Елизавета Дворецкая - Сокровище Харальда
Князь Владимир приглашал Харальда и Елисаву остаться в Новгороде на зиму, но Харальд хотел вернуться в Норвегию еще в этом году. Дней через десять после окончания свадебных торжеств весьма внушительный обоз тронулся вниз по Волхову. Оба брата Ярославича, множество новгородских бояр отправились провожать новобрачных до Ладоги. Среди них особенно гордым выглядел боярин Братимысл Ярогостевич, новый ладожский посадник. Эйлив пока остался в Новгороде, у своего тестя, боярина Верхугнева. Уезжать ему было некуда, в Швеции его никто не ждал, и он, зная за собой вину, не спешил жаловаться княгине Ингигерде. Время пройдет, буря уляжется, а знатный и влиятельный тесть еще выхлопочет ему выгодное местечко в погосте на Сяси или Паше.
В Ладоге задерживаться не пришлось, потому что корабли были уже готовы. Во время своего пребывания здесь Харальд договорился с дружиной[37] корабельных мастеров и заплатил им, так что они, не обращая внимания на тревоги, делали свое дело и приготовили к плаванию через море три больших боевых корабля и один торговый, как им и было заказано. После недели прощальных пиров Харальд с молодой женой и его дружина двинулись вниз по Волхову и вскоре вышли в Нево-озеро, которое варяги называли собственно Альдейгья, а словены, вслед за чудью, еще иногда по старой памяти звали Альдогой.
Елисава думала, что они направятся на запад, к реке Неве, соединявшей Нево-озеро с Карьяльскими заливами. Но корабли, пользуясь попутным ветром, плыли на восток.
— Нам нужно ненадолго зайти в реку Сас, — объяснил ей Харальд. — Эллисив, не волнуйся, это задержит нас всего на несколько дней. Я должен встретиться там кое с кем.
— С кем?
— С одним торговым человеком. Его зовут Новини, он из Альдейгьи. Мне очень нужно повидаться с ним перед возвращением в Норвегию. Не беспокойся, мы быстро справимся с делами. Ты останешься довольна, обещаю.
Елисава вздохнула и покорилась. Пока еще у нее не было охоты с ним спорить. Харальд обращался с ней с неизменной нежностью и заботой, и она не хотела рушить этот долгожданный и такой желанный мир.
Несмотря на то что в душе у нее цвели цветы и пели птицы, Нево-озеро осенью, по правде сказать, было мерзейшим местом. Постоянно дул холодный ветер, неся с собой брызги то ли от волн, то ли мелкого дождя. Корабли качало на свинцово-серой воде. Елисава лежала в кожаной палатке на корме под тремя овчинами, и все равно у нее стыли руки. Она обрадовалась, когда вошли в устье Сяси. Здесь стоял поселок, давнее место торга между варяжскими купцами и местной весью. На берегу их уже ждал тот самый человек, с которым Харальд собирался встретиться, словенский купец по имени Новина, шустрый человечек невысокого роста, с бойкими ясными глазами и пышной бородой, забавно раскрашенной в три цвета — пегий, рыжий и седой. Он просто засветился от счастья, различив над высоким бортом лицо Харальда, закутанного в плащ из толстой шерсти.
— Привет, Новина Цветная Борода! — крикнул Харальд, сойдя по мосткам на мокрый песок. — Рад видеть тебя здесь. Ты все тот же, и та же шапка, как я вижу.
— В этой шапке трое умерло, а я и шапку переживу! — весело ответил Новина, кланяясь. На северном языке он говорил свободно и даже шутил. — И ты будь здоров, конунг! Уж как я тебя дожидался, все глаза проглядел, все уши простудил — чисто невеста засватанная!
Елисава фыркнула.
— А это жена твоя красавица! — сообразил Новина и снова принялся кланяться. — И тебе поздорову, княгиня! Чтоб тебе жить сто лет в чести да в радости, детушек водить, сынков женить, дочек замуж отдавать! Ступайте погреться, у меня натоплено!
Елисаву тут же отвели в протопленную избу гостиного двора, где обитал Новина.
— Мне уж и намекали, что, дескать, пора и честь знать, место освобождать, — говорил он по пути. — Да я все: не могу, мол, ехать, товарищей жду! Товарищей жду, на Готланд-остров мы вместе мед везти подрядились, товар у меня, ладьи у них! Как придут, так и двинемся, а без ладей как же я товар за море повезу? В лоханке, что ли?
— Иди грейся, Эллисив, — сказал Харальд, остановившись на пороге. — Мы сейчас посмотрим товар, и я приду.
Елисава ушла греться, но уже вскоре за ней явился Ульв и сказал, что конунг зовет ее.
Следуя за ним, она пришла в клеть — обычное бревенчатое строение, в каких хранят товары. Здесь были Новина, Харальд и кое-кто из его людей. Среди разных мешков, голов воска, бочонков и ларей обнаружились три десятка бочек, от которых шел вкусный запах меда. Одна из бочек стояла открытой, и Халльдор с Торгаутом, который после своего подвига на волоке носил прозвище Спаситель Котла, облизывали пальцы.
— Эллисив! — Харальд обнял ее за плечи и подвел к бочке. — Я должен тебе кое в чем признаться. Но это не плохое. Это хорошее. Никакой моей вины здесь нет. И клянусь тебе, это в последний раз. Действительно в самый последний.
— Ты меня пугаешь! — Елисава прижала руку к груди. — Когда ты начинаешь признаваться и клясться, я жду только самого плохого. Плавали, знаем.
— Но это не плохое. И это уж точно в последний раз, — повторил Харальд. — Ты обрадуешься, когда немного подумаешь.
— Харальд конунг, не томи. Выкладывай.
— Посмотри, Эллисив.
Харальд сделал знак своим хирдманам. Халльдор, Торгаут и Хедин втроем взялись за края бочки с медом и стали ее опрокидывать. Елисава невольно ахнула — прекрасный свежий мед, светло-желтый, будто коса сестры Прямиславы, непрозрачный, но и не слишком густой, медленной тягучей волной пополз через край… а эти трое продолжали наклонять бочку, точно собирались вылить это сладкое богатство прямо на земляной пол…
Бочка упала набок, мед продолжал лениво литься через край… а в нем обнаружились комки… мелкие и крупные… И Елисава с изумлением увидела, что это не комки меда, а золотые монеты с ликами царьградских императоров! Монеты хлынули сплошным потоком, засыпали медовую лужу и с веселым шуршанием устремились на волю. Среди них часто попадались кольца, браслеты, цепи, нагрудные иконки, даже небольшой кубок — все из золота, с самоцветами и эмалевыми вставками.
— Э-это что? — еле выговорила изумленная Елисава.
— Это моя миклагардская добыча, — пояснил Харальд. — Она здесь вся, кроме тканей.
— Вся? — Елисава оглядела стоявшие вокруг бочонки.
— В этих двадцати четырех бочках, — Харальд обвел их рукой, — золото, а сверху на ладонь меда.
— Значит, твоя добыча…
— Да, я не брал ее с собой, когда поехал к тебе. Слишком рискованно было возить золото в такую даль. Ведь очень многие знали, какой я богатый. Я оставил мою добычу здесь, и Новина взялся смотреть за ней.
