Уильям Саймон - Призрак в Сети. Мемуары величайшего хакера
В подобной ситуации нельзя было исключать вероятность того, что кто-то может прослушать телефонный разговор и донести федералам. Мы оба знали: Алекс, возможно, направляется в ловушку. С того момента, как он вошел в отель, я высматривал вокруг людей, которые могли оказаться полицейскими в штатском. Однако было просто невозможно пристально рассмотреть всех мужчин и женщин, которые всего лишь случайно здесь оказались. Это выглядело бы слишком подозрительно. У Алекса не было другого выхода, кроме того, как бегло осматриваться.
Я знал, что Алекс сочтет ниже своего достоинства оглянуться через плечо и выдать, как у него натянуты нервы. Он был слишком крут для этого. Если бы внутри что-то показалось ему подозрительным, он бы просто вышел без спешки, не копаясь слишком долго.
Минуты шли одна задругой, я нервничал все сильнее. Сколько времени человеку нужно, чтобы забрать маленький пакет? «Ладно, – думал я, – успокойся, Кевин, там просто много народу выстроилось на регистрацию. Алексу приходится ждать своей очереди».
Минуты текли и текли. Мне начинало казаться, что я сам должен войти в здание и посмотреть, нет ли в холле толпы полицейских, либо спросить какого-нибудь игрока местного казино, не было ли тут полицейской операции несколько минут назад.
Вот из дверей вышел Алекс, небрежно фланируя в мою сторону. При этом он улыбался до ушей.
Я много лет занимался социальной инженерией, но это был, пожалуй, самый большой куш, который мне удалось сорвать за все это время.
В предвкушении чего-то большого, с выскакивающими сердцами из груди, мы прямо на улице открыли посылку. Внутри, как и было обещано, в чистом белом ящике лежали пять чипов для сотовых телефонов 27С512EPROM. Я много лет занимался социальной инженерией, но это был, пожалуй, самый большой куш, который мне удалось сорвать за все это время, то есть, наверное, удалось: еще нужно было проверить, работают ли чипы. Мы перешли через бульвар Лас-Вегас к Peppermill [55] , предусмотрительно оглядев переполненный туристами коктейль-бар, по которому порхали сексуальные официантки. Вместо этого бара мы засели в палатке на свежем воздухе у одного ресторана: там мы выглядели менее подозрительно.
К нам присоединился Льюис де Пэйн. Да, тот самый парень, который теперь жил с моей бывшей женой.
Не могу объяснить, почему я не прекратил общаться с Льюисом после того, как он увел у меня жену. Да, конечно, я уже не мог уважать его и верить ему так, как раньше. Однако, честно говоря, на свете было так мало людей, с которыми я все же мог поделиться всеми моими проблемами, что мне было просто необходимо сохранить небольшой круг тех, кто разделял мои понятия. Кто же разбирался в них лучше, чем Льюис? Он с самого начала был моим хакерским соратником. Мы очень много вместе прошли.
Я думал, мне будет просто относиться к нему со злостью, как к заклятому врагу. Он этого действительно заслуживал. В то же время Льюис был одним из лучших моих друзей. Не менее близка мне была Бонни. В итоге я переборол мою боль и мы с ней снова стали видеться. Постепенно наши отношения переросли в дружеские. Как это бывает со многими разведенными, люди заново женятся и выходят замуж, заводят детей и по семейным праздникам начинают выезжать на пикники со своими новыми и старыми супругами.
Нам часто советовали простить и забыть. В данном случае прощение было очень сильным словом. Мне пришлось успокоить ярость себе же на благо, но простить я так и не смог: слишком велика роскошь. Хотя Льюис был хорошим напарником-хакером и я очень ценил его навыки, я брался за совместный хакинг с ним, только если мне нужна была полная уверенность, что комар носу не подточит, то есть я должен был знать, что Льюис сам многое потеряет, если попытается меня выдать.
В таких новых условиях мы с Льюисом возобновили хакерские вылазки и возродили нашу дружбу. Однако она изменилась навсегда и никогда уже не стала бы прежней.
Теперь, когда мы сидели в палатке рядом с Peppermill, мне казалось, что у Льюиса сейчас глаза вылезут из орбит – так он смотрел на эти чипы. Он без всякого шума уселся поудобнее и стал разбирать мой телефон, аккуратно раскладывая детали на столе и кратко отмечая их положение в блокноте, чтобы помнить, где что стояло, когда будет собирать все обратно.
Меньше чем за пять минут Льюис расчленил телефон до самой монтажной платы. Мы обнаружили, что микропроцессор установлен на ней в разъеме с нулевым усилием сочленения (ZIF). Я вручил Льюису один из новых процессоров. Он аккуратно поставил чип на место и принялся тщательно собирать телефон. Мне не хотелось сморозить какую-нибудь глупость и помешать ему, но мне становилось все беспокойнее. Неужели Льюис не мог работать чуть быстрее, чтобы я проверил, нашли мы золотую жилу или нет?
