Джейн Фэйзер - Любовь на всю жизнь
Энтони вытащил из кармана носовой платок и протянул ей.
— Закройте нос и рот, — мрачно посоветовал он. Фрегат почти поравнялся с галеоном, и Энтони крикнул:
— Орудия с правого борта… сети… не теряйте времени, джентльмены!
Все произошло очень быстро. Пушки были подготовлены к бою, в воздух взметнулись абордажные сети. Спустя мгновение крючья впились в борт галеона.
Испанец все еще кричал и подпрыгивал на корме. Оливия слышала громкий скрип весел, отвратительный звук бича и ужасные стоны и крики, ибо плеть вновь и вновь касалась исполосованных спин рабов. Команда галеона попыталась сбросить абордажные сети, но пираты уже преодолевали узкое пространство между судами.
— Пушки по правому борту… огонь!
Палуба под ногами Оливии вздрогнула от оглушительной канонады, и девушка не устояла бы на ногах, если бы Энтони не подхватил ее и не прижал к себе, одновременно поворачивая штурвал и подводя «Танцующий ветер» к галеону. Казалось, суда столкнутся. Раскаленный летний воздух наполнился треском расщепляемого дерева — ядра, выпущенные пушками фрегата, врезались в борт галеона.
Оливия взглянула на Энтони, и он рассмеялся. Надо же, она ничуть не испугалась! Все ее существо переполнял дикий восторг.
Тут же, как по команде, появился рулевой Джетро и перехватил штурвал. Энтони обнажил меч, наклонился, приподнял ладонью подбородок Оливии и поцеловал ее в губы.
— Похоже, пиратство пришлось по душе дочери лорда Гренвилла!
Прежде чем она успела ответить ему, он перепрыгнул через поручни на абордажные сети, а потом ринулся в гущу толпившихся на палубе галеона испанцев.
Оливия задумчиво коснулась пальцами губ. Еще ни один мужчина не целовал ее в губы. Почувствовав легкую дрожь, она обхватила себя руками. Но страха Оливия не испытывала. Взглянув на Джетро, она удивилась его спокойствию.
Посмотрев на людской водоворот на палубе галеона, девушка различила яркую шевелюру Энтони. Он, казалось, успевал везде; его меч сверкал подобно клинку архангела, охраняющего врата рая.
— Все будет в порядке? — вырвалось у нее.
— Угу! Не бойтесь, миледи. Хозяин не проиграл еще ни одного сражения, — невозмутимо ответил Джетро.
И действительно, внизу, похоже, все успокаивалось, крики затихли, только по-прежнему пронзительно вопили чайки. Энтони прыгнул на корму галеона, где появились капитан и еще трое в расшитых галунами куртках и шляпах с перьями.
Оливия смотрела, как пират церемонно поклонился своим жертвам, и его меч описал в воздухе сверкающую дугу. Перейти по абордажному мостику кажется совсем несложно…
О чем это, черт побери, она думает? Похоже, разум совсем покинул ее. Какой бы безумной ни выглядела эта мысль, дочь лорда Гренвилла не собиралась пропускать ничего из выпавшего на ее долю приключения. Усмехнувшись, Оливия решительно тряхнула головой и подобрала подол своего импровизированного платья.
— Вы можете преодолеть его за три шага. Только помните, что трап под вами будет раскачиваться.
Услышав голос пирата, донесшийся с палубы галеона, Оливия подняла голову. В его пристальном взгляде угадывались приглашение и вызов. Она кивнула, сосредоточенно прикусив губу, отпустила поручни и прыгнула на мостик. Веревочный трап под Оливией закачался, и она вскрикнула, не столько от страха, сколько от нервного возбуждения, а затем благополучно перебралась на галеон. Спустя мгновение она уже стояла на кормовой палубе.
— Джентльмены, разрешите представить вам леди Оливию, — сказал Энтони, еще раз поклонившись и отсалютовав мечом. — Она возьмет ваши мечи, если вы будете так любезны добровольно сложить оружие. — Он вежливо улыбнулся. — Простая предосторожность, но, уверен, вы меня понимаете.
— Это пиратство! — выкрикнул капитан с сильным акцентом.
— Совершенно верно, — согласился Энтони. — Пиратство в открытом море. Ваши мечи, джентльмены, пожалуйста.
— Я не унижусь перед обычным пиратом! — крикнул один из трех плененных. — Я лучше проткну себя мечом, чем сдамся разбойнику.
— Тогда поторопитесь, сэр. Вы можете выбрать одно из трех… — На губах Энтони мелькнула равнодушная улыбка. — Отдать свои мечи леди Оливии, броситься на них или предоставить мне снять ваши пояса. Вместе со штанами.
Внезапно меч пирата сверкнул в воздухе, и его кончик остановился напротив обширного живота капитана,
Пронзительно вскрикнув, тот отскочил назад. Меч последовал за ним. Три молниеносных движения — и ремень капитана вместе с оружием со стуком упал на палубу.
— Будьте так добры, леди Оливия, — попросил Энтони. Кончик его меча двигался с ловкостью швейной иглы, и пуговицы на штанах капитана разлетелись во все стороны. Подхватив сползающий наряд, он беспомощно застыл на месте, бросая на пирата разъяренные взгляды и изрыгая ругательства.
Три других испанца с ненавистью и страхом смотрели на своего улыбающегося мучителя.
Оливия подобрала тяжелый меч капитана и осторожно положила его на палубу, на некотором расстоянии от владельца.
Энтони, приподняв бровь, взглянул на оставшихся. Кончик его меча с небрежным изяществом тотчас нырнул вперед. На палубу упал второй меч, и второй испанец беспомощно подхватил штаны обеими руками.
Упавший меч Оливия положила рядом с первым. Она еле сдерживала смех, стараясь подражать холодной сдержанности Энтони. Он же пристально смотрел на двух других испанцев; кончик его меча упирался в палубу у его ног.
Один из них с проклятием отстегнул меч, второй тут же последовал его примеру. Энтони наклонился вперед и взял оружие.
— Благодарю вас, джентльмены. А теперь будьте так любезны, проводите моих людей к себе в каюты. Мы освободим вас при первой же возможности.
Он махнул рукой в сторону соединяющего палубы трапа, и Оливия увидела ухмыляющегося моряка, который ждал пленников, сжимая в руках меч и кортик.
Моряк отвесил им нарочито вежливый поклон:
— Сюда, джентльмены, будьте добры!
Оливия с презрительной усмешкой смотрела, как испанцы, спотыкаясь, бредут прочь. Теперь, когда развлечение закончилось, ее едва не стошнило от поднимающегося из трюма галеона запаха.
— Что за нелепые создания! — хмыкнула она. — Важничают в своих пышных одеждах, с набитыми едой толстыми животами, а живут за счет рабского труда голодных и измученных бедняг там, внизу.
Энтони, вложив меч в ножны, подошел к ней. На щеке у него была кровь, и он, взяв у Оливии свой носовой платок, прижал его к порезу.
— Кстати, что мы будем делать: передадим судно и его хозяев в руки рабов, и пусть те поступают с ними по своему разумению? Или посадим хозяев в один из баркасов и отпустим на волю? Их судьба в ваших руках.
