Чеширский лорд - Кот. Начало странствий

— Сейчас ведь эти рода, практически уничтожены. Не знаете, что послужило причиной?

— Сложно сказать. Думаю, войны, в изобилии процветающие в этом столетии. Сначала попытка удержать колонии и подавление восстания гоблинов в Первую Мировую. Затем Вторая Мировая, в которой прославились небезызвестные вам Дамблдор и Гриндевальд. Потом террор и последующая за ним гражданская война Того-кого-нельзя-называть. И так потихоньку они и выродились.

— Как-то слишком расплывчато. А нельзя поподробнее?

— Хех, судя по твоей настойчивости, ты явно знаешь, какую роль моя семья играла при союзе Четвёрки. Но увы, Гарри, я ничего не знаю. После восстания гоблинов мой род был на грани исчезновения, и мы отошли от дел. Да что уж там скрывать! Мой отец восстановил этот мэнор, когда мне уже исполнилось четыре года, а это было всего лишь двадцать семь лет назад. В те времена моя семья пыталась выжить, а не жить, и лучше всего это сделать не привлекая внимания. Сейчас я могу сказать, что все, слава богу, хорошо, и вполне шевелится,не вмешиваясь в политику страны, а это уже огромное достижение. Так что извини, Гарри, но что конкретно стало с Четверкой я не знаю. Гаретосы и Меросы прекратили свое существование еще после Второй Мировой. Последнего Артоса убили, когда мне было пятнадцать. Что касается Блэков, единственный наследник которых сейчас сидит в Азкабане, я не могу сказать чего-то конкретного. Их закат как раз пришёлся на время моего обучения в Хогвартсе на первом курсе. Точно знаю, что их род насчитывал более сорока представителей, пятеро из которых учились вместе со мной. Однако, к концу моего обучения в живых оставалось только девятеро.

— Думаете, их намеренно истребляли?

— И не только их. После Второй Мировой Войны палата лордов практически полностью утратила свое политическое влияние отнюдь не просто так. И когда-то главенствующий орган управления в стране сейчас вынужден согласовывать свои решения с Министерством, а если конкретнее — с английским Визингаммотом.

— Т.е. с Дамблдором.

— Верно.

— А как же ее Величество?

— Елизавета Вторая контролирует магическую Британию довольно условно. Боюсь, если бы ей не подчинялась Протестантская церковь, то ее мнение вообще бы не интересовало Министерство, а так возникла ситуация двоевластия, и церковь с магами стали разделены. Причем надавить силой она не может, ведь это выльется в гражданскую войну между духовенством и волшебниками, а это намного хуже чем, то, что было при Том-кого-нельзя-называть. Не говоря уже о том, что из-за пропаганды Министерства рядовые волшебники даже не знают, кто на самом деле должен ими править. Плюс, из-за Того-кого-нельзя-называть и его последователей, в число которых входило очень много аристократов, королева потеряла полное доверие к палате лордов, и это еще не говоря о созданного темным лордом культа превосходства магов над маглами, который к слову весьма популярен даже среди рядовых волшебников Британии.

— Понятно, что дела — труба. Значит, при первой же возможности ее паладины...

— Верно, и хорошо если это ограничатся вырезанием только правительственного аппарата, ведь вполне Британия может перенять политику Ватикана в отношении магов.

— Дайте догадаюсь, всех магов на костер?

— Именно.

— У меня еще есть вопросы. Как умерли мои дед и бабка и где они похоронены?

— Умерли они от драконьей оспы. А где похоронены, не имею ни малейшего понятия. Твой род, Гарри, вообще один из самых таинственных. Где находится родовая крепость? Сколько денег? Сколько воинов? Эти вопросы во все времена были актуальны по отношению к твоей семье.

— Ну хотя бы расскажите о них.

— Карлус Поттер слыл человеком жестоким и прямолинейным. Превосходно владел стихийной магией и в особенности ее боевой составляющей. Был тем человеком, который полностью разорвал все отношения с Блэками.

— Я думал, они были в хороших отношениях.

— О, безусловно, вплоть до того момента, когда тогдашний глава рода Блэк отказался благословлять брак своей дочери с твоим дедом. В тот же день Карлус, съездив по лицу своего тестя, забрал будущую Дору Поттер из родного дома и женился на ней.

— Романтика, однако.

— Ага, газеты на эту тему несколько месяцев не умолкали.

Блин, то ли лорд Гринграсс и вправду ничего не знает, то ли просто не хочет ничего рассказывать. Печаль какая-то. Про Джеймса и Лили даже спрашивать не хочется. Сомнительно, что я узнаю что-то новое, а старого я и так уже наслушался в школе.

