Ширл Хенке - Скандальная помолвка
– Вот именно, мой мальчик, вот именно. А теперь вспомни о приличиях, я собираюсь представить тебя своему старо-му другу и нашему соседу Хью Фэрчайдду, виконту Харли.
Джейсон едва кивнул в сторону виконта, стоящего поодаль. Рейчел, наблюдавшая за происходящим из своего укрытия, невольно отметила разительный контраст между двумя Боумонтами и своим отцом, тихим и мягким человеком. В то время как Хью Фэрчайлда едва можно было различить на фоне темных деревянных панелей, которыми были отделаны стены библиотеки, Джейсон и старый маркиз, грозно глядевшие друг на друга, казалось, заполнили собой все пространство.
Несмотря на различие в возрасте, их сходство было очевидным. Дед и внук впились друг в друга взглядом. Они походили на волков, которые замерли на мгновение перед тем, как наброситься друг на друга и начать сражение за добычу. О приступах ярости, случавшихся у старого маркиза, ходили легенды. В гневе он был страшен. Но Джейсон Боумонт в гневе совсем не выглядел испуганным, он был так же страшен, как и его дед.
Рейчел не ожидала, что эта сцена произведет на нее такое сильное впечатление. Она высоко ценила такие черты характера, как смелость и мужество, поэтому, не задумываясь, прогнала от себя немало бесхарактерных кавалеров, которые сбежали, «поджав хвосты». В отличие от Боумонтов ее отец, которого Рейчел очень любила, никогда не мог постоять за себя в конфликтных ситуациях. Он тоже бьш упрям, но шел к своей цели тихо и упорно, выжидая за спиной оппонента и избегая открытой конфронтации.
Джейсон Боумонт, часто резкий и импульсивный, был мужчиной до кончиков ногтей. С их первой встречи Рейчел запомнила его стремительную походку, широкий пружинистый шаг, уверенные манеры. Он был из тех, кто никогда и ни перед кем не признает поражения.
– Я дал слово, что стану следующим маркизом Каргрей-вом, ради того, чтобы освободить свою команду с тюремного корабля, и сдержал его. Но я не давал обещания стать мужем Рейчел Фэрчайлд, – резким тоном заявил Джейсон.
– Ты считаешь, что с девушкой что-то не так? – спросил Каргрейв, сдержав гнев. И лишь довольный взгляд выдавал его уверенность в своей правоте. Он ждал ответа, скрестив руки на груди, и изучающе смотрел на внука.
Рейчел замерла, ожидая ответа графа. Она совершенно не хотела замуж за Джейсона Боумонта, но, как ни странно, ей было далеко не безразлично, что он думает о ней. Она вцепилась руками в обитую парчой ручку кресла и подалась вперед, вся обратившись в слух.
– Вы считаете, что ее дикий нрав – это нормально? Лесная рысь по сравнению с ней милый котенок! Или, может быть, вы находите привлекательными ее манеры, которые больше подходят пьяному матросу?
В этот момент из темного угла библиотеки донесся слабый возглас негодования. Даже если Джейсон и слышал что-то, он не показал виду.
– К тому же леди, – сказал он с иронией в голосе и сделал паузу, – леди против этой помолвки, так же как и я.
– Неудивительно, что она не согласна, сударь! Вы ведете себя просто возмутительно в присутствии ее отца. Рейчел – первенец в семействе Харли.
– Сочувствую, сэр! – бросил Джейсон, обращаясь к Фэрчайлду.
– Я понимаю, что моя дочь иногда бывает… ну, временами с ней трудно ладить, но… – начал было виконт.
– Трудно ладить?! – перебил его Джейсон. – С таким же успехом можно сказать, что в январе в Северной Атлантике наблюдается легкое волнение! – воскликнул он.
После такого ответа Фэрчайлд сразу сник и умолк, а Боумонт снова переключился на своего деда.
– Если я когда-нибудь надумаю жениться, то сделаю это тогда, когда сочту нужным, и женюсь на женщине по своему выбору, – решительно заявил он.
Маркиз выпятил нижнюю губу и наклонился вперед:
– Я так не думаю.
– Вы так не думаете? – эхом отозвался молодой Боумонт и скривил рот в некоем подобии улыбки. – И что же вы сделаете? Заберете титул обратно?
– Нет, ни за что, неблагодарный щенок! Недаром же я потратил столько усилий, чтобы освободить тебя из плена, скрыв тот факт, что именно ты был капитаном американского капера[1],– ответил маркиз. – Не говоря уже о том, сколько ниточек мне пришлось потянуть в Адмиралтействе, чтобы сделать из тебя героя морского флота ее величества, – сухо добавил он.
Каргрейв вернулся к креслу, с которого поднялся, когда разгневанный Джейсон ворвался в библиотеку, и сел, опираясь на подлокотники и сложив вместе узловатые пальцы. Казалось, он ушел в себя, обдумывал следующий ход в своей шахматной партии.
Джейсон хорошо знал своего деда, его спокойствие не предвещало ничего хорошего. От неприятного предчувствия у него все сжалось внутри. «Что задумал старый черт на этот раз?» – подумал он.
– Чего же ты хочешь?
Игнорируя вопрос внука, маркиз проговорил:
– Эпидемия холеры трагически оборвала жизнь твоего отца и унесла еще две жизни, насколько я помню, – твоего управляющего и его индейской жены-полукровки. У них остался сын, которого твоя семья взяла на воспитание. Его имя Камерон Эдмунд Барлоу, или Фокс[2], как его назвали в племени матери…
– Да, Фокс, как вы знаете, был на моем корабле нелегально, когда его захватили вместе с командой, – сказал Джейсон, чувствуя, как страх сковал всего его. – Его должны были отправить обратно в Америку. Вы дали слово.
– И я сдержал его, – спокойным тоном ответил маркиз. – Вся твоя команда была благополучно отправлена домой. Но юный Фокс не был членом команды. Он был безбилетным пассажиром, как ты сам только что сказал.
– И вы, конечно, его использовали. Ваша шахматная фигура, которая принесет вам победу, – добавил Джейсон с горечью.
– Так и есть. – Теперь старый маркиз говорил коротко, по-деловому.
– Для вас все в этом мире лишь шахматная игра, не так ли, дедушка?
– И заметь, я всегда выигрываю. Теперь ты это знаешь лучше других.
– Да, я это знаю, – проговорил Джейсон. – Вы, не задумываясь, идете на обман и даже мошенничаете, когда вам это на руку. Но если вы оставили моего приемного брата в плену…
Вдруг Каргрейв вскочил с кресла, и от его спокойной уверенности не осталось и следа.
– Будь ты проклят! – воскликнул он с чувством. – За такие оскорбления вызывают на дуэль. И клянусь Богом, я сделал бы это, невзирая на то что ты мой внук, не будь мне так нужен наследник.
– Если Фокс все еще на «Лореле», то уже нет необходимости вызывать меня на дуэль, – ответил Джейсон упавшим голосом.
Виконт Харли, до этого момента неподвижно сидевший в кресле, поднялся, встал между дедом и внуком и, глядя на них снизу вверх, попытался урезонить:
– Джентльмены, прекратите, я прошу вас. Вы же родные люди, дед и внук. Вам не то что говорить, даже мысли допускать нельзя о дуэли. Я уверен, что Джордж никогда не допустит, чтобы ребенок томился в заключении.
