Рикарда Джордан - Изгнанница. Клятва рыцаря
Вскоре подтвердилось, что она не зря сохранила самообладание. Всего несколько часов спустя после визита Филиппа прибыл сундук с платьями и шкатулка, в которой находились как медальон Алиеноры, так и подарок Дитриха юной невесте. Герлин, плача, снова надела браслеты на руку. За последние месяцы она много чего потеряла — супруга, дом и совсем недавно Соломона. В первый раз за долгое время она с тоской вспомнила Флориса. Где он мог сейчас быть? Отправился ли он на ее поиски или умер от ран? Рассчитывать на должный уход за больными в монастырях не приходилось. Монахи делали все, что было в их силах, однако в сложных ситуациях они могли только молиться.
На несколько дней Герлин и ее друзья обрели покой в монастыре. Раны Авраама заживали, и он снова подумывал о побеге, однако Герлин считала эту затею безнадежной. Вся местность вокруг Вандома была запружена французскими солдатами, и хотя сторонники Ричарда, несомненно, объединялись в тайные сети, заключенным о них ничего не было известно. В этот раз даже Авраам был бессилен. Можно было бы наладить тесный контакт с монахами, но еврея страшила сама мысль об этом.
— Что-то случится в ближайшее время! — как-то заявила обеспокоенная Мириам. Она пребывала в растерянности, все время переживала и могла выронить из рук графин, наливая Герлин кубок вина. — Когда король Ричард получит это письмо, он тут же напишет, что у него нет никакого сына.
Авраам пожал плечами.
— Этого он может и не знать, — заметил он. — Это было бы невозможно, если только он во время заключения жил как монах, в чем я сильно сомневаюсь.
Однако король, несомненно, потребует доказательств, захочет узнать имя матери, обстоятельства их встречи… Герлин бросало в дрожь при одной мысли о последствиях ее обмана. Она разделяла страхи Мириам.
В очередной раз выглянув в окно гостевого дома, женщины заметили движение войск в сторону Вандома.
— Похоже, король собирается наступать. — У Герлин от волнения пересохло все во рту. — Или же граф решил произвести разведку?
Авраам покачал головой.
— Граф не настолько глуп, — сказал он. — Он знает, что принесет больше пользы Плантагенету, если как можно дольше будет удерживать здесь Филиппа. А те мужчины… — он указал на военный лагерь неподалеку от монастыря, в котором находились в боевой готовности отряды запаса, а также осуществлялся уход за больными и ранеными, — … они не готовятся к бою. Для этого не нужно сворачивать палатки. Нет, Герлин. Они отступают!
И действительно, следующие несколько часов заключенные наблюдали за тем, как палатки грузили на телеги, в которые были запряжены мулы, а раненых переносили в крытые повозки. Затем о своем визите сообщил настоятель монастыря. Герлин встретила его в темном платье и вуали в самой большой комнате своих покоев.
— Я пришел сообщить от имени короля, что вам предстоит отправиться в другое место, — объявил он после того, как поприветствовал даму. — Король возвращается в свой домен[12], а вы будете его сопровождать.
Королевским доменом называли центральную часть территории французского государства вокруг Орлеана, которая бесспорно принадлежала Филиппу ІІ. Что касается остальной территории Франции, там ему приходилось сражаться не только с Плантагенетом, но и с могущественными французскими феодалами.
— Так внезапно? — удивилась Герлин. — Я думала, он жаждет сразиться с Ричардом.
— Возможно, это произойдет не так скоро, — сказал настоятель, при этом на его круглом лице появилась лукавая улыбка. — Или, по крайней мере, не здесь и не сейчас. До нас — несомненно, также и до его величества — дошли слухи, что союзник короля Ричарда принц Наваррский снял осаду крепости Лош и вернулся в Испанию.
— Лош? — Герлин насторожилась, услышав название крепости. — Лош держали в осаде?
Крепость Лош — владения Линхардта Орнемюнде, ее цель, а теперь еще одно укрепление, за которое шли бои. Причем союзник Ричарда Львиное Сердце брал ее в осаду! Значит, дядя Дитриха потерял крепость. Где же, ради всего святого, он теперь? Воюет за короля Ричарда? Или же заключен в темницу собственной крепости?
— Лош не в осаде, — терпеливо повторил настоятель. — Отец господина Санчо — упокой, Господи, его душу! — внезапно скончался. Принц должен был вернуться в свое королевство. Король Ричард тем временем направился к Лошу, чтобы там сражаться. При этом его путь лежит через Вандом, что его величество короля Филиппа… ну, если говорить откровенно… гм… напугало.
Герлин не могла сосредоточиться — судьба Линхардта Орнемюнде беспокоила ее больше, чем отступление французов из Вандома. Из последовавших рассуждений настоятеля она сделала вывод, что король Филипп выступал в дорогу в чрезвычайной спешке. Он собирался выехать вперед с отрядом рыцарей, причем решил везти с собой королевский архив, а также ценных заложников Герлин и Дитмара.
— Повозку вам придется оставить здесь, — сказал настоятель, — как и вашу прислугу. Они смогут отправиться с войском и присоединятся к вам в Орлеане.
Герлин нахмурилась.
— А мой сын? — осведомилась она. — Как его величество собирается перевозить моего ребенка?
Настоятель пожал плечами:
— Похоже, об этом король Филипп не задумывался. Но, разумеется, вы можете взять малыша с собой. Или же пусть его везет один из рыцарей. Отряд должен продвигаться быстро, король наверняка не позволит взять с собой еще одну повозку. Тем более что путь недолгий.
Герлин все это совершенно не устраивало, однако она стала готовиться к отъезду. В сундуке, который ей прислали по распоряжению короля, находилась дорогая, в том числе и теплая одежда. Среди прочего она нашла и тяжелый широкий плащ, который защитит в непогоду как ее, так и ребенка. Однако пока светило солнце, и дороги успели просохнуть. Если король действительно будет спешить, они смогут пересечь границу королевского домена уже через день.
Глава 5
Раны Флориса де Трилльона стали заживать. Едва ухаживающий за ним монах разрешил ему встать с постели, молодой рыцарь сразу же пустился в путь, во Францию. Надеясь нагнать Герлин и Соломона, он каждый день проводил долгие часы в седле, хоть его раны все еще болели и сочились. По вечерам он буквально падал с лошади, оглушенный болью и совсем обессилевший, даже не в состоянии разжечь костер, чтобы согреться или сменить повязки на ранах.
К счастью, небольшой гнедой жеребец, которого Герлин и Соломон оставили для него в монастыре, не подкачал. У него был плавный ход, в отличие от боевых коней, но Флорис все равно с трудом удерживался в седле. Если бы на дороге встречалось больше путников, ослабленный рыцарь наверняка привлек бы к себе внимание и мог стать жертвой засады разбойников. Но прямой путь в Тур оказался таким же пустынным, как и дорога, проходящая через Реймс, по которой Соломон и Герлин ехали в обществе господина Мартинуса.
