Бренда Джойс - Невероятное влечение
Карета Стивена почти приблизилась к дому, и он еще крепче схватился за ремень. Клервуд не мог точно вспомнить миг, с которого начал восхищаться Александрой. Возможно, это произошло в момент их первой встречи в Херрингтон‑Холл, когда она держала голову высоко, несмотря на отвратительные сплетни. Так или иначе, но его восхищение ею росло стремительно, не по дням, а по часам. В сущности, Клервуд сильно сомневался в том, что встречал прежде кого‑либо столь же сильного, мудрого и решительного. У них двоих было гораздо больше общего, чем могло показаться на первый взгляд.
Клервуд редко терзался сожалениями, но теперь был полон раскаяния. Он корил себя за то, что так сильно заблуждался по поводу Александры, плохо думая о ней, — и именно эта жестокая ошибка заставила ее страдать. Но теперь эта глава жизни была закрыта. То, что произошло совсем недавно, стало для них двоих новым началом. И если Стивен может восстановить справедливость, он обязательно это сделает. А начать стоит с забот об Эджмонте и ее сестрах. Это было меньшее, что он мог сделать.
Карета остановилась перед домом. Теперь, когда Александра стала его любовницей, Стивен мог дать ей все, чего она заслуживает. Клервуд нетерпеливо предвкушал, как осыплет Александру всеми благами мира, о существовании которых она и понятия не имела: обильными восхитительными блюдами, изысканными винами, шелковыми простынями, горячими ваннами, новыми элегантными нарядами, походами по магазинам, путешествиями во Францию и Италию. А еще он с трудом мог дождаться момента, когда буквально забросает ее драгоценностями.
Лакей открыл дверцу кареты, прерывая мысли Стивена, и настоятельно напомнил ему о необходимости смотреть под ноги, чтобы не угодить в грязную лужу. Стивен поблагодарил слугу и выбрался из экипажа.
Парадная дверь дома распахнулась.
Клервуд почувствовал на себе взгляды двух сестер Александры: глаза девушек чуть не вылезли из орбит от изумления. Он тут же направился вперед, к ним, когда младшая, Кори, с тревогой закричала:
— Что‑то случилось? С Александрой все хорошо?
— С ней все просто замечательно! — прокричал в ответ герцог и ускорил шаг.
Что ж, он обошелся с мисс Болтон безжалостно и несправедливо, и теперь горел желанием исправить свою ошибку. Однако его раскаяние в отношении Александры не имело ничего общего с Эджмонтом. Стивен все так же презирал этого человека. Подойдя к ступенькам, ведущим к дому, герцог поклонился юным леди:
— Добрый день. Ваша сестра в полном порядке, но мне необходимо обсудить некоторые деловые вопросы с вашим отцом.
Оливия во все глаза смотрела на него, и ее щеки лихорадочно горели.
— Пожалуйста, проходите. Прошу прощения, я совершенно не готова к вашему визиту. — Явно взволнованная, она отошла в сторону, приглашая гостя войти в дом.
Стивен улыбнулся ей:
— Мне стоило заранее известить вас о своем приезде, но боюсь, этот разговор не терпит отлагательств.
Пристальный взгляд зеленых глаз Оливии пронзал насквозь. Клервуд хорошо разбирался в людях, вот и теперь одного взгляда оказалось достаточно, чтобы понять: Оливия была рассудительной, умной молодой женщиной, во многом похожей на старшую сестру. Он чутко улавливал объединявшие их силу духа и несгибаемый характер. Младшая сестра, однако, казалась весьма импульсивной и слишком наивной для девушки, обладавшей такой исключительной красотой. Ему вдруг пришло на ум, что обе сестры нуждались в мужьях.
Стивен вошел в чистую и аккуратную, но убогую гостиную. Мебель была потертой, ее обивка давно обтрепалась, а местами и изорвалась — точно так же, как и портьеры. Ковер, лежавший на полу в центре комнаты, явно обветшал. Деревянные полы требовали ремонта, несколько досок были выбиты и расколоты на части. Стены давно пришла пора отштукатурить и покрасить. Одинокий стул накренился на сломанной ножке.
— Кори, позови отца и сделай чай, — сказала Оливия и, когда младшая сестра поспешила наверх, с сомнением взглянула на Клервуда: — Почему Александра не приехала с вами?
— Полагаю, сегодня у нее слишком много шитья.
Судя по всему, Оливия не поверила герцогу, но не мог же он ей сказать, что Александра осталась спать в его постели, утомленная страстью!
— Почему бы вам с сестрой не навестить ее в ближайшее время? Уверен, мой повар будет в восторге от возможности приготовить для вас восхитительный обед. К тому же я прекрасно знаю, как ваша сестра тоскует по вам обеим — она была бы очень рада увидеться с вами.
Оливия колебалась, задумчиво облизывая пересохшие губы. Стивен понял, что ничего на свете эта девушка не хотела больше, чем навестить любимую сестру, — и стал подозревать, что их отец вряд ли разрешит нанести этот визит. Стивен ощутил внезапную вспышку гнева — как и всякий раз, когда думал об Эджмонте. С большим трудом он обуздал ярость, вернув себе привычное самообладание.
В этот момент сам объект мрачных раздумий предстал перед Клервудом: хозяин дома нетвердой походкой спустился вниз вслед за младшей дочерью, торопливо, на ходу надевая пиджак. Эджмонт выглядел так, будто был мертвецки пьян — что, собственно, вполне отражало истинное положение вещей. Небритый и взъерошенный, он явно провел не самую лучшую ночь в своей жизни.
Стивен взглянул на Оливию:
— Мне бы не хотелось, чтобы нам мешали.
Она присела в реверансе, взяла Кори за руку, и сестры поспешили удалиться. Стивен закрыл за ними дверь и, не скрывая крайнего презрения, посмотрел на Эджмонта. Словно не замечая недружелюбия гостя, барон поклонился и подобострастно улыбнулся:
— Ваша светлость! Я и не ждал вас! Если бы я знал о вашем приезде, встал бы пораньше и удостоверился, что все надлежащим образом готово к вашему визиту.
— Даже не трудитесь умасливать меня, — оборвал Стивен резким от гнева тоном. — Перейду сразу к делу. Вы никогда больше не будете обращаться к Александре. Никогда не заговорите с ней в жестокой манере, никогда не предложите ей оказать какие‑либо услуги ради того, чтобы обеспечить вас средствами к существованию, — и вы никогда не попросите у нее денег. Я достаточно ясно выражаюсь?
Эджмонт побледнел.
— Вы неверно поняли, ваша светлость… — залепетал он.
Стивен поймал себя на том, что стоит сжав кулаки, готовый в любой момент наброситься на этого презренного пьяницу. И это он, который никогда никого не бил — исключая разве что Алексея! Стивен содрогнулся и попытался взять себя в руки.
— Она — моя дочь, — принялся оправдываться Эджмонт. — Я никогда не был жесток или…
— Замолчите! — грубо оборвал Стивен.
