Уильям Саймон - Призрак в Сети. Мемуары величайшего хакера
Ответил мне не Эрик, а парень по имени Генри Шпигель (он произносил свою фамилию именно на немецкий манер: Шпигель [58] ). Шпигель был одной из самых незаурядных личностей, с которыми мне только доводилось сталкиваться. В этот список я включил бы, наряду с Айвеном Бёски, таких людей, как прославленный адвокат Марвин Митчелсон, который специализировался на проблемах с алиментами и был обвинен в уклонении от уплаты налогов, а также Барри Минкова – умельца, ухитрившегося надуть страховую компанию ZZZZ Best. Шпигель был настоящим уникумом. Этот парень имел репутацию человека, который умудрился вляпаться во все на свете: от ограбления банков до дел с порнографией и владения новейшим ультрамодным ночным клубом «Голливуд». Это одно из тех мест, о котором только и пишут, что к нему каждый вечер выстраиваются очереди молодых актеров и тех, кто еще только хочет ими стать.
Когда я попросил Шпигеля пригласить к телефону Эрика, он ответил: «Сейчас свяжусь с ним. Мне нужно написать ему на пейджер, чтобы он набрал меня, а потом устроить конференц-связь между мной, им и тобой. Понимаешь, он просто очень осторожен».
Это называется осторожный? Осторожным был я, а этот парень производил впечатление полного параноика.
Я решил подождать. В любом случае что я творю? Если этот парень действительно из хакерского круга, то уже сама идея позвонить ему не сулила ничего хорошего. По условиям моего освобождения мне запрещались любые контакты с хакерами, даже общение с Пэйном было достаточно рискованным. Одного слова этого Эрика Хайнца могло хватить для того, чтобы упечь меня в тюрьму еще года на два. Если не считать взлома телефонов компании Novatel, я в основном выполнял поставленные условия в течение двух последних лет, проведенных на свободе. Мне остался еще год условного срока. Так зачем же я звоню этому человеку?
Вот так я готовился впервые поговорить с Эриком, а сам убеждал себя, что просто делаю одолжение моему сводному брату.
Мог ли я тогда знать, что этот невинный звонок станет началом безумной авантюры, которая навсегда изменит мою жизнь?
Во время нашего первого разговора по телефону Эрик не поскупился на многочисленные намеки: он хотел убедиться, что я достаточно много знаю о телефонном фрикинге и о взломе компьютеров.
...Эрик добывал инсайдерскую информацию, непосредственно пользуясь оборудованием центральных АТС и других комплексов телефонных компаний.
Он, например, уронил такую фразу: «Я работал с Кевином. Знаешь, твой тезка, Кевин Поулсен». Эрик пытался завоевать мое доверие, хвастаясь знакомством с хакером, который только что попал в тюрьму за то, что вмешивался в результаты конкурсов, что проводились по радио, и подозревался в краже секретной информации, связанной с государственной безопасностью.
Еще он сказал: «Мы с ним вместе проникали в офисы телекоммуникационных компаний». Если Эрик не врал и действительно бывал в офисах телефонных фирм, то дело становилось по-настоящему интересным. Еще бы, это фактически означало, что Эрик добывал инсайдерскую информацию, непосредственно пользуясь оборудованием центральных АТС и других комплексов телефонных компаний, к тому же он контролировал такое оборудование. Итак, ему, бесспорно, удалось завоевать мое внимание. Заявление Эрика о том, что он знаком с набором методов Поулсена, было хорошей наживкой.
Чтобы намертво насадить меня на крючок, он приправил свою болтовню [59] техническими деталями о коммутаторах телефонных компаний, в частности 1AESS, 5Е и DMS-100, а также рассказал о таких системах, как COSMOS, Mizar, LMOS и о сети BANCS. Он утверждал, что им с Поулсеном якобы удалось удаленно подключиться к этой сети. Я был уверен, что он совсем не блефует: Эрик вполне разбирался в том, как функционируют эти системы. Еще он всячески пытался дать понять, что состоит в небольшой команде, которая вместе с Поулсеном занималась подтасовкой результатов радиоконкурсов. Газеты писали, что на этих аферах Поулсен выиграл парочку Porsche.
Мы поговорили минут десять. На следующей неделе, кажется, я еще несколько раз звонил Шпигелю, чтобы поговорить с Эриком.
Пара вещей не давали мне покоя. Эрик говорил не так, как другие хакеры. Его тон больше напоминал язык Джо Фрайди [60] , то есть копа. Он задавал такие вопросы: «В каких проектах ты в последнее время участвовал? С кем ты недавно говорил?»
Задавать хакеру такие вопросы было не менее наивно, чем зайти в бар, где выпивает компания гангстеров, и обратиться к ним: «Я от Эрни. Так с кем вы в последний раз ходили на дело?»
