Конни Мейсон - Обещанный рай
— Не спеши, старина, — сказал Кейн, беря Бена под руку. — Давай-ка поговорим.
Он отвел его в сторону, и, пока они негромко переговаривались о чем-то, Гленна медленно прошлась вдоль сверкающего золотым огнем склона. Ноги сами собой занесли ее на узкую тропку, по которой она дошла до поваленного дерева. Под его корнями что-то сверкнуло, и, наклонившись, Гленна подняла несколько золотых самородков. Их под корнями было множество, и они переливались под солнцем, словно маленькие звездочки, брошенные прямо в грязь.
Гленна повертела в руках самородки, не веря своим глазам, моргнула и громко закричала:
— Кейн! Бен! Идите сюда, скорее!
Услышав ее крик, Кейн буквально подскочил на месте. Он почему-то решил, что Гленну ужалила змея. Секунда, и они с Беном были уже рядом с Гленной.
— С вами все в порядке, мисс? Ну, славу богу, — облегченно вздохнул Бен. — А я уж перепугался до смерти.
Кейн посмотрел на самородки в руках Гленны, заглянул под вывороченные корни и ахнул от удивления.
— Никогда в жизни не видел столько самородков в одном месте.
Бен опустился на колени, снял с головы шляпу и принялся наполнять ее самородками. Вскоре шляпа переполнилась, и тогда он снял с себя куртку, связал рукава и принялся складывать золото в этот самодельный мешок. Кейн понаблюдал за старым старателем, затем рассмеялся, снял свою шляпу и протянул ее Бену. Тот схватил ее и благодарно кивнул. Бен продолжал собирать золотые самородки, набивая ими все, что можно, а Кейн и Гленна, обнявшись, стояли рядом и с улыбкой наблюдали за ним. Наконец Бен выпрямился и утер со лба пот.
— Не останавливайся, Бен, продолжай, — сказал Кейн. Ты увезешь столько золота, сколько сможешь погрузить на свою лошадь.
Бен покачал седой лохматой головой, недоверчиво покосился на Кейна, а затем перевел взгляд на Гленну.
— Золото принадлежит вам, оно не мое.
— Теперь твое, Бен, — успокоила его Гленна. — Не думаю, что этого будет слишком много, чтобы отплатить тебе за то, что ты спас мне жизнь. Считай, что эту награду послали тебе небеса.
Бен неожиданно всхлипнул и вытер уголки заслезившихся глаз.
— Я не заслужил так много.
— Поверь, Бен, ничем нельзя оплатить твою доброту.
Спустя два дня они покинули «Золотую Надежду», усевшись вдвоем на одно седло — Гленна впереди, а Кейн сзади. Бен все еще возился возле Бетси, нагружая на нее мешки с золотом. Он сказал, что через день-два приедет в Денвер и будет доживать свой век как король, благословляя до самой смерти славную мисс, ее мужа, сына и всех их будущих детей.
Стояло раннее утро — солнечное, ясное, тихое.
«Завтра мы обвенчаемся и станем наконец мужем и женой, — думала Гленна, покачиваясь в седле. — А последние ночи на „Золотой Надежде“, бог даст, обернутся новой беременностью».
Да, у нее было такое предчувствие, но она не торопилась поделиться им с Кейном, боясь, что он ее засмеет. Гленна надеялась, что на этот раз у них будет девочка. Сестричка для Дэнни.
— Что ты решила со своими приисками? — спросил ее Кейн.
— Ты уверен, что это я должна решать, что с ними делать?
— Но они же принадлежат тебе, дорогая. Поступай с ними, как тебе вздумается. А у меня есть своя «Золотая Надежда» — это ты сама. И кроме тебя, мне ничего не нужно в этой жизни.
— В таком случае я хотела бы продать «Надежду Два», — к великому удивлению Кейна, ответила Гленна. — Слишком много печальных воспоминаний связано у меня с этим прииском. Давай продадим его какой-нибудь крупной компании, их сейчас много появилось в Денвере. А деньги положим в банк, и пусть они станут наследством для наших детей. А вот с «Золотой Надеждой» я не расстанусь. Это память об отце. И не только о нем.
— О чем же еще? — спросил Кейн.
— Это был мой самый первый дом и самый любимый. И в нем мы с тобой зачали наших детей.
— Детей? — озадаченно переспросил Кейн.
— Я уверена, что за последние дни мы получили в подарок от бога не только золото и серебро.
— Ты ясновидящая? — с улыбкой спросил Кейн.
— Нет, я просто женщина. А женщины, мой милый, всегда чувствуют такие вещи.
— Ты каждый год будешь дарить мне по ребенку? Гленна обернулась и ответила, сверкнув улыбкой:
— Нет, только в первые три года. А потом буду просто дарить тебе наслаждение.
Громкий смех Кейна эхом прокатился под пологом леса.
— Любовь моя, — перешел он на чувственный шепот. — Быть с тобой — всегда райское наслаждение, и я намерен разделять его с тобой до самой смерти.
