Жюльетта Бенцони - Звезда для Наполеона
Глава II
Мальмезон
Проходя мимо Сен-Клу и его виноградников, мрачная, пустынная дорога на Мальмезон шла по безлюдной местности среди пустырей и старых каменоломен. Снега было мало, только кое-где на черной земле виднелись белые пятна. Не доезжая до моста, на скрещении дороги на Булонь и Королевской дороги, высадили Гракха-Ганнибала, который объявил о своем желании провести ночь у бабушки, прачки, живущей на улице Восстания.
– Приходи завтра ко мне в гостиницу, – крикнул ему Язон Бофор с высоты сиденья кучера, – нам есть о чем поговорить. Часов в… одиннадцать!
– Слушаюсь, мсье! Буду.
Весело попрощавшись с теми, кого он спас, мальчик спрыгнул на ходу. Но перед этим Марианна остановила его и расцеловала в обе щеки.
– Спасибо, Гракх! Отныне мы друзья навсегда!
Ночь скрыла густой румянец, заливший лицо честного малого. Но, когда карета стала удаляться, Марианна услышала громогласное пение:
Не знаю я, откуда эта нежностьПриходит вновь, когда я вижу вас…
– Невероятно! – прокомментировал Жоливаль. – Он поет Моцарта и, наверно, не подозревает об этом!
Литератор удобно умостился в глубине кареты рядом с Марианной. Но в то время как угнетаемая тоской молодая женщина безуспешно пыталась успокоить свои нервы, Аркадиус полностью наслаждался комфортом и сухой одеждой, которую он получил, как, впрочем, и юный Гракх, благодаря предусмотрительности Бофора. Марианне пришлось зарыться лицом в подушки, когда ее товарищи переодевались, что было не так просто ввиду того, что Бофор из-за этого не стал задерживать отъезд ни на минуту.
Пренебрегая удобствами, моряк взобрался на сиденье и расположился рядом с кучером, не обращая внимания на мокрые брюки. Он удовольствовался тем, что опорожнил сапоги и закутался в большой черный плащ, заявив, что на море он и не такое видывал…
Время от времени доносился его голос, приказывавший кучеру подгонять лошадей.
Тем не менее Марианне казалось, что они движутся очень медленно. Не находя себе места, она выглядывала в окошко. Мимо начали проплывать деревья. Очевидно, они въехали в лес, и по ухабистой дороге стало трудно удерживать прежнюю скорость. Повернувшись к своему спутнику, она спросила:
– Вы разобрали, где они собираются напасть на карету Императора?
Жоливаль кивнул, затем добавил:
– Они должны спрятаться в местности, именуемой Фон-Луве, недалеко от Рюэйльского замка.
– Рядом с Императрицей? Какая дерзость! Но Мальмезон – это не замок Рюэйль, дорогое дитя. Он является собственностью маршала Массены, герцога де Риволи, но маршал, получивший одновременно титул князя д'Эссилинга и замок Туар, уехал посетить свои новые земли. К тому же Массена верен опальной Императрице и не хочет принимать участие в матримониальных планах Императора. Он предпочел удалиться на некоторое время и пересидеть в своих владениях.
– Откуда вы знаете все это? Слушая вас, можно подумать, что вы близки ко Двору!
– И вы не можете в это поверить, глядя на мой роскошный костюм, не так ли? – спросил он с комичной гримасой. – Вы не представляете себе, дорогая Марианна, каких только сплетен не наслушаешься, посещая игорные дома! Запомните, я один из наиболее информированных людей в Париже.
– Тогда ответьте на такой вопрос: как нам попасть в Мальмезон, я имею в виду, чтобы нас там приняли?
– Не скрою, я сейчас именно об этом думал. В Мальмезон не входят, как в гостиницу… Очевидно, надо было раньше об этом подумать!
– Нам необходимо туда проникнуть, Аркадиус! Надо же предупредить Императора. Замок хорошо охраняется?
– Как императорский дворец! – проворчал Жоливаль, пожимая плечами. – Безопасность бывшей Императрицы обычно обеспечивает отряд гвардейских стрелков, расквартированный в Рюэйле, в бывшей казарме швейцарской гвардии. Боюсь, что нам трудно будет проникнуть к Жозефине, особенно в таком виде!
– И скоро мы будем там?
Выглянув из-за занавески, Аркадиус увидел, что они проезжают мимо высокой стены.
– Мы уже почти на месте, – сказал он, откидываясь назад. – Это стена, окружающая замок Рюэйль. Мальмезон немного дальше, с левой стороны.
– Но тогда… мы проехали мимо места, где заговорщики ожидают Императора? И мы никого не видели!
– А вы полагали, они будут на виду? Как вы наивны! Они спрятались где-нибудь в укрытии, чтобы в благоприятный для них момент появиться. И не обольщайтесь тем, что они нас не заметили. Но нам следует остерегаться караульных, которых они должны были выставить между Мальмезоном и Фон-Луве.
Карета вдруг понеслась быстрей. Они проехали мимо большой решетки, протянувшейся между двумя строениями с треугольными фронтонами и четырехгранными пилястрами. Тяжелые бронзовые фонари, подвешенные на кованых железных кронштейнах, освещали сверкающие позолотой копья решетки и трехцветные караульные будки, в которых стояли на часах солдаты в замшевых мундирах с зелеными пластронами и высоких черных киверах с желтыми помпонами.
– Корсиканские стрелки! – прошептал Жоливаль. – В этот полк попадают после очень строгого отбора!
Марианна промолчала. Впервые мысль о Жозефине, увенчанной великой любовью Наполеона, пробудила в ней ревность. Конечно, креолка должна страдать, уступая место другой, но разве не она заняла лучшее место в сердце Императора? Марианна с горечью подумала, что рядом с долгими годами, прожитыми ими вместе, несколько часов в Бютаре были ничтожной малостью…
В глубине широкой аллеи она увидела небольшой ярко освещенный замок, перед которым ожидала берлина и несколько всадников в красно-зеленой униформе, в длинных плащах и высоких меховых шапках с красивыми султанами. Жоливаль схватил ее руку и сильно сжал.
– Император еще здесь! Вы видите?
– Это его карета, вы уверены?
– Во всяком случае, это конные егеря императорской гвардии. И я не могу себе представить, кого другого они будут эскортировать. Бравые молодцы, кавалеристы принца Евгения! Их мало, но я спрашиваю себя, не лучше ли будет дать им возможность разделаться с заговорщиками…
– Вы с ума сошли! Их же не больше десятка.
– Но они стоят тридцати! Впрочем, вы правы: при внезапном нападении может всякое произойти. И, по-моему, мы уже приехали.
Карета и в самом деле замедлила ход. Ограда замка выступала вперед, и дорога делала поворот; здесь можно выйти без риска быть замеченными. Язон спрыгнул вниз, открыл дверцу и помог Марианне спуститься. Они оказались на дороге, зажатой с обеих сторон высокими стенами, из-за которых выглядывали деревья. Их голые ветви были словно тушью нарисованы на чуть более светлом небе, но лежавший снег позволял различить конек стены и обочину дороги.