Как только он закончил, я выхватил у него телефон и набрал функциональный код, который мне подсказал Кумамото-сан. На этот раз я запрограммировал серийный номер и изменил мобильный номер так, чтобы выдать свой телефон за телефон Льюиса.
Телефон выключился и перезагрузился. Я чувствовал каждый удар сердца. Все мы склонились над столом. Три взгляда пилили крошечный экран телефона.
На дисплее высветилась стартовая заставка. Я ввел функцию, отображавшую серийный номер устройства. Передо мной возник именно тот ESN, который я задал пару минут назад. Мы все как один разразились ликующими криками, даже не думая о том, что на нас уставились все, кто оказался вместе с нами в этой палатке.
Работало! Реально работало!
В те времена в некоторых сотовых компаниях был специальный номер, позвонив на который можно было узнать точное время. Я набрал 213 853-1212 и положил телефон на стол. Мы трое услышали, как приятный женский голос сообщил: «Точное время…» Теперь мой телефон успешно выполнял исходящие вызовы от имени телефона Льюиса, а сотовый оператор воспринимал эти звонки как сделанные с телефона Льюиса, а не с моего.
Благодаря социальной инженерии я обхитрил Novatel и обрел титаническую силу. Я мог звонить по телефону и оставаться незамеченным.
В этот самый момент я снова вернулся к порочным хакерским увлечениям. Может быть, это было мое второе пришествие в хакинг? На то время я не мог определенно ответить на подобный вопрос.
Что я знал точно, так это то, что обрел невидимость.
Глава 10 Таинственный хакер
Bprf cup esanqneu xmm gtknv amme U biiwy krxheu Iwqt Taied? [56]
«Классно выглядишь».
Она отвечает: «Да и ты ничего».
Не слова, а просто музыка для моего эго! Никто мне раньше такого не говорил, даже Бонни. Конечно уж, я не ожидал услышать таких слов от подобной умопомрачительно сексуальной девчонки. Фигура, лицо и волосы у нее были такие, что я сразу представил ее на сцене в казино, гордо выступающую на высоких каблуках и в откровенном наряде. Или почти без наряда.
Она занималась на тренажере Stairmaster 6000 [57] , уже достаточно утомилась и вспотела. Я взобрался на такой же тренажер, который стоял рядом, и завязал беседу. Девушка отнеслась ко мне достаточно дружелюбно, чтобы я решил, что мне дается какая-то надежда. Что ж, надежда улетучилась почти сразу. Она сказала, что танцует в знаменитой труппе «Зигфрид и Рой». Это были два известных фокусника, они выступали с масштабными иллюзиями и даже использовали в своих номерах живых тигров.
До чего же мне хотелось узнать, как они выделывают некоторые свои трюки! Любой иллюзионист вроде меня этого бы хотел. Я, естественно, стал ее расспрашивать. Однако она смерила мой пыл, в ее взгляде читалось «а не пошел бы ты…» Девушка сказала: «Я подписала соглашение о неразглашении информации. Не могу тебе ничего рассказать». Она произнесла это вежливо, но твердо. Мысль «отвали» была выражена предельно ясно.
Черт побери.
Зазвонил мобильник, он дал мне шанс изящно избежать конфуза. «Эй, Кевин», – раздалось из трубки.
«Привет, Адам». Это был мой сводный брат. Самый близкий человек, который не был хакером. На самом деле он даже компьютером не пользовался. Мы немного поболтали ни о чем, и он сказал: «Моя бывшая девушка, оказывается, знакома с этим великим и ужасным хакером Эриком Хайнцем. Она говорит, ему известна какая-то инсайдерская информация, о которой ты можешь не знать. Так вот, он очень просил эту девочку свести его с тобой».
Потом Адам добавил: «Ты только поосторожнее, Кевин, не думаю, что ей можно доверять».
Моей первой реакцией на звонок Адама было продинамить все это дело, просто не идти на встречу. Я достаточно натерпелся на хакерском фронте и от тех ребят, которых знал много лет и которым, казалось бы, мог доверять.
Все же умение противостоять соблазну никогда не было одной из моих добродетелей. Я позвонил по номеру, который дал Адам.
Ответил мне не Эрик, а парень по имени Генри Шпигель (он произносил свою фамилию именно на немецкий манер: Шпигель [58] ). Шпигель был одной из самых незаурядных личностей, с которыми мне только доводилось сталкиваться. В этот список я включил бы, наряду с Айвеном Бёски, таких людей, как прославленный адвокат Марвин Митчелсон, который специализировался на проблемах с алиментами и был обвинен в уклонении от уплаты налогов, а также Барри Минкова – умельца, ухитрившегося надуть страховую компанию ZZZZ Best. Шпигель был настоящим уникумом. Этот парень имел репутацию человека, который умудрился вляпаться во все на свете: от ограбления банков до дел с порнографией и владения новейшим ультрамодным ночным клубом «Голливуд». Это одно из тех мест, о котором только и пишут, что к нему каждый вечер выстраиваются очереди молодых актеров и тех, кто еще только хочет ими стать.