— Ну, а хоть где мои родители похоронены, вы в курсе?

— В Годриковой Впадине.

— Нет, там их нет. Гробы, что там захоронены, — пусты. Я лично проверял.

— Вот, даже как. Надеюсь, тебе хватило ума уничтожить следы своих раскопок?

— Да. И в крепости нет их портретов. Они вполне могут быть даже живы.

— Весьма сомнительно. Сомневаюсь, что ваши родители оставили бы вас одного и тем более позволили жить с вашими дядей и тетей. Портрет — это отпечаток души, оставленного на специальном холсте. В восьмидесяти процентах случаях он появляется на специальном месте, контролируемом магией рода. Однако, если при убийстве волшебника была сильно повреждено его душа, то никакого отпечатка не будет. Следовательно, и портрет не появится.

— Тогда где тела моих родителей? Не могли же они просто так исчезнуть?

— Кто знает. Хотя, есть те, кто знают точно. Они первыми пришли в дом твоих родителей после падения Темного лорда.

А ведь и вправду. Что-то я немножечко туплю.

— Хм, значит Дамблдор, Сириус Блэк и, возможно, Хагрид.

— Вот только первый просто так ничего не расскажет, второй находится в Азкабане, а третий ничего не расскажет без разрешения первого.

— Ну, у меня найдутся методы его разговорить. — С лесника живым не слезу, пока не докопаюсь до истины.

— Что ж, пора на этом заканчивать, а то здесь прохладно, да и время уже близится к обеду. Так что пошли уже отсюда.

Выйдя из архива прямо в дом, лорд Гринграсс поспешил откланяться и, оставшись в одиночестве, я побрел в свою комнату. Но к несчастью мой топографический кретинизм вновь поднял голову и заблудился, ну и я с ним за компанию. Счастье, что к началу обеда меня нашел домовик и перенес к нужному мне месту.

Отступления. Коридоры Хогвартса.

— Лови ее!

— Осторожней, заходите с боку.

Домовые эльфы Хогвартса, вооружившись кухонной утварью и с кастрюлями на головах, уже несколько дней вели боевые действия под руководством злого, как тысяча чертей, Филча.

Для старого смотрителя, это были, наверное, самые ужасные рождественские каникулы. А ведь все начиналось очень хорошо. Ни один из учеников не остался в школе на время каникул, что уже очень радовало Филча. Директора и учителей, за исключением Трелони, также в школе не наблюдалось.

Древний замок был в полном его распоряжении. Но беда пришла оттуда, откуда он меньше всего ее ожидал увидеть. Поттеры. Эта фамилия, которую Филч терпеть не мог больше всего на свете, и даже близнецы Уизли пока не могли переплюнуть их. Сначала этот ненормальный Джеймс и его мародёры. Семь лет ада вместе с ними были самыми худшими годами в жизни Филча. И поэтому, когда Гарри Поттер переступил порог школы, Филч покрылся мурашками в ожидании худшего. И его опасения подтвердились: сын вырос достойным своего отца, судя по разговорам преподавателей. Иногда завхоз просыпался от кошмаров, в которых юный Поттер, сколотив себе банду мародёров, терроризирует школу. К счастью, профессор Снейп взяла его в оборот и завалила отработками, поэтому Филч немного вздохнул свободно. И очень зря!

Вбежав в коридор, из которого раздавались крики домовиков, завхоз увидел побоище. Пятнадцать домовиков Хогвартса все в следах от когтей, постанывая, валялись отдельно от своего оружия. Среди 'трупов' домовиков он узрел небольшое мохнатое тельце, лежащее без движений. Бросившись к своей обожаемой миссис Норисс, он с облегчением понял, что она жива, хоть и без сознания. Велев самому здоровому домовику перенести всех в больничное крыло, Филч направился к одному из портретов. Открыв секретную нишу, он достал оттуда охотничье ружье.

— Ну все, игры окончены. Молись животное Поттера, ОЛ ХАЙЛ БРИТАНИЯ! — Проорав это, завхоз с ружьем наперевес и бешенством в глазах отправился в погоню за нарушителем.

Проклятый Поттер, даже у его папаши с дружками были хоть какие-то тормоза. Это же каким психом надо быть, чтобы додуматься до такого?!

Помимо миссис Норисс у Филча была еще одна слабость — пение Феникса, всегда раздававшаяся в рождественские каникулы из кабинета директора. Вот и сегодня Филч в надежде услышать чудное пение стоял возле горгульи, охранявшей вход в кабинет директора.