Мэгги Осборн - Невесты песчаных прерий
Она думала, ей не повезло: ценой ее великого путешествия станет замужество, но эту цену она решила заплатить. Даже если Питер Сейлз, мужчина, чье письмо она выбрала, окажется занудой или жестоким человеком, путешествие останется навсегда в ее памяти. У нее будет свой дом и со временем, возможно, дети. И она никогда не пожалеет о своем решении отправиться в Орегон.
Над головой послышался какой-то шорох, а в следующее мгновение на них обрушилась крыша палатки. Бути проснулась и закричала, Мем же попыталась сесть и откинуть со своего лица тяжелое от снега полотно.
— Прекрати вопить, на нас никто не нападает. Мы плохо воткнули шесты, вот и все. Крыша обрушилась.
С трудом откинув стеганые одеяла, она пинала ногами полотно, чтобы сбить с него снег. Потом приподняла его так, чтобы Бути смогла выползти наружу.
Когда Мем на четвереньках последовала за ней, чья-то смуглая рука помогла ей подняться, и она с благодарностью схватилась за нее.
— Спасибо, — сказала она, откидывая назад волосы и всматриваясь в лицо Уэбба Коута. Мем была довольно высока, и на многих мужчин ей приходилось смотреть сверху вниз. Сейчас же, задрав голову, она вдруг испытала непередаваемое ощущение — как приятно чувствовать себя такой маленькой и женственной!
— Я услышал крик, — сказал Уэбб. — С вами все в порядке? — Он говорил с легким интригующим акцентом.
— Никто не пострадал? — озабоченно спросил Коуди Сноу, выходя вперед с факелом. Когда он подошел достаточно близко, чтобы рассмотреть рухнувшую палатку, то с облегчением кивнул, радуясь, что не случилось худшего.
— Я теряю сознание, — выдохнула Бути, ощупывая свою голову, грудь, щеки. — Я спала крепким сном, когда что-то тяжелое упало на меня сверху, я была уверена, что меня душат и… — Казалось, она и в самом деле собиралась грохнуться в обморок.
Мем заметила, что Бути обращалась только к Коуди Сноу, игнорируя Уэбба Коута. Мем отбросила за спину свою толстую косу и оправила юбки. Иногда она удивлялась тому, что у них с Бути в жилах течет одна кровь.
— Спасибо, что так быстро пришли, — сказала она мистеру Коуту. Он казался чрезвычайно привлекательным мужчиной, на что Мем, впрочем, было совершенно наплевать, но история жизни Уэбба Коута заинтриговала ее. Были ли его родители женаты? Как они повстречались? У кого из родителей он вырос — в среде индейцев или белых?
— Мы поставим вашу палатку за несколько минут, — сказал Коут, с улыбкой глядя на Мем.
— Подержите это. — Коуди Сноу протянул Мем свой факел, и прежде, чем женщины успели бы отвязать веревки, мужчины уже установили палатку.
Бути мгновенно забралась внутрь и нырнула под одеяла, а Мем еще раз поблагодарила мужчин. С минуту она смотрела, как они удаляются, направляясь к костру, который горел рядом с фургоном-кухней.
Она услышала, как Коуди что-то проворчал и Уэбб рассмеялся, и решила, что упавшая палатка — не тот случай, о котором стоило бы упоминать в дневнике. Мем Грант, основательница нации, великая путешественница, не смогла достаточно надежно установить палатку, так, чтобы та выдержала всего лишь несколько дюймов снега.
Презирая себя и сокрушаясь от своей неловкости, она забралась в палатку и завернулась в одеяла.
— Очень мило со стороны мистера Сноу, что он так быстро прибежал нам на помощь, — сонно пробормотала Бути.
— Тебя выволок наружу мистер Коут, — ехидно заметила Мем.
Тихие чмокающие звуки, которые обычно издавала Бути перед тем, как отойти ко сну, окончательно вывели ее из себя.
— Но он всего-навсего индеец. Полукровка.
— Он такой же человек, как и все остальные.
Не совсем такой. Большинство мужчин не были такими высокими, как Уэбб Коут, и не имели такой густой гривы черных волос или таких белых, как яичная скорлупа, зубов. Немногие мужчины возбуждали интерес у Мем. У нее возникли тысячи вопросов, которые она хотела бы задать ему.
Но заснула Мем вовсе не с мыслями об Уэббе Коуте. Она погрузилась в сон, размышляя, как лучше укреплять шесты своей палатки.
— Сегодня по крайней мере теплее, — заметила Августа; она смотрела, как погонщики переправляются через мелкий ручей, понукая коров и мулов.
Они находились в пути всего пять дней, но Августа уже стала ненавидеть ручьи. Накануне один из тяжелых фургонов с мелассой застрял в грязи у самого ручья, и мужчины потратили три часа, вытаскивая его, а все остальные их ждали.
До сих пор Августа не нашла ничего, что бы скрасило тяготы утомительного путешествия. И следующие несколько месяцев не обещали ничего, кроме неудобств и унижений.
Теперь, когда Августа уже не так страдала от дорожной лихорадки, она стала больше замечать холод. Особенно по ночам, когда ей и Коре приходилось спать в палатке на земле. А когда к ней вернулся аппетит, стало совершенно ясно, что кухарка из Коры Троп никудышная.
Прошлым вечером Августа смотрела на серый комок соуса в своей миске и раздумывала, не устроить ли так, чтобы ее пригласили к костру Сары Дженнингс. Сара, будучи ее дальней родственницей, по положению в обществе больше других годилась ей в подруги. К сожалению, годы замужества наложили на женщину неизгладимый отпечаток: Сара стала слишком откровенной и прямолинейной для настоящей аристократки. И все же Сара была единственной из невест, которая могла приготовить приличный обед.
Но самое худшее в путешествии, как показалось Августе, это совершенное отсутствие уединения. Тому, кто чувствовал позывы природы, приходилось на глазах у всех выпрыгивать на ходу, бежать в кусты или в овраг и облегчаться под открытом небом, а потом снова догонять свой фургон.
В равной степени ее приводили в уныние и проблемы поддержания чистоты. Вот уж чего Августа никак не ожидала. Она до сих пор не представляла себе; как можно обходиться без еженедельной ванны. Во-первых, Коуди Сноу принудил ее оставить лохань. Во-вторых, у нее не было чана, чтобы нагреть столько воды, сколько требовалось, чтобы вымыться с головы до ног. И наконец, индеец не всегда выбирал такое место для привала, где поблизости имелась вода.
Нахмурившись, Августа старалась разглядеть, что происходит впереди.
— Фургон Джейн Мангер и Уинни Ларсон застрял посреди ручья, — сказала она Коре с глубоким вздохом.
Те, кому уже посчастливилось перебраться на другую сторону, вылезли из своих фургонов и собирались небольшими группками. Люси Гастингс отправилась посмотреть, где живет степная собачка. Тия Ривз зарисовывала фургон, застрявший посреди ручья. Мем Грант, стоя на берегу ручья, замочила подол, но, казалось, не заметив этого, кричала на мулов Джейн и Уинни.
Августа снова глубоко вздохнула. Во всем караване не было ни единой женщины, которую Августа сочла бы равной себе, никого, с кем она могла бы общаться. Она привыкла к такому положению вещей и даже гордилась этим, но иногда, когда она видела, как женщины весело болтают и смеются, ее грудь тоскливо сжималась — ей хотелось с кем-нибудь подружиться. Неожиданно ей пришло в голову, что у нее никогда не было близкой подруги.
