Dark Souls: за гранью смерти. Книга 2. История создания Bloodborne, Dark Souls III - Дамьен Мешери
Как бы там ни было, цель Леонхарда – доставить душу Розарии в Анор Лондо, возможно, чтобы возродить ее истинный облик, а может быть, как заявил и сам рыцарь, чтобы защитить душу матери от главного героя и других членов «Пальцев Розарии». Леонхард уже выступал за свободу действий, и эти идеи явно не разделяются ни людьми-личинками (которые охраняют вход в покои Розарии), ни другими участниками ковенанта. Стоит отметить, что два других «Пальца», которых встречает игрок, имеют очень тесную связь с матерью перерождения.
Одна из них – Хейзел, «Желтый Палец», для которой очень важны семейные ценности. Хейзел является дочерью одного известного последователя Легиона Фаррона (как мы узнаем из описания чар Большой дротик Фаррона), которая когда-то вступила на путь колдовства, а точнее, золотых чар. Ее одежда – это и есть костюм золотых чародеев: желтый плащ и огромный головной убор, похожий на гриб. «Корона, предположительно, изображает божественное создание из Олачиля, земли древних золотых чар», – так сказано в описании Короны Иеремии. Игрокам пришлось ждать третьей части Dark Souls, чтобы наконец узнать об истории происхождения золотых чар. Это открытие немного развеивает туман загадочности вокруг короля Иеремии из первого эпизода. Получается, что истинная золотая магия была утеряна – земли Олачиля уже давно ичезли, – и остались лишь последователи, которые имитируют эту древнюю магию[347]. Хейзел – одна из таких подражателей. Она нападет на игрока, если он до сих пор не стал членом «Пальцев Розарии», или поможет ему, если герой успел присоединиться к ордену. Леонхард говорит о ней так: «Ты можешь, как Желтый Палец, верить, что нас всех объединяет дух товарищества. Но не утомляй этой романтикой остальных». Это дает нам понять, что Хейзел привязана к Розарии как к члену семьи и что, как следствие, она не приняла эту позицию независимости, которую проповедует Леонхард.
Третий и последний член ковенанта, которого встречает игрок, зовется Кирк, «Средний Палец». Он также известен как «Шипастый рыцарь» из-за его брони с шипами, которые наносят урон, если он перекатывается через врага. Этот герой напоминает нам одноименного персонажа из первой Dark Souls. Его тоже звали «Шипастый рыцарь»[348], и он частенько вторгался в мир к протагонисту, чтобы попытаться убить его. Кроме кровожадного характера, этот персонаж также запомнился своей привязанностью к Квилан, лидеру ковенанта Слуг Хаоса, которой он приносил человечность, чтобы спасти Прекрасную Госпожу от болезни, вызванной Хаосом. В Dark Souls III его повадки особо не поменялись: с одной стороны, он все такой же безжалостный убийца, ставший одним из Пальцев Розарии, собирающим бледные языки, а с другой – он питает особые чувства – возможно, даже любовь, – к матери перерождения. Нет нужды говорить, что все эти страсти и привязанности не улучшают душевное состояние Леонхарда.
Помимо людей-личинок и рыцарей-пальцев, есть еще один человек в этом определенно надежном круге лиц, верных Розарии. Этот человек не является слугой или приспешником, но тоже почитает мать как богиню. Речь идет о Климте, одном из архидьяконов.
Архидьяконы
Долгое время Храмом Глубин управляли три архидьякона, клирики более высокого ранга, чем обычные дьяконы. Много ужасов было совершено в то время во имя Огня и богов. Их деятельность чем-то напоминает священный орден, созданный Гвином и Ллойдом во времена Лордрана, хотя архидьяконы явно более жестоки. Эта связь обозначена в описании их сета: «Знак высшего ранга в Белом пути». С другой стороны, некоторые подсказки в игре дают понять, что Белый путь, который изначально был создан в Торолунде, был затем воссоздан жителями Карима. Будь то священный фолиант из Карима[349] или Кольцо щита Ллойда – оба этих предмета связаны с бывшими сторонниками Ллойда[350] и с регионом Карим. Это объясняет, почему в темных комнатах Храма глубин так много статуй Велки – богини греха, которой поклонялись жители того региона. От воспоминаний о многих из этих событий, если верить описаниям Кольца глубин[351] или Юбки дьякона[352], кровь стынет в жилах.
Три архидьякона, Климт, МакДоннел и Ройс, имеют прямое отношение ко всему этому ужасу. Но о деятельности Ройса и Климта известно очень мало. Что касается МакДоннела, то он занимался связью веры и колдовства, хотя чары и чудеса обычно были враждующими направлениями. Чары связаны с интеллектом и эзотерикой, а чудеса – с верой, причем считается, что появляются они в результате действий богов. «Архидьякон МакДоннел грешил, превращая веру в чары, и то, что когда-то было символом духовной власти, стало катализатором для чар», – сказано в описании Большого посоха архидьякона. Использование чар считается грехом (дьяконы называли чары еретическими), и это явно ставит под сомнение религиозность верховных лидеров Храма Глубин. Но злодеяния, совершенные в этом священном месте, не оставляют сомнений: здесь никогда не было честности и искренности в вере.
Среди всех ужасов, совершенных Храмом, отдельно выделяют несколько кошмаров, связанных с Олдриком, что еще больше рушит образ священного места: архидьяконы кормили его человеческой плотью, причем как взрослых, так и детей. Затем они заставили его умереть, а точнее, связать себя с Огнем и стать новым Повелителем Пепла. А в память о нем возвели огромную квадратную черную гробницу, напоминающую мусульманскую Каабу[353], где Олдрик покоился, пока зов Огня, прозвучавший много лет спустя, не призвал его. С помощью понтифика Саливана святой из Глубин смог сбежать из Храма и отправился пожирать богов – тех самых, которым поклонялись дьяконы.
Архидьякон Ройс продолжал следить за гробницей, ожидая возвращения Олдрика, и начал потихоньку перенимать еретические учения МакДоннела. Стоит отметить, что из душ дьяконов, полученных после боя с Ройсом, с помощью транспозиции можно получить чары Глубинной души. Это заклинание «выпускает потемневшие остатки душ», как сказано в его описании. Может возникнуть соблазн приписать происхождение таких чар зверским экспериментам, которые проводились над людьми (и над их связанными с Тьмой душами), но есть и другая, более интересная теория, связывающая Храм Глубин с Бездной. Вот еще одна цитата из описания Глубинной души: «Вызванные из глубин души, жаждущие жизни, преследуют цель». Визуально эти самые «остатки душ» напоминают человечность из предыдущих эпизодов – темные вытянутые силуэты, окруженные белым ореолом. В первой Dark Souls такие же остатки появлялись в Ущелье Бездны, где происходило сражение с Манусом, Отцом Бездны. Отнятая Бездной человечность притягивается к игроку (может, из-за его жизненной энергии?), ее частицы
