Ширл Хенке - Рай земной
Штурман, высокий тучный человек с красным лицом, побледнел, прочитав железную решимость на лице маленькой кастильской дамы. Он отвел от нее взгляд и спросил ее мужа:
Вы сказали, таинцы Бехечио напали на укрепление Ролдана?
– Да, но к тому времени, когда я уехал, силы Ролдана взяли все под контроль, хотя люди Бехечио подожгли деревню. Эта падаль и его компаньон хотели убежать с Эспаньолы на ваших кораблях. Они, без сомнения, надеялись убедить вас, что дикари бегут за ними по горячему следу, чтобы вы тут же подняли якорь и отплыли в Кадис, – ответил Аарон.
Хуан де Леон выглядел встревоженным:
– Может быть, нам следует вернуться на мой корабль? Хотя несколько других каравелл, находившихся здесь и нагруженных бразильским деревом, отплыли домой, у меня нет никакого груза.
Аарон угрюмо улыбнулся:
– Вам надо быть готовым вернуться в Изабеллу и сначала спасти их, но как повстанцы вы не можете сделать этого. – Он посмотрел, как штурман вспыхнул и покрылся нервным румянцем, а потом добавил: – Дон Франсиско и я недавно обсуждали его… э… возвращение в распоряжение губернатора. Я поговорю с ним об этом, но прежде чем я вернусь в укрепление, мы с моей женой могли бы воспользоваться вашей помощью. Еда и лекарства, может, какая-нибудь тряпка, чтобы перевязать эту проклятую рану, – он показал на темно-красную полосу свернувшейся крови на руке.
Магдалена почувствовала, как Аарон оперся на нее, и поняла, что он гораздо серьезнее ранен, чем ей сначала показалось. Она тут же приступила к делу.
– Надо принести чистой воды. Тут есть ручей, в нескольких ярдах отсюда. – Она показала в сторону холма, откуда они только что спустились, и послала юнгу за ведром т шлюпки, чтобы она смогла перевязать Аарона.
Потом повернулась к штурману:
– У вас на корабле есть бинты и лекарство? – Мы можем послать за хирургом, но разве не безопаснее, если мы заберем вас обоих на борт? – спросил Леон.
– Мы будем в безопасности и здесь. Я не настолько беспомощен, чтобы не смог вернуться верхом в поселок. Ничто и никто не заставит меня еще раз подняться на борт корабля, – угрюмо добавил Даров, целенаправленно двинувшись к большому плоскому камню, на который уселся, и мрачно уставился на Магдалену и штурмана.
– Вы сами видите, какой он упрямый! Пожалуйста, привезите хирурга с его лекарствами как можно быстрее! – с легкой улыбкой на устах попросила Магдалена.
Она повернулась и пошла к Аарону.
– Я никогда больше не поднимусь на борт корабля? – спросила она. – Значит, дела действительно так плохи, как сказал Ролдан.
Он фыркнул, а потом ответил:
– Может, когда-нибудь мы поплывем во Францию навестить моих родных, но сейчас нет необходимости подниматься на корабль. Я должен вернуться в укрепление.
– А ты уверен, что Франсиско победит? – возбужденно спросила она, следя, как шлюпка становилась все меньше по пути к горизонту.
Тут прибежал юнга с ведром чистой воды.
– Да, он победит. Этот человек живучее, " в нем больше хитрости, чем в стае черных кошек. – Он с минуту помолчал, а потом произнес: – Алия пыталась убить его как раз перед тем, как на поселок напали. Он спал в гамаке, когда она подошла к нему в темноте. Он боролся с ней, и ее нож обернулся против нее же.
Руки Магдалены, занятые его раной, остановились. Она посмотрела ему в глаза:
– Значит, Алия умерла? Он кивнул.
– Да, но перед тем как она умерла… – На миг голос его сорвался, он протянул руки и сжал ладони Магдалены в своих руках. – Перед смертью она сказала мне, что Наваро жив.
Магдалена застыла:
– Но как это может быть? Пепел, погребальная урна…
Он ослабил хватку и безнадежно пожал плечами:
– Я не знаю. Она сказала, что отослала его с таинцами в отдаленную часть Эспаньолы, где я никогда не смогу найти его.
– Мы найдем! Он ведь наверняка сохранит твои черты – у него твои глаза и лицо, Аарон, – это знак Торресов. И неважно, сколько здесь будет детей-полукровок, он всегда будет выделяться среди них.
Глаза его потеплели от любви. Он ласкал рукой ее спутанные волосы.
– Ты поможешь мне разыскать Наваро? Ты необыкновенная, моя госпожа, моя любовь, жизнь моя, – прошептал он. – Если только ненависть Алии не заставила ее солгать напоследок. Быть может, мы будем искать зря.
Она сглотнула комок, стоявший в горле, а потом сказала слабым голосом:
– Когда Ролдан сказал, что Наваро был здоров утром накануне его смерти, я испугалась, что она убила собственного ребенка. Это возможно, но я думаю, она говорила правду. Насколько слаще ее месть – оставить его в живых и в то же время не дать нам. – Она протянула руку и погладила его по щеке. – Мы найдем его, мой господин. Мы найдем его!
Гуаканагари сидел на троне красного дерева. Лицо его выражало скорбь и в то же время было гордым, что изобличало его возраст. Когда Аарон закончил рассказ о смерти Алии и победе армии Ролдана над воинами Бехечио, касик кивнул головой:
– Ее погубила ненависть. Еще когда она отправилась в путешествие, чтобы выйти замуж за Бехечио, я опасался, что все закончится таким образом. Но больше всего я опечален тем, что она использовала собственного ребенка в своих отвратительных планах. Мы сразу же начнем поиски. Я пошлю гонцов в каждую деревню какая только есть на этом острове… а если будет нужно, то на любой остров, на котором обитают таинцы.
– Ты верный друг и оказываешь мне великую честь, Гуаканагари, – сказал Аарон, садясь возле касика.
Они были одни в личной комнате для отдыха Гуаканагари. Магдалена вместе с женщинами деревни купалась и приводила себя в порядок после долгого, утомительного путешествия из Ксарагуа.
Несмотря на то что руку Аарона хорошо лечили, она все еще ужасно болела после долгой скачки из укрепления Ролдана.
– Ты тоже оказал мне великую честь, мой друг, – сказал Гуаканагари. Мы достаточно поговорили о печальном. Давай выработаем план, как нам найти Наваро. – Он хлопнул в ладоши и пригласил несколько знатных людей.
Разыскать красивого младенца оказалось непростой задачей. Никто, даже в самой отдаленной деревне, не слышал и не видел голубоглазого таинского мальчика. Аарон и его таинские друзья исколесили вдоль и поперек всю Эспаньолу, переходя из деревни в деревню. После великой битвы при Веге всебыло спокойно. Искателей свободно принимали повсюду, куда они посылали эмиссаров могущественного касика Марьены, однако никто не мог им помочь в поисках мальчика.
«Наверное, Алия солгала, Магдалена, видимо, были права, когда высказала свои опасения, что Алия убила собственного ребенка. Этот предсмертный рассказ просто был способом оставить мне надежду на невозможное на нею оставшуюся жизнь».