Я сказал: «Я завязал с хакингом».
«Так и я завязал», – ответил он.
Все это очень напоминало типичную тактику общения с незнакомцем, когда хочешь надежно прикрыть свой зад. Разумеется, он врал и рассчитывал на то, что я это понимаю. Эрик должен был считать, что я также вру, как и он. Однако я как раз практически не обманывал. Остается поблагодарить этого парня за то, что такая игра продлилась недолго.
Я сказал: «У меня есть приятель по имени Боб, думаю, тебе было бы интересно с ним поговорить. Какой номер ему дать, чтобы он тебе позвонил?»
«Скажи ему, чтобы он позвонил Генри, как и ты. Мы устроим ему такую же конференцию».
Боб – это псевдоним, который я на ходу придумал для Льюиса де Пэйна.
Было бы нелегко найти другого хакера, который обладал такой же инсайдерской информацией, как и Эрик. Да, я еще сильнее впутывал Льюиса в мое хакерское дело, но если бы он выступил моим разведчиком, я смог бы понять, какой такой неизвестной нам с Льюисом информацией располагал Эрик, а сам тем не менее остался бы в безопасности.
Почему я с такой готовностью поддавался соблазну делиться информацией с Эриком, ведь даже обычные разговоры с ним были для меня нарушением правил условного срока? Подумайте сами: я же жил в Лас-Вегасе, городе, который я не очень хорошо знаю и не слишком люблю. Я все время ездил мимо расфуфыренных отелей и казино, единственным назначением которых было привлечение большого числа игроков и туристов. Для меня этот город не представлял интереса. Моя жизнь текла уныло, в ней не было того щекотания под ложечкой и интеллектуальных препятствий, в преодолении которых я поднаторел во времена взлома телефонных компаний. Не было того адреналина, которым я упивался, когда находил в программах бреши, а через них я мог без шума и пыли пробираться по проводам в корпоративные сети. Словом, я утратил весь кайф, наполнявший мою жизнь, когда я был известен в онлайновом подполье под кличкой Кондор. Такое прозвище носил мой юношеский кумир, киногерой. Этот парень всегда всех обставлял. Его роль в фильме «Три дня Кондора» сыграл Роберт Редфорд [61] .
Теперь инспекция по условно-досрочному освобождению приставила ко мне специального офицера-куратора. Он, видимо, считал, что я совершил слишком много проступков и мне не помешает несколько уроков. Инспектор позвонил в компанию, которая как раз рассматривала мое резюме, и стал задавать вопросы типа: «У Кевина будет доступ к вашим финансам?» Ведь я же не заработал на хакинге ни пенни, несмотря на то что это было проще простого. Он меня просто бесил.
На работу я все же устроился. Однако каждый день перед уходом я сдавал на проверку свои носители информации: дискеты и магнитные ленты. Это делал только я один из всей компании. Ничего кроме ненависти это не вызывало.
Через пять месяцев я завершил огромный проект по программированию и меня уволили. Я ушел без сожаления.
Найти новую работу оказалось не так просто, поскольку тот самый инспектор обязательно звонил любому потенциальному работодателю и задавал настораживающие вопросы из ряда: «Ау него будет доступ к финансовой информации?» и т. п.
Так я и оставался безрадостным и безработным.
Те два-три часа в день, которые я проводил в спортзале, укрепляли мои мышцы, но не дух. Я записался на курсы по программированию и по правильному питанию (мне хотелось поподробнее разобраться в том, как вести здоровый образ жизни) в университете штата Невада, что располагался в Лас-Вегасе. Уже на первой неделе занятий я смог вырубить рабочую станцию, постоянно нажимая Control-С. Таким образом я сбил работу загрузочного сценария компьютера и получил привилегии администратора – их также называют корневыми привилегиями. Не прошло и нескольких минут, как администратор просто влетел в класс с криком: «Ты что творишь?!»
Я улыбнулся ему: «Просто нашел ошибку. Смотрите, у меня привилегии администратора».
Он выставил меня и сообщил инспектору, что я вышел из класса информатики в Интернет. Это было неправдой, но сошло за достаточный повод, чтобы отчислить с компьютерных курсов.
Через много лет я узнал, что системный администратор этого университета послал электронное письмо товарищу Тсутому Шимамура. В теме было написано «О нашем друге», а в самом письме он изложил всю эту историю. В заключительных главах данной книги Шимамура сыграет далеко не последнюю роль, но я был просто поражен, узнав, что ему было известно обо мне и о моей деятельности уже на таком раннем этапе, когда я не только не имел с ним никаких контактов, но даже не подозревал о его существовании.
