондон не ту статуэтку.
– Неосторожно. Они, наверное, похожи друг на друга?
– Да.
Он отхлебнул кофе.
– И все же нельзя поручиться, что он не проиграл драгоценности, не заложил их?
– Уверена, что кто-нибудь из его знакомых знал бы, что он поставил драгоценности на карту. То, что он игрок, не было секретом ни для кого, ваша светлость. Что же касается ломбарда – думаю, об этом было бы сказано в его записях. Он записывал все.
– Но может ли быть, чтобы такой человек перепутал статуэтки?
– Он немного близорук. И он в самом деле взял в Лондон одну статуэтку, только одну. Зачем, если он не был уверен, что в ней – его сокровища?
Он кивнул:
– Логично.
– Более того, мой отец не сошел с ума, когда проиграл Крофтону. Он вернулся домой к завтраку и выглядел как обычно, только уставшим. Мама устроила ему скандал и сказала все, что думала о его образе жизни.
От этого воспоминания и от связанного с ним отчаяния матери у Крессиды в горле встал ком. Хотя, если честно, отец заслужил эти упреки.
– Моя мать позже пошла к отцу просить прощения за несдержанность и обнаружила его в кабинете уже в том состоянии, в котором он пребывает до сих пор. Я прибежала позже, услышав мамины крики о помощи. Статуэтка валялась на полу, открытая и пустая.
