Лаура Кинсейл - Цветы из бури
Дворецкий поклонился.
— Герцог не с вами, ваша светлость?
Мэдди почувствовала, что ни она, ни Кальвин не знают, как обращаться друг с другом. Так иногда старые противники обнаруживают, что случайно оказались по одну сторону баррикад, и их неприязнь может вылиться в мир или в войну в будущем. Мэдди, безусловно, предпочитала мир, поэтому, когда он обратился к ней почтительно «ваша светлость», она почти не возражала. Это становилось настоящим словесным поединком, что придало ей уверенности в том, что надо внести определенность в их отношениях…
— Мне бы хотелось, чтобы меня называли просто миссис, — дружелюбно сказала она. — Большего мне не нужно.
Мэдди думала, что он застынет и опустит вниз свой длинный нос. — Эта минута определяла их дальнейшие отношения. Но он неожиданно спокойно и уверенно согласился.
— Я понял, миссис.
Ее удивила настолько легкая капитуляция.
— Тебя это не оскорбляет?
— Было бы нелепо обижаться на ваши пожелания. Его светлость слишком холодны в обращении. Мне бы не хотелось, чтобы вы вели себя так же. Хотя, я вижу, вы оказываете сильное влияние на герцога.
Мэдди нахмурилась. Он поклонился.
Мэдди задумалась, глядя на кончик пера.
— А ты не любишь ходить с напудренными волосами?
Она видела, что испугала его столь неожиданным вопросом. Он опустил поднос.
— Я не думал относительно того, нравится мне это или нет. Я думал… после применения пудры волосы становятся неприятно жесткими. И их приходится мыть каждый вечер, что иногда приводит к простуде.
— Хорошо, если тебе это не нравится. В пудре нет необходимости. Жерво такие мелочи не волнуют, а на мой взгляд, это пустая трата денег.
Кальвин поклонился.
Мэдди улыбнулась.
— Нет также необходимости постоянно кланяться, — сказала она.
Кальвин склонился в полупоклоне, потом выпрямился.
— Вы сказали, миссис, что герцог поднялся наверх.
— Да! Я что-нибудь могу сделать вместо него?
— Вам не стоит беспокоиться. Ранний посетитель приехал к его светлости.
Ее сердце екнуло.
— Вдовствующая герцогиня?
— Конечно, нет. Я бы никогда не смог попросить ее подождать в холле! Он чуть приподнял поднос. — Я считаю, — добавил он доверительно, — что я не слышал, как к герцогу обращалась его мать с просьбой приехать. И он поехал к ней.
— Да. Странно. — Мэдди сжала губы. — Полагаю… я думаю, возможно, Жерво хочет, чтобы я поговорила с этим человеком. — Она встала. Может быть, я сумею занять чем-нибудь посетителя, пока герцог не сойдет вниз.
Кальвин откашлялся.
— Вы хорошо сделаете, миссис, если в данном случае спросите мнение герцога. Могу я пойти и осведомиться об этом?
— В данном случае?
— Да, в данном случае. — Он стоял с видом человека, который сказал все, что собирался сказать.
— О! Ты считаешь приличным заставлять посетителя ждать?
— Я поставлю в известность герцога, миссис. — Он снова поклонился, выпрямился и закрыл за собой дверь.
Мэдди пребывала в нерешительности, не зная, чем Кальвину не нравится этот особенный посетитель. Или он опасался, что Мэдди скомпрометирует себя в их доме? Ее озадачило, что Кальвин не провел посетителя туда, где обычно принимали гостей. Казалось, он умышленно оставил его стоящим в холле. Необычное поведение Кальвина навело Мэдди на мысль, что визитер достаточно загадочный.
Как только она пришла к такому заключению, дверь приоткрылась.
— Кристиан, — произнес приятный женский голос. — Это я! — Дверь открылась шире. — Выйди, я знаю, что ты здесь.
Посетительница, одетая в строгий траур, остановилась в дверном проеме. Откинутая назад вуаль открывала изящное личико, обрамленное красиво подстриженными светлыми волосами. Женщина казалась немного испуганной. Затем она пристально посмотрела Мэдди в лицо.
— Ах, — произнесла она. — Я хочу видеть вашего хозяина.
— Герцог наверху, — невозмутимым тоном произнесла Мэдди. — Я — Архимедия Тиммс, то есть… Я его жена. — Мэдди подняла руку для приветствия.
Женщина что-то искала в своей сумочке, в ту минуту, когда Мэдди протянула ей руку.
— Вы возьмете эти…
Леди подняла глаза, остолбенев при виде протянутой руки Мэдди и машинально полуприподняв свою.
— Что вы сказали?
— Я — Архимедия, — Мэдди безуспешно попыталась улыбнуться. — Жена герцога. Я вижу, это для вас сюрприз.
Мэдди казалось, восприняла сообщение весело. Она нервно улыбнулась.
— Это шутка? — произнесла она.
— Нет, — сказала Мэдди. Бумажки и деньги полетели на пол.
— Он заплатил вам, заплатил, чтобы вы сидели здесь до тех пор, пока я приду. И сказали мне об этом. Вы шутите?
— Нет. Уверяю вас. Какая шутка?
Леди трясла головой.
— Да, да, да, да. Шутка.
В дверном проеме появился Кальвин. Он был холоден, как камень, и невозмутим.
— Его светлости нет дома, мадам, — сказал он посетительнице.
Она уставилась на него.
— Его нет дома, — повторил тихо Кальвин. Она начала очень противно хихикать, упав на стул, словно ее кто-то толкнул.
— Это шутка! — Она откинулась на стуле и продолжала странно смеяться, становясь все более возбужденной. — Жестокая шутка.
— Миссис Сазерленд, я должен немедленно вас проводить, — сказал Кальвин.
— Это жестоко! — закричала она, закинув назад голову. Она сорвалась со стула и пробежала мимо него в холл.
— Кристиан! — Ее голос и шаги разносились по мраморной лестнице. — Кристиан, это жестоко! Ты слышишь меня? Это жестоко!
Мэдди вышла вслед за Кальвином и увидела миссис, пробежавшую наверх больше половины лестницы.
— Ты слышишь меня? — кричала она. — Это ложь. Ты не женат.
Среди пронзительных криков Жерво стоял на верхней ступени лестницы. Он с такой силой сжимал поручень балюстрады, что костяшки его пальцев побелели.
— Кристиан! — она остановилась чуть ниже его. — Это неправда.
Жерво не двигался. Он стоял, глядя на нее, не шевелясь.
Она остановилась напротив него, обхватив руками колонну балюстрады, чуть опустив голову.
— Пожалуйста, не терзай меня. Пожалуйста, скажи.
— Правда, — сказал Жерво низким голосом, наполнившим холл тихими звуками.
Леди опустилась на ступеньки, разразившись тем же истерическим хихиканьем.
— Но я отдала тебе все! Кристиан!
Ее смеющиеся всхлипывания эхом отражались от мрамора. Мэдди осознала, что камердинер стоит в холле верхнего этажа прямо за ним, трое слуг были в нижнем холле, горничная и повар подошли к двери, выходившей на заднюю лестницу.
Мэдди приподняла край своей юбки и поднялась по ступенькам. Она слышала, что Жерво не произнес ни звука. Подойдя к плачущей женщине, Мэдди, склонилась над ней.
