Высматривая путь. Том II (СИ) - Борчанинов
Тоска накрыла травницу с головой. Как же она скучала по тем немногочисленным денькам, когда могла ночи напролет изучать свитки, медитировать в свое удовольствие, завтракать и ужинать за одним столом с чародейкой, слушать ее извечное напускное недовольство, а еще ходить с ведьмаком в поле. Лежать там на подстилке, слушать пение птиц, обниматься и долго-долго упоительно молчать. И куда это все делось теперь? Сейчас она чувствовала себя словно у разбитого корыта. Вот у нее было все, а теперь не осталось ничего. Только боль, обида и напрочь разрушенные мечты.
Ведьмак, тем временем, тащил за ноги какого-то пузатого мужика, который издавал не шибко приятные звуки и пах тоже не ахти. Не факт, конечно, что при жизни он источал лучшие ароматы, но тем не менее. По счету это был уже четвертый, и от мыслей о том, что впереди еще больше десятка трупов, на удивление, страха не было. Скорее наоборот, физическая работа выбьет всю дурь, а еще очистит разум. К тому же, есть время подумать. А подумать было, о чем. Фредерика де Бейль оказалась весьма непростой девкой, коей могла показаться на первый взгляд. Нескладная, со своими причудами, жадная до денег и жутко любящая комфорт травница, на деле была не просто рядовой аристократкой, а самой настоящей дочерью графини, которая, можно сказать, имела определенные отношения с императором, а судя по ее описанию, то и свой личный интерес. Наследница. Конечно ей есть что наследовать от отца и от матери, вот только для чего об этом упомянул ворожей? Словно хотел сделать акцент, словно знал, что ведьмак прочитает между строк. Вот только в таких делах Эскель был не мастак. Не понимал он намеков всех этих и вот этого хождения вокруг да около. Да и про «ширше» не понял. Ему всегда казалось, что он и так не шибко узких взглядом. Куда уж еще шире? И вообще, если хочешь что-то сказать — говори прямо, а не устраивай «танцы». Не исключено конечно, что ворожей и без того сказал все настолько прямо, насколько позволяли ему его видения. Вот только легче от этого не стало.
Признаться, от ворожбы он ожидал немного другого. Каких-нибудь брызг искр, судорог, закатывания глаз и утробного, чужеродного голоса, что вещает будто из потустороннего мира. Ну или хотя бы тряски предметов, метаний и выкриков обрывочных фраз. А не деле этот чудак просто убил ворону, закрыл глаза и начал ворожить. Без танцев с бубном и всего прочего. Даже ничем себя не резанул. Любопытно все же, как разнится магия. Отчего-то Эскель впервые подумал об этом. Трисс колдовала всегда так… феерично? Да, феерично. Ей это слово очень подходит. Махала руками, выкрикивала слова и потом обязательно разверзалось небо и оттуда сыпал огненный дождь или громыхал гром и сверкала молния так, что летели не только искры, а еще и ошметки того, во что она попадала. Кейра же, в отличии от своей коллеги, вела себя тихо. Заклинания читала сосредоточено и почти шепотом. Жесты руками делала вальяжно, словно подавала ручку для поцелуя какому-нибудь ухажеру. Но ничего существенного так и не демонстрировала. По зрелищности, Меригольд в глазах Эскеля, безусловно, лидировала.
Вспомнилось как колдовала Дера. Хоть и магия у нее была нетипичная, но, тем не менее, за полноценное колдовство тоже могла сойти. И было в ней в эти моменты что-то хаотичное, неотесанное в некотором роде. С первого взгляда она совсем не вызывала страха и трепета. Скорее наоборот, было ощущение будто девка просто забавляется, не более. Нет, со временем она может набраться опыта и станет такой же солидной как тот же ворожей, к примеру. Вот только Эскель не был уверен в том, что увидит это. Довезет ее подальше не Север, а там их пути разойдутся навсегда. Решить-то это он может и решил, но пока еще не смирился. Да и от мыслей о том, чтобы «передать» девку другому ведьмаку на поруки и вовсе становилось дурно.
— Мастер! — прикрикнула Ивонна откуда-то справа. — Вы грузите или в думах своих потерялись?
Ведьмак тогда опомнился, огляделся по сторонам и понял, что уже достаточно долго просто стоит перед входом и таращиться в небольшое окошко над дверью. Так что претензия корчмарки была весьма к месту.
— Гружу, — тихо отозвался он и оторопело взглянул на ноги, что торчали из дверного проема.
— Так грузите. А то, так мы за ваш час не управимся. Воняют уже, ироды.
Ивонна обошла телегу и стала проверять добротно ли запряжен конь. А то не хотелось бы, чтобы по пути в чащу что-то оторвалось.
— Это конечно не мое дело, мастер, — снова заговорила она, поправляя хомут. — Но зря вы так с девкой. Хорошая она и вас ждала, а вы как зашли, так с порога начали ее крыть.
— Верно говоришь, Ивонна, — закряхтел Эскель, подтаскивая очередного мужика.
Наклонился, обхватил его поперек тела и закинул себе на плечо. Шагнул вперед, став вплотную к телеге и словно мешок какой, не иначе, закинул того к остальным. Это был пятый, остался еще десяток. Утер взмокший лоб предплечьем и продолжил:
— Не твое это дело.
— Все одно, зря вы так с ней, — все не унималась корчмарка, взявшись регулировать удила.
Ведьмак ничего не ответил. Только скрылся в корчме, а через минуту вышел с девкой на плече. Ох, уж и баба жуткая, Ивонна эта. В такой-то момент затеяла все эти разговоры. Вымученно выдохнув, он закинул труп в телегу и уперся в деревянные борта руками, переводя дух.
— Не лезь сюда, Ивонна. Пока я только прошу.
— Гляди, напугал как, — фыркнула та. — Поживешь в Пацыкивке с мое, вот тогда и погляжу я как ты ведьмака какого-то страшиться будешь.
Эскель усмехнулся, и оттолкнувшись от телеги, направился в корчму за очередным покойником.
— Боевая ты баба, я погляжу, — и без доли улыбки сказал он, пытаясь водрузить на плечо пузатого мужика, который весил пудов десять, не меньше. — Был бы помоложе лет на десять, ох, я бы приударил за
