«Пегас» - Лоран Ришар
Хосе и его коллеги-операторы могли следить за несколькими сотнями мобильных телефонов одновременно, но при этом постоянно находились в постоянном движении. Начальство постоянно выбирало наиболее приоритетные цели в условиях насыщенной мишенями среды, поэтому Хосе или других операторов могли попросить отключить один зараженный телефон и взять другой. Оператор получал выбранный номер мобильного телефона из отдела социальной инженерии, а также предложения по разработке приманки для SMS-сообщений. "В нашем случае все было очень просто, — признается Хосе, — потому что [моими] целями были члены организованной преступности, и нам не нужно было особо искать. SMS-сообщения были порнографической тематики, и можно было быть практически уверенным, что они на них нажмут".
После того как Хосе набрал текст послания и нажал кнопку "Отправить", Pegasus сделал все остальное. Система отправляла SMS-сообщение через ряд анонимайзеров, чтобы скрыть конечного пользователя. "Эти сообщения проходили через различные серверы по всему миру", — говорит один мексиканский IT-специалист, видевший систему в действии. "Они могут проходить через Китай, из Китая в Австралию, из Австралии в Амстердам, из Амстердама в Панаму и из Панамы к цели".
Хосе выполнял всю свою постинфекционную работу на одном из немногочисленных операторских терминалов, каждый из которых был оснащен 320-гигабайтным жестким диском, 3 гигами оперативной памяти и монитором увеличенного размера, на котором и происходило волшебство. Все, что требовалось от Хосе, — удобно устроиться в своем вращающемся кресле и ввести номер цели, за которой велось наблюдение. После этого система "Пегас" сгенерировала на его экране набор модулей, отображающих зараженный мобильный телефон. Эти модули представляли собой ряд небольших окошек в правой половине экрана, каждое из которых обозначало отдельное приложение, работающее на телефоне. Там может быть поле для WhatsApp, или для Signal, или для любого другого приложения для обмена сообщениями (зашифрованного или нет), которое содержит каждое сообщение, заархивированное на телефоне, и каждое сообщение, входящее или исходящее с момента заражения. Сообщения, удаленные после заражения, стали блеклыми на экране Хосе, почти призрачными, но все же читаемыми. Здесь же находились ячейки для электронной почты, для звонков, истории звонков и голосовых сообщений, для геолокации в реальном времени и истории геолокации, для микрофона устройства и для камеры устройства. Хосе мог выбрать любое приложение, которое он хотел проверить или проконтролировать, и оно разворачивалось в легко читаемое поле в левой части экрана. "Если мне нужна, например, фронтальная камера, я нажимаю на нее, и она увеличивает изображение фронтальной камеры. Если мне нужна была геолокация, я нажимал на геолокацию, и в этом главном модуле проецировалась карта". Например, он мог нажать на список звонков и узнать, кто чаще всего связывался с ним и есть ли среди них местные полицейские, которые могут быть частью преступного синдиката. Или, даже не вставая с места, он мог включить выносной микрофон и прослушать любой разговор в реальном времени в пределах слышимости телефона.
Хосе по-прежнему гордится работой, которую он проделал с Pegasus, и настаивает на том, что его команда использовала шпионские программы только в рамках мексиканского законодательства и только там, где это было действительно необходимо. "Это не обычное преступление, которое происходит на улицах; это преступление с очень мощным экономическим аппаратом, с проникновением на все уровни власти", — говорит Хосе. "Ему нужны инструменты с более инвазивным характером, чем обычно".
Аналитики, с которыми он работал, по его словам, отбрасывали неудобные личные данные и привычки цели, если они не имели отношения к преступной деятельности. Но чем дольше Хосе работал на терминале Pegasus, тем больше он понимал опасность. Он стал считать "Пегас" своего рода киберзлодеем. Не потому, что Pegasus сам по себе был злодеем, а потому, что он, подобно дьяволу, был соблазнителен. "Вот где человеческий фактор играет ключевую роль", — говорит Хосе. Мы знали, как сильно он влияет на жизнь жертв, и понимали, что не можем поддаться искушению".
"Для любого человека, который сидит в кресле, где приходится принимать решения с использованием такого рода инструментов, это привлекательно — при определенном нездоровом любопытстве залезть в чужую жизнь…. Такие инструменты порождают у [государственных служащих], имеющих их в своем распоряжении, чувство превосходства, власти, контроля. И их использование становится извращенным; они могут стать средством личного удовлетворения, а не на благо общественных интересов".
Как раз в то время, когда операция "Пегас" Хосе начала работать, дела у самых влиятельных государственных служащих Мексики шли наперекосяк. Президент Энрике Пенья Ньето расширил усилия Фелипе Кальдерона по борьбе с наркокартелями, но это было равносильно тому, что Кальдерон подлил еще больше бензина в огонь. Когда власти уничтожали вождя наркокартеля, это часто приводило к новым сражениям за старые территории, которые вели группировки внутри первоначальной банды или интервенты, увидевшие возможность. За время правления этих двух администраций количество убийств выросло в три раза. Международные заголовки осенью 2014 года, менее чем через два года после начала правления Пеньи Ньето, стали символом хаоса: в штате Герреро полиция остановила автобус, захваченный группой студентов колледжа, которые направлялись протестовать против политики администрации. Студенты местного педагогического колледжа не были расценены как виновники какой-то злонамеренной забавы. В результате столкновения с полицией шесть человек были убиты и сорок ранены. Сорок три студента-преподавателя пропали без вести.
Администрация обещала дать ответы на вопросы, но ответы приходили неделями, а сорок три человека так и остались пропавшими без вести, что вызвало волну демонстраций, прокатившуюся от Герреро до Мехико и Акапулько. Демонстранты часто исчислялись тысячами, они несли плакаты с фотографиями пропавших студентов.
Через шесть недель после засады, 7 ноября 2014 года, администрация Пеньи Ньето наконец обнародовала официальный, но скудный отчет. В массовых убийствах признались члены местной наркобанды, объяснил на своей пресс-конференции генеральный прокурор Хесус Мурильо Карам. Они признались следователям, что пытали и убивали студентов-преподавателей. По их словам, они расчленили тела, сожгли останки на огромном костре, а затем измельчили все видимые зубы и кости в пыль, после чего запихнули улики в пластиковые мешки для мусора и выбросили их в близлежащую реку. По словам Карама, в тот день следователи извлекли некоторые из этих мусорных пакетов, что не оставляет сомнений в том, что они нашли место массового убийства, но "высокий уровень деградации останков, вызванный огнем, затрудняет выделение ДНК, которая позволит провести идентификацию".
Генеральный прокурор почти ничего не сказал о появившихся ранее сообщениях о том, что полицейские, остановившие автобусы, могли на самом деле доставить жертв к убийцам. В тот день трудно было сказать, насколько генеральный прокурор и его следователи были в неведении и как много они
