Кэтлин Вудивисс - Зимняя роза

При их появлении Найджел Тэлбот, одетый в белый с золотом атласный камзол, украшенный золочеными галунами, поднялся из-за великолепного письменного стола. Обогнув край стола, он подошел поздороваться с Эриенн, жадно пожирая красавицу глазами. Бегло взглянув на ожерелье, лорд Тэлбот опустил взор на ее грудь.

Эриенн присела в вежливом реверансе:

— Лорд Тэлбот.

— Мое дорогое дитя, как приятно снова видеть вас, — сказал он.

Когда Эриенн выпрямилась, он взял обе ее руки в свою руку и, прежде чем снова поднять свой жаркий взор, покрыл их поцелуями.

— Вы выглядите совершенно очаровательно, — пробормотал он, а затем посмотрел вокруг.

Лорду Тэлботу не удалось убедить дочь изменить решение и не приглашать этого янки, и он подчеркнуто игнорировал его присутствие.

— Но где же ваш супруг? Я полагал, что он приедет с вами.

— Лорд Сэкстон не смог приехать, — ответила Эриенн. — Он обратился с просьбой к мистеру Ситону сопровождать меня.

Взяв немного табака, Тэлбот взглянул на Кристофера, высокомерно подняв бровь, вполне отдавая себе отчет в том, что молодой человек и не думает выказывать ему уважение.

— Лорд Сэкстон просил меня сделать двойное одолжение, сэр, — пояснил Кристофер, вытаскивая из внутреннего кармана конверт и протягивая его лорду Тэлботу. Губы его медленно растянулись в улыбке. — Его светлость просил меня передать вам это письмо.

Найджел бросил на Кристофера откровенно недовольный взгляд, сломал печать на документе и быстро пробежал текст. Через мгновение он поднял глаза, крайне сдержанно и подчеркнуто бесстрастно посмотрев на Кристофера, который по-прежнему учтиво улыбался. Движением кисти Тэлбот швырнул письмо на низкий стол.

— Для дел будет достаточно времени и позже.

Его высокомерие улетучилось, когда он повернулся к Эриенн, пытаясь изобразить на окаменевшем лице подобие улыбки.

— Сегодня вечером мы будем веселиться. У нас множество гостей из Лондона и Йорка, и они прибыли сюда, чтобы как можно лучше провести время. Надеюсь, это входит и в ваши планы, миледи.

Во время беседы Эриенн задумалась, но сумела любезно ответить:

— Конечно, милорд.

— Я хотел бы попозже пригласить вас потанцевать со мною, — заявил лорд Тэлбот, несколько придя в себя. — Я буду настойчив. Учитывая недавно обретенное вами новое положение и незначительную известность вашего супруга в аристократических кругах, уверен, вам потребуется человек, который научит вас надлежащим образом участвовать в подобных собраниях. Я буду весьма рад предложить свое участие в вашей опеке.

— Вы заблуждаетесь относительно происхождения Сэкстонов, — мягко возразил Кристофер. — К вашему сведению, это весьма древняя фамилия, возможно, старше вашей.

Лорд Тэлбот искоса бросил вопросительный взгляд на Кристофера:

— Создается впечатление, что вы хорошо осведомлены о них, молодой человек. Что же до меня, то я мало знаком с ними. Я лишь однажды имел короткую встречу со старым лордом перед тем, как он был убит этими головорезами. Молодой лорд ведет весьма уединенный образ жизни.

Кристофер выразительно усмехнулся:

— Разве можно осуждать его за это?

Лорд Тэлбот негромко фыркнул:

— Полагаю, что если бы я был обезображен до такой же степени, как он, то также едва ли был склонен появляться в обществе. Однако ему следует научиться доверять людям, и я ни в коем случае не желаю ему зла.

— Я всегда считал лорда Сэкстона разумным человеком, доверяющим тем людям, которые того заслуживают, — ответил Кристофер и взял Эриенн под локоток. — Если вы позволите, милорд, леди Сэкстон обещала мне танец.

Тэлбот возмущенно выпрямился. Он был уверен, что этот человек совершенно потерял рассудок или же не осведомлен, каких правил поведения в присутствии титулованного лорда требует этикет. Никто еще не позволял себе удаляться без его разрешения.

Кристофер открыл дверь и, решительно откланявшись вытаращившему на него глаза лорду, пропустил Эриенн вперед себя. Только в зале Эриенн смогла перевести дух.

— Лорд Тэлбот никогда не простит вам этого, — обеспокоенно прошептала она.

Прежде чем ответить, он тихонько рассмеялся:

— Думаю, я не расстроюсь от отсутствия его любви.

— Вам следует быть осторожнее, — предупредила Эриенн. — Он крайне влиятелен.

— Он крайне самонадеян, и я не мог воспротивиться желанию спустить ему пары.

Кристофер опустил взгляд на Эриенн, и в его глазах, изучающих ее лицо, заплясали зеленые огоньки.

— Неужели в ваших предостережениях и вправду слышится какая-то забота обо мне, моя дорогая?

— Когда человек ведет себя безрассудно, то кто-то должен помочь ему прислушаться к голосу разума, — стараясь говорить равнодушно, ответила Эриенн.

— Могу поклясться, что я вам небезразличен.

— Уверяю, у вас нет никаких оснований для того, чтобы быть польщенным, — сухо возразила Эриенн.

— О, миледи уколола меня своими шипами и задела за живое.

— У вас шкура толще, чем у быка, — с издевкой ответила она. — И такая же непробиваемая голова.

— Не сердитесь, любовь моя, — примирительно сказал Кристофер. — Одарите меня нежной улыбкой, чтобы приласкать сердце, которое бьется только ради вас.

— До меня доходили рассказы, убедившие меня, что ваше сердце непостоянно, сэр.

— Мадам? — Он в удивлении поднял брови. — Неужели вы доверяете сплетням?

— Возможно, мне придется уточнить у Клодии, правда ли то, что вы имеете обыкновение бывать у нее, когда отца нет дома.

Эриенн посмотрела на Кристофера, не скрывая свои подозрения.

Довольный смех Кристофера обезоружил ее.

— Неужели вы можете поверить, мадам, что, затратив столько энергии на вас, я бы мог интересоваться какой-то другой женщиной?

Эриенн осмотрелась вокруг, чтобы узнать, нет ли кого-нибудь поблизости, а затем, удостоверившись, что их никто не услышит, склонилась к Кристоферу и укоризненно прошептала:

— Вы умудрились собрать в Мобри целый выводок болтливых женщин. Отчего же мне не верить сплетням?

— А почему вас это трогает, даже если это и правда? — парировал Кристофер. — Вы — замужняя женщина.

— Мне это известно! — вспыхнула Эриенн.

Его губы искривились в плохо скрытом удовлетворении.

— Мне показалось, что вам следовало напомнить об этом, любовь моя.

— Я не ваша любовь! — возразила Эриенн, желая не только подавить в себе мучительно сладкое чувство, внезапно охватившее ее от ухаживаний Кристофера, но и стремясь осадить его.

— О, но вы действительно — любовь моя, — нежно пробормотал Кристофер.