Ребекка Брэндвайн - Роза восторга
– О чем? – спросил он, и его пальцы ласково начали скользить по ее телу, вновь возбуждая в ней желание, которое не раз пробуждал.
– О тебе, – сказала она, вздохнув от удовольствия, и прижалась поближе к нему. Сердце запело у нее в груди от радости и удовольствия, от ставшего таким знакомым и радостным прикосновения его рук.
– Ах, – вздохнул он интригующе, как будто пытался спрятать свои истинные мысли, – наверное что-то очень серьезное, раз это не дает тебе заснуть? Я даже не подозревал, что занимаю добрую половину твоих мыслей. А о чем же ты думала, раз не спала, Изабелла?
– Сейчас – о ваших руках, милорд, – пошутила она.
Он рассмеялся, потом нахмурился.
– Ну, дорогая, теперь скажи правду. Ты никогда не должна лгать своему мужу.
– Я и не стану лгать. Но даже после этого ты не поверишь, если скажу, о чем думала.
– Откуда ты знаешь? – спросил он. – Неужели я тебе не говорил никогда, что глупо быть слишком уверенной в чем-то?
– Да.
– Тогда ответь на вопрос, Белла, – мягко попросил он, поцеловав уголок ее губ. – Я твой муж и имею право знать, что ты обо мне думаешь.
Изабелле захотелось узнать, что же было на этот раз в его мыслях, но Воррик опустил ресницы, и она не могла догадаться. Однако ей показалось, что за его просьбой стояло нечто большее, чем обычное любопытство. Ожидая ее ответа, Воррик, казалось, вел себя, как всегда, и это дело не представлялось ему особо важным. Однако, Изабелла чувствовала: он страстно хотел знать, что жена о нем думает. И девушка решила, что сегодня, сейчас, она ему все скажет. Изабелла глубоко вздохнула.
– Я… я думала о том, как я люблю тебя, Воррик. Она почувствовала, как он напрягся, потом его руки сжали ее тело.
– Черт побери! – тихо и яростно выругался он. – Не лги мне, Изабелла. Никогда не лги мне о таких вещах!
У нее застрял ком в горле. Сердце упало у нее в груди, но все же ей удалось сказать.
– Я же говорила, что вы не поверите, милорд.
Воррик так резко отпустил ее, что она испугалась, и мгновенно вскочил с кровати. Изабелла испуганно села, натянув на себя простыню, чтобы прикрыть свою наготу. Некоторое время он ходил по темной комнате, потом зажег свечу, поставил ее на столик рядом с массивной кроватью так, чтобы свет освещал лицо девушки, но она не отвернулась от Воррика. Тогда он сел на кровать, положив руки ей на плечи, и посмотрел на нее пытливым взглядом.
– А теперь еще раз скажи мне то, что ты сказала в темноте, чтобы я мог видеть твое лицо при этом.
– Я люблю тебя, Воррик.
Муж резко вздохнул, и в этот момент Изабелле, глядевшей на него, показалось, что она его безнадежно потеряла.
Потом он спросил:
– Значит, это правда? Ты, действительно, мне не лжешь?
– Нет, милорд.
– А тот день, в павильоне Лионела?
– Он обманом завлек меня туда. Когда я сказала ему, что не предам своего мужа и что он мне не нужен, Лионел схватил меня, как сумасшедший, и пытался применить ко мне силу. Я очень рассердилась и обвинила его в том, что он не лучше, чем лорд Оадби. Он… он, кажется, при этих словах пришел в себя, и я смогла от него убежать. Вот и все, милорд. Лионел, действительно, поцеловал меня и разорвал мое платье, но больше ничего не было, я клянусь, потому что именно тогда, в тот день, я поняла, что не любила его, что мое сердце принадлежит вам.
– Ах, Белла, милая, – прошептал Воррик, прижимая ее к себе. – Ты не знаешь, как долго я ждал этих слов.
Уже потом он прижался к ее губам и поцеловал, сжав серебристые волосы так, как будто боялся ее потерять навсегда. Воррик лихорадочно осыпал поцелуями ее виски, ресницы, губы, кончик носа, потом снова губы. Он был ненасытен, но Изабеллу это радовало.
– Любимый мой, любимый! – воскликнула она, прижимая его к себе. – Я так давно хотела сказать тебе, что в моем сердце, но боялась, так как думала, что ты мне не поверишь. После того дня, когда состоялся королевский турнир, я боялась, что ты даже не станешь со мной разговаривать. А когда мне показалось, что ты больше меня не хочешь…
– Ах, Изабелла, милая, я хотел, действительно, но мысль о том, что ты причинила мне такую боль, была просто невыносима. Ты же знаешь, что я уже начал любить тебя, но, поверив, что ты обманула меня, попытался выбросить тебя из сердца и души, чтобы ты больше не смогла нанести мне такую рану. Но я так и не сумел избавиться от твоего образа, как только я ни старался. Все эти ночи без тебя я только и делал, что мечтал о тебе.
– Однако, ты ко мне не приходил.
– Нет. Я как дурак сидел в королевских конюшнях и жаловался моему коню на тебя. На тебя!
– Ах, Воррик, нет! – вскрикнула Изабелла, с трудом подавив смешок. Она почувствовала неимоверное облегчение, узнав о том, что он все-таки ее не обманывал. – Ты говоришь правду?
– Да.
– Я думала… я думала…
– Что я ищу чьих-то других объятий? – нежно спросил он.
– Да.
– Я не требую от тебя того, чего сам не могу предложить тебе взамен, Изабелла. Позволь мне еще раз показать это тебе.
Изабелла на всю оставшуюся жизнь запомнила эту ночь: прикосновение рук Воррика, когда тот отдернул простыню и потемневшим страстным взглядом окинул ее нагое тело; жар его поцелуя на своих губах, на груди, на животе. Он целовал каждую частичку ее трепетавшего тела; ощущение его тела, лежащего сверху, вошедшего в нее и наполнявшего ее так, что она сама ощущала всего его до мельчайшей частички; и еще нечто большее. Галактика закружилась перед ней тысячами звезд, которые подхватили ее так, что она не понимала, где кончается собственное тело и начинается тело Воррика, и спускали вниз по темному туннелю в центр ослепительного пожарища. Языки пламени прожигали вены Изабеллы, и она вскрикнула, сдаваясь им; и Воррик тихо прошептал: «Любимая моя, Роза Восторга!» Он обернул белокурые волосы жены вокруг шеи и повторил снова, что любит ее.
ГЛАВА 30
Лицо Изабеллы, которое должно было сиять от радости, было омрачено печалью, когда она посмотрела на письмо, державшее в руках. Это было сообщение от леди Стейнли, матери Гарри Тюдора. Та продолжала по-прежнему писать ей, несмотря на все отчаянные попытки девушки прекратить эту переписку. И теперь, как никогда, Изабелла была уверена в том, что у баронессы были скрытые мотивы писать ей. Сообщение леди Стейнли были адресованы Воррику – в этом девушка не сомневалась. Он же читал письма без видимого интереса, но потом Изабелла стала замечать, что муж часто запирается со своими братьями и о чем-то спорит. И хотя мужчины говорили полушепотом и на уэльском языке, который, несмотря на все попытки Воррика научить ее, она все же плохо понимала, тем не менее, разговор резко прекращался, если ей случалось в это время войти в комнату.
