Сара Ларк - Земля белых облаков
— Если бы только у миссис Гвин был нормальный муж, Джеральд бы уже десять раз стал дедом! — как правило, говорили они.
Довольно часто парни также в шутку выдвигали свои кандидатуры на роль «быка-производителя» и придумывали тысячу способов, как одновременно оставить довольными прекрасную хозяйку и ее свекра.
Джеймс пытался положить конец столь неприличным шуткам, но ему не всегда удавалось это. Если бы Лукас старался хоть что-нибудь делать для фермы! Но молодой хозяин не собирался изменять своим привычкам и с каждым годом все с большим недовольством реагировал на попытки Джеральда заставить его работать с овцами.
Надевая на Игрэн седло, Джеймс продолжал болтать с Флереттой. Он научился прекрасно скрывать свои чувства, но на самом деле очень любил Флёр и не, мог относиться к девочке как к дочери Уордена. Нет, этот рыжий вихрь был его ребенком — и Джеймса ничуть не огорчало, что Флёр «всего лишь» девочка. Он терпеливо ждал, пока она вскарабкается на ящик, чтобы, стоя на нем, почистить хвост Игрэн.
Гвинейра вошла в конюшню, когда Джеймс затягивал подпругу седла, и его вид, как всегда, невольно взволновал женщину. Едва заметный блеск глаз, легкий румянец... и снова железный контроль.
— О, Джеймс, вы уже оседлали лошадь? — извиняющимся гоном промолвила Гвин. — К сожалению, мы с Флёр не сможем выехать. Сегодня должен прибыть гость.
— Ах да, этот английский коммерсант, — кивнул Джеймс. — Мне и самому следовало догадаться, что его визит помешает вашей поездке, — сказал он и собрался снимать седло.
— Мы не поедем в школу? — обиженно спросила Флёр. — Но тогда я останусь глупой, мама!
Это был самый свежий аргумент в пользу того, чтобы каждый день ездить к Хелен. Учительница использовала это замечание в разговоре с ребенком-маори, который слишком часто пропускал уроки, и Флёр сразу же запомнила его и взяла на вооружение.
Джеймс и Гвин рассмеялись.
— Ну, на такой риск мы, разумеется, не можем пойти, — с наигранной серьезностью промолвил Джеймс. — Если позволите, мисс Гвин, я отвезу ее в школу.
Гвинейра удивленно взглянула на МакКензи.
— А у вас есть время? — спросила она. — Я думала, вы собирались проверить загоны для овцематок.
— Это как раз по пути, — объяснил Джеймс и лукаво подмигнул Гвин. Загоны действительно находились рядом, но не с обычной дорогой на Холдон, а с тайной тропинкой Гвинейры, ведущей напрямик через кустарники. — Разумеется, нам придется поехать верхом. С экипажем я действительно потеряю слишком много времени.
— Пожалуйста, мамочка! — умоляющим тоном произнесла Флёр, вместе с тем готовясь устроить истерику на тот случай, если Гвин посмеет отказать.
К счастью, уговорить мать не составило труда. Без разочарованного ноющего ребенка рядом Гвин было легче справиться с нелюбимыми обязанностями хозяйки Киворд-Стейшн.
— Ну ладно, — сказала она. — Желаю хорошо повеселиться! Жаль, что я не смогу поехать с тобой.
Гвинейра с завистью смотрела, как Джеймс выводит из стойла своего мерина, поднимает Флёр и сажает в седло перед собой. Девочка сидела на лошади прямо и гордо, а ее рыжие локоны мерно подпрыгивали в такт легкой рыси. Джеймс держался в седле так же уверенно и свободно, и Гвин ничуть не беспокоилась о безопасности дочери.
Неужели никто, кроме нее, не замечал удивительного сходства между мужчиной и девочкой?
Лукас Уорден, художник, привыкший подмечать мельчайшие детали, тоже смотрел вслед удаляющимся всадникам из окна своей комнаты, а затем увидел во дворе одинокую фигурку Гвин и, казалось, прочитал ее мысли.
Молодой человек был доволен жизнью в созданном им самим мире, но порой... порой ему становилось искренне жаль, что он не может по-настоящему любить эту женщину.
2
В Кентербери Джорджа Гринвуда принимали с распростертыми объятиями. Имя Питера Брюстера открывало перед молодым человеком двери всех ферм, но и без рекомендаций ему бы, скорее всего, оказали здесь достойный прием. Джордж почти не сомневался в этом, ибо исходил из опыта прошлых поездок в Австралию и Африку, — люди, жившие в такой культурной изоляции, как эти колонисты, были рады любому гостю из Старого Света. Поэтому коммерсант терпеливо выслушивал жалобы миссис Бизли на слуг, восхищался ее розами, а затем, поехав с мистером Бизли на осмотр пастбищ, похвалил его овец. Бизли приложили все усилия, чтобы превратить свою ферму в небольшой кусочек Англии, и Джордж не смог сдержать улыбки, когда миссис Бизли рассказала, сколько она билась над тем, чтобы служанки прекратили добавлять в блюда для хозяев батат.
В Киворд-Стейшн, как вскоре обнаружилось, царили совсем другие порядки. Дом и сад представляли собой странное смешение: с одной стороны, кто-то явно пытался как можно точнее воспроизвести быт английского уездного дворянства, а с другой — в него очень тесно вплеталась культура маори. К примеру, и саду мирно уживались рата и розы, под тыквенными деревьями стояли лавочки, украшенные типичной резьбой новозеландских аборигенов, а сараи для инвентаря, как и хижины маори, были покрыты листьями пальмы никау. Служанка, открывшая Джорджу дверь, была одета в типичную форму английской горничной, но в то же время ходила по дому босиком, а лакей дружелюбно поприветствовал гостя словами «haere mai», что означало «добро пожаловать».
Джордж постарался вспомнить все, что он слышал об Уорденах. Молодая хозяйка происходила из английских дворян и, судя по меблировке холла, отличалась прекрасным вкусом. В этом плане англиканизация в доме Уорденов проводилась еще более решительно и бесцельно, чем у Бизли. Как часто, скажите на милость, местные посетители оставляли на специальном серебряном подносе, стоявшем на крохотном столике, визитные карточки? Джордж, разумеется, потрудился достать свою, чем заслужил ослепительную улыбку молодой рыжеволосой леди, которая в эту минуту вошла в комнату. Она была одета в элегантное вечернее платье светло-бежевого оттенка, украшенное вышивкой в тон необычному синему цвету ее светящихся глаз. А вот цвет лица хозяйки Киворд-Стейшн разительно отличался от модной бледности лондонских дам. На нем красовался легкий загар и россыпь веснушек, которые она явно не пыталась осветлить. Прекрасные огненные волосы также не были уложены в точности с предписаниями учебников по этикету; несколько непослушных локонов уже успели выбиться из прически и теперь свободно спадали на плечи.
— Мы оставим ее лежать здесь навечно, — сказала женщина, взглянув на визитную карточку. — Мой свекор будет вне себя от радости! Добрый день и добро пожаловать в Киворд-Стейшн! Меня зовут Гвинейра Уорден. Проходите, располагайтесь, чувствуйте себя как дома. Мистер Джеральд должен скоро вернуться. Хотя вы, наверное, сначала хотите привести себя в порядок и переодеться к ужину. Он будет для нас почти что праздничным...
