Айрис Джоансен - Полночный воин (Хранительница сокровищ)
— Ты, тварь, скоро сполна почувствуешь разницу на своей шкуре!
До Гастингса было еще далеко, когда дыхание ночи донесло до Бринн сладковатое зловоние смердящих трупов и крови. Удушающий запах смерти бросал в холодный пот, комком стоял в горле и не давал ей вздохнуть. Такие муки были выше сил Бринн, и она судорожно забилась в истерике.
— Нет, нет!
— Что с тобой, черт побери?! — рыкнул Ричард, с трудом удерживая ее в седле.
— Смерть…
— Сарацин не должен умереть! — рявкнул Ричард.
— Нет, вы не понимаете. Когда так много мертвых… — Бринн судорожно хватала ртом воздух. — Я ничего не смогу сделать.
— Ты спасешь сарацина, слышишь?
Почему он упрямо твердит об одном человеке, когда вокруг тысячи погибших и умирающих от ран. Тело Бринн сотрясали рыдания.
— В чем дело? — К ним галопом подскакал капитан Лефонт. — Я не позволю причинить ей вред. Послушай, сакс, мне тоже, как и лорду Гейджу, не понравится, если она не справится со своим делом.
— Все в порядке, — торопливо заверил Ричард. — Пустые женские капризы. — Он зашептал ей на ухо: — Прекрати стонать. Норманн должен поверить, что я привез для него самый дорогой подарок в мире. Будешь…
— Вот его палатка.
Капитан Лефонт спрыгнул с лошади и поспешил к входу.
— Милорд, — заглянул он в палатку, — это я, капитан Лефонт. Малик еще жив? Мы торопились…
— Он жив. Едва. Вы привезли ее?
Лефонт обернулся и щелкнул пальцами.
— Давай сюда женщину, сакс.
Ричард спешился и снял с лошади Бринн.
— Прекрати скулить или, клянусь небом, ты у меня взвоешь по-настоящему, — едва слышно предупредил он.
Все вокруг нагоняло боль и тоску, округа дышала смертью, и даже в море слез не потопить горечь утрат. Она должна овладеть своими чувствами. Эдвина. Надо думать о ней. Бесполезно: Эдвина слишком далеко. Сарацин. Если она отдаст все силы ему, то ей, возможно, удастся держаться от остальных на расстоянии.
— Где она? — снова послышался грубый нетерпеливый голос норманна.
Ричард схватил ее мешок с травами, взял Бринн за локоть и толкнул к палатке.
— Бринн из Фалкаара, как и обещал. Мой подарок, чтобы угодить вам… по вашему вкусу.
— Я сам решаю, что мне нравится.
Гейдж Дюмонт поднялся с колен и повернулся к Бринн. Она внутренне ахнула, и дрожь пробежала по ее телу. Над ней возвышался двухметровый исполин, словно оживший греческий бог. Он был так грозен и так мужествен, что Бринн не смела дышать. Широкие плечи, могучий торс. Казалось, природа, расщедрившись, изваяла это прекрасное тело, вложив в него все искусство прошлых веков и будущих. Рядом с норманном довольно рослый Ричард показался ей вдруг маленьким и неказистым. Иссиня-черные волосы струились по плечам Дюмонта, закрывая его скулы и высвечивая ярко-голубые глаза, излучавшие силу и власть.
— Твой бывший хозяин уверял меня, что ты знахарка. — Он показал на лежавшего на деревянном лежаке человека. — Вылечи его.
— Попробую. — Она взяла у Ричарда мешок с травами и подошла к раненому. — Что с ним?
— Ранен мечом в грудь. — Гейдж пристально посмотрел ей в глаза. — И не попробуешь, а вылечишь. Он не должен умереть, иначе ты пойдешь следом за ним в могилу.
Гейдж Дюмонт и в самом деле оказался не таким, как все. Его убежденность завораживала и пугала. Но Бринн, сталкиваясь лицом к лицу с необычными людьми, научилась бороться со страхом и стойко переносить угрозы. Она посмотрела Гейджу в глаза.
— Ты собираешься мешать мне, запугивая своими глупыми угрозами, или дашь заняться твоим человеком?
Легкое удивление пробежало по его лицу.
— Почему глупыми? Ты еще узнаешь, что я не бросаю слов на ветер.
— Простите ее дерзость, — вступил в разговор лорд Ричард, — моя жена обращается с ней как с любимой собачкой, вот она и забыла свое место.
Гейдж вновь опустился на колени у лежака раненого.
— Я сумею ее приручить. Можешь идти.
Щеки Ричарда вспыхнули малиновым румянцем от его ледяного тона, но он сдержал свой гнев.
— Как вы изволили заметить, она еще не привыкла к покорности. Вам может понадобиться моя помощь.
— Мне за свою жизнь еще ни разу не требовались помощники, чтобы справиться с какой-то девкой. Ты отдал ее мне. Или, может, решил забрать свои подарок обратно?
— Нет-нет, но я…
— Иди. Не мозоль мне глаза.
— Я свободен?
Гейдж Дюмонт кивнул в ответ, не отрывая глаз от бледного лица Малика.
— Я прикажу Лефонту доставить тебя невредимым до Редферна. Но не слишком рассиживайся там. Вильгельму понадобится твое поместье и другие владения при раздаче своих долгов.
Лицо Ричарда потемнело от злости, но он все-таки сумел выдавить из себя подобие улыбки.
— Не волнуйся, эта женщина подчинится тебе. Я позаботился, чтобы она поторопилась вылечить сарацина.
Он поднял полог палатки и вышел; на Бринн пахнуло холодом.
— Слышала? — обратился к ней Гейдж. — Так спасай его.
Бринн подошла к сарацину и опустилась перед ним на колени. Дрожащий свет лампы выхватил из темноты удивительно красивое лицо, и даже черная борода не могла скрыть его совершенство. Сарацин поразил ее своей молодостью: ему едва минуло двадцать лет. Бринн почувствовала сильную жалость к этому человеку. Смертельно раненный, в беспамятстве он лежал неподвижно, однако его крепкое тело все еще сохраняло юношескую гибкость.
— Как его зовут?
— Тебе ни к чему имя, чтобы лечить.
— Не указывай мне, что надо делать. Если хочешь, чтобы он выжил, будешь отвечать на все вопросы и дашь мне все, что понадобится, — холодно предупредила она. — Так как его зовут?
После минутного колебания Гейдж ответил:
— Малик Калар.
— Он говорит по-английски?
— По-английски, и по-французски, и по-норвежски, и еще на четырех языках, о которых твои саксы и не слышали. Считаешь, если он не христианин, то невежественный дикарь?
— Да говори он хоть на языке всех ангелов мира, мне до этого нет дела. — Бринн осторожно сняла покрывало. — Просто необходимо, чтобы он понимал меня. — Она сняла повязку. — И потом, я не саксонка. Я из Уэльса.
— Какая разница!
— Большая. Я никогда не буду… — Бринн отпрянула, увидев кровавую открытую рану. — Господь милостивый, ты хочешь, чтобы я вылечила это? Его проткнули, как жаркое на вертеле.
— Все случилось четыре часа назад, а он до сих пор не умер. У Малика очень крепкое здоровье. Помоги ему, и он останется жив.
— Порой умереть не так-то просто и быстро.
Гейдж перегнулся через тело Малика и цепко схватил ее за плечи.
