«Пегас» - Лоран Ришар
Вечерами дома, когда мой сын-подросток спрашивал меня, над чем я работаю, мне приходилось отнекиваться. "Что-то деликатное, поэтому я не могу рассказать тебе слишком много", — объясняла я, наблюдая, как опускается его лицо. Я все время вспоминал тот день на школьной ярмарке несколькими годами ранее, когда отец одного из его друзей признался мне, что работает "в области перехвата телефонных разговоров". Лучше быть осторожным, чем рисковать тем, что небольшое отступление перед товарищем-родителем на детской площадке может выдать проект. Я чувствовал себя обязанным быть чуть более откровенным с женой, но не более того. Если мне нужно было объяснить свои планы на предстоящую поездку или какую-то новую странную меру предосторожности, которую я хотел, чтобы она приняла во внимание, я отключал оба наших мобильных телефона и клал их в холодильник или микроволновку, пока мы разговаривали. "Мне казалось, что я живу в кино", — сказала мне позже Аурелия. Я была готова к подобной ситуации, потому что помнила истории, которые Бастиан и [его жена] Сюзанна рассказывали нам [о расследовании "Панамских документов"]. Я боялась краж со взломом. Я также помню интенсивность наших бесед, когда я должна была быстро понять, о чем вы говорите, потому что это не будет продолжаться долго".
Тем временем препятствия возникали практически на каждом шагу. Мне уже несколько месяцев не терпелось найти способ предупредить Хадиджу Исмайлову в Азербайджане о том, что ей грозит новая опасность. Меня мучило искушение предупредить подругу о том, что ее телефон, возможно, заражен этой невероятно опасной программой-шпионом, и я также хотела провести экспертизу ее устройства. То, что NSO выдала лицензию на Pegasus азербайджанскому правительству, стало бы важной сенсацией, а доказательства, скорее всего, находились в телефоне Хадиджи. Но когда мы связались с Полом Раду, ее коллегой и редактором проекта Organized Crime and Corruption Reporting Project, в котором были опубликованы некоторые из ее последних работ, он попросил нас пока повременить.
Хадиджа и Пол, румын, живущий в Бухаресте, только что вырвались из двухлетнего преследования в виде иска о клевете, поданного азербайджанским бизнесменом. Некоторые действительно влиятельные фигуры все еще держали Хадиджу под прицелом в Азербайджане; она была освобождена из тюрьмы, но оставалась в Баку, находясь под запретом на выезд из страны, наложенным судом, и под пристальным наблюдением азербайджанских служб безопасности. "Это очень, очень чувствительно, особенно для нее", — сказал нам Пол. "Она все еще находится на испытательном сроке". Мы решили, что с экспертизой следует повременить до тех пор, пока запрет на выезд не будет снят и она не сможет безопасно покинуть страну. Но до этого еще несколько месяцев, и, возможно, для проекта "Пегас" уже слишком поздно.
Затем мы узнали, что телефон, который Сиддхарт Варадараджан обещал отправить в лабораторию безопасности в Берлине для проведения дальнейшей экспертизы, не прибыл по адресу и, вероятно, не будет доставлен в ближайшее время. В Париже и Берлине действовал запрет на отправку электроники; из-за ограничений на поездки Ковида невозможно было отправить кого-либо в Дели, чтобы забрать зараженное устройство. Так что это был еще один тупик, который нам пришлось преодолевать.
Ситуация в Марокко была еще одной сложной проблемой. Лаборатория безопасности подготовила доказательства того, что iPhone Маати Монджиб и Омара Ради, скорее всего, были атакованы Pegasus с территории Марокко. Но нам нужно было найти других жертв и получить больше доказательств для нашего нового отчета. В данных, полученных из Марокко, были тысячи имен и номеров — репортеры, редакторы, главы государств, дипломаты, адвокаты по правам человека, даже чиновники во дворце в Рабате, — но ни одно из них не выглядело идеальной кандидатурой. Не было надежного способа связаться с журналистами, все еще находящимися в королевстве; мы знали, что французское правительство никогда не передаст официальные мобильные телефоны для проверки внешней цифровой лаборатории. Перспектива допустить успешную шпионскую атаку на iPhone какого-нибудь французского министра, не говоря уже о президенте Макроне, была бы публичным позором, который французские службы безопасности не собирались приглашать. Не собирались этого делать и правительства Бельгии и Алжира, в списке избранных целей которых также были чиновники. Звонить по номерам, принадлежащим аппаратчикам марокканского Махзена, тоже не стоило — наверняка это был самый быстрый способ сорвать наше прикрытие. Даже самая лучшая ставка была все еще маловероятной и довольно рискованной. Но в первый вторник апреля 2021 года мы с Сандрин решили, что у нас нет выбора.
Я отправил текстовое сообщение руководителю отдела расследований одного известного медиасайта, чей парижский офис находился всего в пяти минутах ходьбы от нашего: "Фабрис, привет, как дела. У нас есть очень важная информация о Mediapart. Она сверхконфиденциальна. Это очень срочно. Ты случайно не у себя в офисе? Даже если это всего лишь десять минут".
"Совсем нет", — ответил Фабрис Арфи. "Вы можете рассказать мне больше?"
Я знал и уважал работу Фабриса более дюжины лет. Мы вдвоем были одними из лидеров борьбы против предложенного французского закона, предусматривающего уголовную ответственность за публикацию на сайте корпоративных документов, угрожающих "стратегическим интересам" любой частной компании; он также был членом первого неофициального консультативного комитета Forbidden Stories. Помимо прочего, я знал, что он и остальная команда Mediapart придерживались высочайших журналистских стандартов и обладали настоящим хладнокровием. Двумя годами ранее я читал истории о том, как команда прокуроров и полицейских явилась в офис Mediapart, чтобы обыскать редакцию в поисках файлов, относящихся к недавно опубликованному материалу. Шестидесятивосьмилетний соучредитель и президент сайта Эдви Пленел сказал представителям закона, чтобы они убирались к черту, пока у них нет ордера. И пусть не возвращаются, даже если получат его. "Я говорил это раньше и скажу снова: Я хочу сказать нашим источникам, что они в безопасности", — сказал Пленел всем, кто спрашивал. "Мы знаем, как их защитить".
Помимо профессионального уважения, я считал Фабриса своим другом. Я доверял ему, но не доверял его технологиям.
"Невозможно сказать тебе здесь", — написал я ему в ответ. "Это очень важно, Фабрис".
"Я могу быть в Mediapart в шесть вечера", — ответил он. "Вы можете сказать, серьезно ли это?"
"Да, все очень серьезно. Но я не могу сказать вам об этом по этой линии".
"Ладно. Теперь ты меня
